Кукловод (СИ) - Майерс Александр - Страница 28

— Тебе это вряд ли понравится.

Большой Кремлёвский дворец, кабинет императора всероссийского.

— Заходи, Кирилл, — говорит Сергей Романов, складывая руки на столе перед собой.

Кирилл Смолин входит в кабинет императора. Поклонившись, он садится за стол и кладёт перед собой папку.

Официально господин Смолин является советником министра обороны Российской империи. Неофициально — он доверенное лицо императора в министерстве, которое знает о государственных военных делах едва ли не больше, чем сам министр.

Не говоря уж о том, что на самом деле Кирилл — офицер вневедомственной разведки, и в круг его обязанностей входит очень много такого, о чём не знает никто, кроме императора.

— Давай сразу к делу. Как обстановка? — спрашивает Романов.

— Грозины сумели изменить обстановку, ваше величество. Не знаю, как это вообще возможно, но они договорились с Череповыми.

— М-да. Похоже, что оба рода действительно не хотят войны. Удивительно. Я-то думал, что Череповы уже готовят ответное покушение, — кривится император.

— Это не значит, что всё кончено, Сергей Алексеевич. Многие вассалы в обоих кланах по-прежнему настроены воевать. Столкновение в Рязани остановили, но случились пограничные перестрелки между родами в Сибири и на Дальнем Востоке. В одной из южноамериканских колоний вассалы Грозиных готовятся напасть на вассалов Череповых, — говорит Кирилл.

— Григорий наверняка сумеет приструнить их, — отмахивается император.

— При условии, что он узнает об этом до того, как всё будет кончено. Понимаете, Сергей Алексеевич, я недавно виделся с его братом, Алексеем. Он просил меня тайно поддержать их вассалов. Сказал, что небольшая война будет на руку их роду, но князь не должен узнать.

— Вот как? В чём его выгода?

— У Алексея есть личные интересы в этой колонии. Серые вложения в экономику, которые принесут ему хорошую прибыль, если вассалы Череповых будут разбиты, — объясняет Смолин.

— А он не боится, что небольшая война в колонии может разрастись до полноценной войны между кланами?

— Судя по всему, он готов рискнуть. Мы не успели толком пообщаться, но, насколько я понимаю, Алексей не слишком-то поддерживает стремление князя Грозина не допустить войны. Напротив, он считает, что это пойдёт на пользу их роду. Череповы ослаблены, новую княгиню не поддерживают в клане. У Грозиных есть шанс уничтожить своих давних врагов, — говорит Кирилл.

— Нет-нет, такого нельзя допустить. Кто тогда останется противовесом для Династии? Грозины и так набрали слишком много сил за последние годы, — недовольно говорит император и поправляет лежащую на столе позолоченную ручку. Бросив взгляд на российский герб, висящий на стене, он говорит: — На каждый сильный клан в империи должен быть другой сильный клан, который противостоит ему. Только так можно сохранить баланс. Иначе в какой-то момент Грозины могут решить, что они здесь власть.

— Вы правы, ваше величество. Но даже если Грозины смогут уничтожить Череповых, у нас есть кандидат на роль нового противника для них.

— Князь Жаров?

— Да. Его корпорация Феникс за последние пару лет сильно выросла. У него есть доля в Династии, что не позволит Грозиным легко решиться враждовать с ним. Но в качестве противовеса он отлично сгодится. К тому же у нас достаточно компромата на него. Жаров совершил немало корпоративных и уголовно наказуемых деяний, не говоря уж о том, что у него есть тайные связи с европейскими дворянами. Тоже не самые законные. Мы легко сможем взять его в оборот, просто пригрозив обвинением в государственной измене.

— Неплохая идея, — хмыкает император и откидывается на кресле. — Значит, так. Удовлетвори просьбу Алексея, не вмешивайся в этот конфликт в колонии. Пусть вассалы Грозиных начинают войну. И сделай всё, чтобы война началась в других местах. Ты сказал, были перестрелки в Сибири? Пусть они усилятся. Используй наших людей, пусть устроят провокации. Можно убить кого-нибудь из родовитых — в Рязани это отлично сработало.

