Пропавший дар (СИ) - Рудин Алекс - Страница 31

— Александр Васильевич, я вам не помешал? — вежливо спросил Зотов.

И, не дожидаясь моего ответа, перешел к делу.

— Ваши подозрения по поводу артефакта не подтвердились. В вещах Горчакова нет ничего подозрительного, эксперты проверили каждую мелочь. Ивана я лично расспросил, но он не покупал никаких талисманов, и в дар их тоже не получал.

— Вы до сих пор на службе, Никита Михайлович? — удивился я.

— Еду в управление из госпиталя. Даже перекусить не успел.

— Заезжайте ко мне, — пригласил я. — Тарелка жареного мяса и бокал вина вам не повредят.

— Никак не могу, Александр Васильевич, — с явным сожалением ответил Зотов. — Но как-нибудь непременно выберу время, чтобы побывать у вас в гостях.

— Я буду вам рад, — попрощался я.

Снова наполнил бокалы и отпил немного игристого. Пузырьки пощипывали язык. В вине чувствовалась едва уловимая горчинка.

Значит, артефакт ни при чем. Но почему тогда дар тайновидца обратил мое внимание на историю Пожирателя Дара? Это не могло быть случайностью.

А что, если зайти с другой стороны? Ведь артефакт кто-то должен был изготовить.

Что, если поискать мастера?

Но с какой стороны взяться за это дело?

Артефакторы — это отдельная каста. Мастера со своей цеховой гордостью, своими традициями. Разговорить их не так-то просто.

Хотя… У меня же лучший друг — артефактор, пусть и начинающий.

— Сева, ты многих артефакторов столицы знаешь? — спросил я княжича Пожарского.

— Только тех, кто работает в нашей мастерской, — ответил Сева. — Я из нее почти не вылезаю. Скоро и ночевать буду на верстаке.

— Тебе же это нравится? — рассмеялся я.

— Конечно, — нисколько не смущаясь, кивнул Сева. — А кто из артефакторов тебе нужен, и зачем?

— Да я и сам не знаю, — признался я.

— Если у тебя есть схема еще одного интересного артефакта, то помни, что ты обещал ее мне!

— Помню я, помню. Нет, дело в другом. Мне нужно найти мастера, который мог бы изготовить артефакт, разрушающий магический дар.

— Что? — оторопел Сева. — Саша, ты в своем уме? Это же невозможно! А если и возможно, то… Это запрещенная магия, понимаешь? Ни один мастер не возьмется за такое.

— Не волнуйся, — успокоил я друга. — Я же не собираюсь заказывать такой артефакт.

— Погоди! Ты думаешь, что Иван Горчаков потерял дар из-за артефакта?

— Пока это всего лишь догадка. Но я хочу ее проверить.

— Тогда тебе надо поговорить с Кузьмой Петровичем. Это наш старший мастер, ему лет сто, не меньше. Он всех артефакторов города знает.

— Сто лет? — не поверил я.

— Ну, может, девяносто, — не растерялся Сева. — Знаешь, какая у него бородища? До колен!

— Тогда я завтра заеду к тебе в мастерскую, — решил я.

— Заезжай, — обрадовался Сева.

На время я выбросил из головы Ивана Горчакова и таинственное исчезновение его магического дара. Мы наполняли кружки, вспоминали годы учебы в Императорском лицее.

— А помнишь, как мы из «Румяного поросенка» вернулись только под утро? — весело хохотал Сева. — Я полез через ограду и штаны разорвал, а Игнат их зашивал.

— Было такое, — смеялся Игнат. — А вы, ваше сиятельство, прыгали вокруг в одних трусах и поторапливали.

— Так у нас первым уроком магическое право было, — защищался Сева. — Сам Илларион Богданович вел. Знаешь, что бы он сделал за опоздание?

Сева взмахнул руками и чуть не уронил кружку. И тут же спохватился:

— А который час? Ребята, мне пора. Саша, буду рад завтра видеть тебя в мастерской. Я тебе такую штуку покажу!

Сева многозначительно уставился на меня.

— Я взялся новую способность развивать. Подмастерье звуков!

Миша тоже стал прощаться.

— Узнай в полиции, не связаны ли с семейством князей Горчаковых какие-нибудь необычные происшествия, — попросил я его. — Да и обычные тоже.

Миша нахмурил светлые брови.

— Саша, тебя что-то конкретное интересует?

