Кукловод (СИ) - Майерс Александр - Страница 10

— Почему?

— Часть корпоративных сил Череповых подняла мятеж и отказывается выполнять приказы новой княгини. Они заняли оборону в офисном центре, где расположены офисы их основных СМИ, — объясняет дедушка. — Сейчас туда стягиваются другие недовольные, в том числе мятежные гвардейцы.

— Плохо дело, — хмурюсь я. — Надо придумать, как помочь княгине. Если их медиасеть продолжит информационную атаку, нам будет гораздо сложнее всё уладить.

— Мы вынуждены продолжать возню в публичном поле. Иначе они просто завалят нас своими материалами. Проблема гораздо серьёзнее, чем можно подумать, — князь напряжённо потирает лоб, достаёт из кармана вибрирующий телефон и говорит: — Это Ромэн. Да?

Он выслушивает собеседника и с каждым мгновением всё сильнее хмурится. С рычанием выдыхает и спрашивает:

— Он пока только готовит войска или уже выступил? Ясно. Держи в курсе.

Положив трубку, князь смотрит на меня и хмуро говорит:

— У нас проблемы, Александр.

— Что случилось?

— Князь Жаров требует освободить свою сестру и выставил Череповым ультиматум. Либо они отпускают её в течение часа, либо он объявляет войну.

Как будто нам было мало угрозы войны между двумя кланами, теперь подключается и третий…

Только я подумал, что ситуация начинает исправляться, и на тебе. Конечно, я знал, что князю Жарову вряд ли понравится, что его сестру арестовали. Но не думал, что он будет действовать так агрессивно.

Итак, теперь у нас есть всего час до того, как начнётся война между Жаровыми и Череповыми. Причём часть войск Череповых выступит на стороне противников — по крайней мере, те корпоративные силы и подразделения гвардии, что уже открыто подняли мятеж против новой княгини.

— Я позвоню ему, — с нескрываемой злобой в голосе произносит Григорий Михайлович. — Какого дьявола он себе позволяет⁈

— У меня есть подозрения, что именно Илья Романович может быть кукловодом, — сухо сообщаю я.

— Только подозрения или какие-то факты?

— Фактов нет. Я пока что даже не могу понять его мотивов. Однако у Жарова хватило бы связей, чтобы проворачивать все эти сложные схемы, — отвечаю я. — К тому же Виктория явно играет на стороне кукловода. С другой стороны, настоящий кукловод вряд ли бы решился выступать открыто столь рано.

— Как знать, — бормочет дедушка. — Но с этим таинственным выродком будем разбираться позже. Время не ждёт.

Он набирает номер Ильи Романовича, однако у того занято. Князь пытается дозвониться снова и снова, а я тем временем звоню Егору:

— Слушаю, ваше сиятельство. Жаркий денёк, да? — смеётся он, но это скорее нервное.

— Это ты так каламбуришь, имея в виду выступление Жарова? — уточняю я.

— Ага. Не смешно?

— Смешно, просто мне сейчас не до смеха. У нас есть какой-нибудь компромат на него?

— Ещё бы. За Жаровым и его корпорацией тянется кровавый след от Мурманска до Владивостока. В своё время его даже обвиняли в убийстве графа Стольникова, слышали про такого?

Из памяти прошлого Александра всплывают какие-то смутные воспоминания, но я отгоняю их. Детали сейчас неважны.

— Слышал. Подними самые громкие дела и запусти в публичное пространство. Надо создать князю Жарову репутацию кровожадного психа.

— С этим мы опоздали, ваше сиятельство, — усмехается хакер. — У него и без нас такая репутация.

— Значит, надо напомнить обществу об этом. Действуй осторожно, он не должен понять, что это делаем мы. Или, по крайней мере, не должен суметь доказать.

— Хорошо. Приступаю.

— Спасибо, — говорю я и сбрасываю звонок.

Мой телефон снова на последнем издыхании. Ставлю его на зарядку и встаю, чтобы немного размяться. Я уже несколько часов не выхожу из этой комнаты, но такое ощущение, будто объездил всю Москву. Слишком много событий произошло, и останавливаться, кажется, они не собираются.

— Не могу дозвониться, — рычит Григорий Михайлович. — У него занято, приближённые не берут трубку.

— Давайте я попробую, — падаю обратно в кресло и набираю номер Андрея Жарова.