Кирилл едва не вздрагивает, когда слышит эти слова. Подняв глаза на императора, он спрашивает:

— Сергей Алексеевич… Вы хотите сказать, что взрыв в Рязани — наша работа?

— Это не твоё дело, Кирилл. Свободен, — отвечает император и взглядом указывает на дверь.

Поместье Грозиных. В то же время.

Издевательская ухмылка моего старшего дяди не предвещает ничего хорошего. Я перевожу вопросительный взгляд на князя, а он, сведя брови, говорит:

— Мне это тоже не нравится. Но способ вполне рабочий.

— О чём речь? — уточняю я.

— Об Ане. Мы тут узнали, что император к ней неровно дышит, — вставляет свои пять копеек Дмитрий.

— Не понял. Что конкретно вы собираетесь сделать? — хмурюсь я, а внутри разгорается настоящее недовольство.

Я не позволю использовать мать подобным образом. Это низко.

— Думаю, ты и сам уже догадался, — усмехается Юрий.

— Я бы предпочёл услышать это от вас.

— Замолчите все и дайте мне объяснить, — твёрдо говорит Григорий Михайлович. — Александр, присядь.

— Мне и стоя хорошо, — отвечаю я и пристально смотрю.

— Как скажешь. Итак, ты тоже в курсе, что его величество симпатизирует Анне, — начинает князь. — И мы хотим это использовать. Сразу скажу, это моя идея. Ты должен понимать, что я люблю свою дочь и не позволю причинить ей вреда. Да и не собираюсь заставлять её делать то, чего она не захочет.

Я молча киваю, хотя всё это мне уже чертовски не нравится. В груди поднимается гнев, но я сдерживаюсь. Надо хотя бы выслушать до конца, а затем уже высказаться. Я лишь наследник, менять правила не в моей власти. Как решит семейный совет, так оно и будет. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы Анне не причинили вреда.

— Нужно приблизить Аню к императору. Говоря проще, сделать её фавориткой.

— Говорите прямо, ваше сиятельство. Что вы под этим подразумевается⁈ — всё-таки не выдерживаю я.

— Не бойся, никто не собирается подкладывать её в постель к императору. Если только она сама не захочет, — усмехается Юрий.

Гневно шагаю в сторону дяди, кажется, я готов задушить его собственными руками. Как он такое вообще вслух сказать посмел?

— Юра, не вмешивайся, пожалуйста, — на удивление мягко затыкает его князь. — Дай мне всё объяснить. Но ты прав — я не позволю использовать свою дочь таким образом. От неё потребуется лишь заигрывать с Романовым, не более.

— Как вы себе это представляете? — вмешивааюсь я, перебив князя.

— Аня должна водить императора за нос, чтобы вытягивать информацию. Давать ему надежду. Если Романов получит, что хочет, то на этом всё и закончится. А нам нужны сведения. Собственно, в этом и будет состоять её задача — добыть для нас важную информацию.

Григорий Михайлович, как и все остальные, не считая Максима, выжидающе смотрит на меня. А я не знаю, что ответить на это. Честно говоря, я в шоке. Как вообще князь может предлагать подобное? Тем более, он же знает, что моя мать беременна.

Да, на словах мы против того, чтобы она оказалась в одной постели с императором. Но как мы сможем этому помешать, если они останутся наедине?

— Да ни за что! — говорю я. — Этого не будет.

— Я же говорил, он откажется, — указывая ладонью на меня, говорит Юрий, а потом добавляет: — Послушай, сынок. С чего ты взял, что можешь быть против? У каждого из нас будут свои задачи. Мы здесь сидим и покорно слушаем твой план. Ты предлагаешь поставить под удар репутацию дяди Алексея и выслать его жену из страны. Диму отправляешь в Европу, чтобы он с риском для жизни выведывал корпоративные и родовые тайны Жарова. А сам хочешь остаться не при делах?

— Я буду делать не меньше, чем вы. Но не позволю использовать мать подобным образом, — тоном, в котором лязгает железо, говорю я.

— Ты что, глухой? Никто не собирается её использовать. Ей надо будет просто ходить с императором в рестораны и мило флиртовать, между делом вытягивая инфу, вот и всё! Это нужно для того, чтобы знать, какие подлянки Романов для нас готовит, — не спуская с меня взгляда, произносит Юрий.