— Нет, любые случаи, когда Горчаковы вызвали интерес полиции.

— Миша, ты скоро? — нетерпеливо приплясывая возле калитки, крикнул Сева. — Нам еще извозчика искать!

— Иду, — заторопился Миша.

Садовник Люцерн повел рукой над остывшим мангалом. Из его ладони пролился крохотный дождь, заливая остывшие угли.

Затем садовник бережно вытряхнул золу под корни старой вишни, которая росла в моем саду и улыбнулся:

— Дереву это на пользу.

Прикоснулся пальцами к полям шляпы и исчез в ночной темноте.

— Хотите чаю, Александр Васильевич? — предложил Игнат.

— Хочу, — улыбнулся я. — Только давай попьем его вместе, прямо на кухне.

Я помог старику унести посуду. Его удобное кресло само собой появилось на кухне и стояло с невинным видом, как будто никуда и не исчезало.

Чайник шумел на огне, и было так уютно, как бывает только в родном доме.

— Хорошо, — вздохнул Игнат, опускаясь в кресло.

Я подошел к окну, отдернул занавеску и вгляделся в темноту.

На дорожке за оградой моего сада стоял человек. Я видел только темный силуэт и очки, которые блестели в свете паркового фонаря.

Человек внимательно наблюдал за моим домом.

Заметив движение занавески, он шагнул в сторону и мгновенно исчез.

Утром я проснулся от головной боли. Затылок словно сдавило клещами, в левом виске ломило так, что глаза не открывались.

«Вот она, старость» — подумал я, потирая затылок.

Рассмеялся от глупых мыслей и тут же поморщился. Боль навалилась с новой силой.

Сглазили меня, что ли?

Кряхтя как старый дед, я вылез из-под одеяла и отправился в ванную.

Горячий душ, потом холодный. Снова горячий и тут же — обжигающе-ледяной.

Ух, хорошо-то как!

В конце я пустил теплую воду и стоял под струями, ни о чем не думая. Просто ощущая, как колючие капли барабанят по телу.

Голову отпустило, осталась только неприятная тяжесть, но это дело поправимое. Прогулка на свежем воздухе, чашка крепкого кофе, и все снимет как рукой.

Чтобы разогнать кровь, я докрасна растерся жестким полотенцем. Оделся, и вышел в кухню.

— Доброе утро, Игнат!

Вся посуда была перемыта, а старик уже сидел в любимом кресле, обхватив худыми ладонями огромную чашку, и мечтательно смотрел в окно. Дверь балкона была открыта, свежий утренний ветер шевелил длинные занавески.

Фонарь за оградой погас. Вместо него над столицей разгорался новый летний день.

— Игнат, ты как себя чувствуешь? — спросил я.

— Хорошо, Александр Васильевич, — улыбнулся старик. — Я словно помолодел даже. А вас как будто помял кто. Сварить вам кофе?

Игнат отставил чашку и хотел подняться из кресла, но я положил руку ему на плечо.

— Не нужно. Я сейчас в город поеду, там и кофе выпью.

— К Всеволоду Дмитриевичу в мастерскую? — понятливо кивнул старик.

— Да. Игнат, ты ночью возле дома никого не видел?

— Спал я крепко, Александр Васильевич, — смутился старик. — А что, ходил кто-то?

— Не знаю, — усмехнулся я. — Наверное, просто показалось.

Ни к чему пугать старика. Дом за ним присмотрит, да и садовник Люцерн тоже. Не завидую я тому, кто попытается пролезть в мой дом с дурными намерениями. Так что за Игната можно не беспокоиться.

Словно в ответ на мои мысли магический дар коротко стукнул в ребра, напоминая о себе.

Нет, мне не показалось. Ночью на дорожке стоял человек. Он был в очках, и чего-то хотел от меня.

В очках? А не Юрий Горчаков это был?

Я подумал, не рассказать ли о таинственном незнакомце Зотову, но отбросил эту мысль. Если Зотов встревожится, то приставит к моему дому городового, а тот спугнет ночного гостя.

Нет, посмотрю, явится ли он еще.

— У меня бессонница прошла, Александр Васильевич, — сказал Игнат. — Вторую ночь сплю крепко.

— Рад за тебя, — улыбнулся я.

Старик, и в самом деле, выглядел куда бодрее, чем при нашей первой встрече в лицее. Жизнь на Каменном острове явно пошла ему на пользу.