Чем чёрт не шутит, вдруг мой любимый одноклассник окажется настолько глуп, что…

— Чего тебе? — раздаётся его недовольный голос.

— Дай трубку отцу, немедленно, — даже не здороваясь, говорю я. — Князь Грозин хочет с ним поговорить.

— Мой отец занят, — отвечает Андрей, но его тон выдаёт волнение или даже страх.

— Ты что, плохо слышишь? — переключая на громкую связь, уточняю я. — Князь Грозин требует разговора.

— Да мне по**й, что он там требует! Твой дед считает, что мы его вассалы, или как⁈ Мой отец тоже князь, они равны!

— Вот сейчас осторожнее, Андрей. Ещё слово, и ты договоришься до новой дуэли или даже более серьёзных последствий, — твёрдо говорю я. — Немедленно передай трубку отцу, двум князьям нужно серьёзно поговорить.

Из динамика доносится полнейшая тишина. Похоже, Жаров-младший отключил микрофон. Надеюсь, совещается с отцом, а не просто слился.

— Я слушаю, — наконец, раздаётся хрипловатый голос князя Жарова.

Удовлетворённо кивнув, я передаю трубку дедушке. Он оставляет на громкой связи и говорит:

— Здравствуй, Илья. Можешь объяснить, какого чёрта ты творишь?

— А на что это похоже, Григорий? Я спасаю свою сестру.

— Останови это безумие. Ты что, никогда не слышал про дипломатию? Зачем так сразу угрожать войной? — спрашивает князь Грозин.

— Я не собираюсь вести учтивые переговоры, когда мою сестру держат под арестом, запугивают и обвиняют невесть в чём! — рычит в ответ Жаров.

— Виктория хотела узурпировать титул Череповых, и это всё равно будет доказано. Ты не имеешь морального права объявлять им войну, тем более сейчас. Ты ведь прекрасно знаешь, что происходит. Или ты хочешь, чтобы вся Россия начала пылать?

— Что значит узурпировать? Она носит фамилию Череповых и имеет право на титул, как вдова наследника, — игнорируя последний вопрос, отвечает Илья Романович.

— Ты думаешь, у неё больше прав, чем у дочери покойного князя? Мне что, напомнить тебе законы наследования⁈ — закипая, спрашивает дедушка. — Как бы там ни было, война не выход!

— Послушай, Григорий Михайлович. Я не знаю, в чём твой интерес и почему ты вдруг решил защитить своих злейших врагов…

— Я никого не защищаю. Я стремлюсь не допустить войны, — перебивает князь.

— Понятно. А вот я защищаю свою сестру. И не оставлю её на растерзание. В чём бы её там ни обвиняли, виновата она или нет — мне плевать! — восклицает Илья Романович. — Если придётся начать войну и утопить род Череповых в крови, я так и сделаю. Я дал им выбор, и теперь только от них зависит, чем всё закончится. Как глава рода, ты должен меня понять.

— Я тебя понимаю, Илья, — сдерживая гнев, произносит Григорий. — Но я в любом случае намерен тебя остановить. Не доводи до греха.

— Делай что хочешь. Я отступать не собираюсь. Да и вообще, почему ты против? Если я нападу на Череповых, это будет означать, что тебе не придётся с ними воевать.

Князь Грозин отвечает не сразу. Потому что Жаров привёл действительно сильный аргумент. Если бы не то, что дедушка узнал о моём происхождении, он бы, вполне возможно, был даже рад происходящему.

— Я не волнуюсь о том, что мне придётся воевать. Я не хочу, чтобы война вообще началась, — говорит, наконец, он.

— Я тебя услышал, — сухо отвечает Илья Романович. — До свидания.

— Мы ещё поговорим, — откликается Григорий Михайлович и сбрасывает звонок.

Вздохнув, он возвращает мне телефон и проходится по комнате туда-сюда. Остановившись у окна, он смотрит на заснеженный двор, заложив руки за спину.

— Вы знаете князя Жарова лучше меня, — говорю я. — Он действительно пойдёт войной или это только угрозы?

— Он никогда не угрожает впустую, запомни это, — посмотрев на золотые наручные часы, князь добавляет: — У нас осталось сорок восемь минут.

— Что будем делать?

— Мы не можем открыто выступить на стороне Череповых и тем более вмешиваться в войну. Я слышал, ты приказал надавить на Жаровых через публичное поле?