Душеприказчик поневоле (СИ) - Котляров Лев - Страница 28

— Борис Ефимович! Здравствуйте, это вас беспокоят из Васильевки. Не подскажите, у вас проживает Хлопотова Марьяна Васильевна? Что? Давно? Ого. Пусть светло ей будет на том свете. Спасибо.

— А родственники? Сонечка? Сонечка жива? — встрял я, подойдя ближе.

— Борис Ефимович, мне тут подсказывают, что у нее должна быть родственница, Софья. Знаете такую? В столицу подалась? А адрес есть? Вот вам спасибо! Да-да, записываю.

У меня аж от сердца отлегло, нашлась Сонечка! Теперь я стал на шаг ближе к исполнению воли старушки.

Оставался лишь один вопрос, поверит ли мне внучка?

— Все, спасибо, дорогой Борис Ефимович, за помощь. Век не забуду, — сладко пропела в трубку Людмила Петровна и глянула на меня. — Вот так, Виктор, нашли мы твою Сонечку. Замуж она выскочила, да в столицу с мужем умотала. Адрес ее тебе нужен?

— Конечно, нужен. Вдруг это часть семейных историй? Порадую Софью, — скромно ответил я.

— Какой же ты молодец, — похвалила меня Людмила Петровна, вручая записку. — Сейчас напишешь? Конверт дать?

— И марку, — кивнул я, нащупывая в кармане мелочь. — Через пять минут принесу.

— Бумага и ручка на стойке, — раздалось мне вслед.

Мы с Саньком отошли к дальнему столу, и он с любопытством на меня уставился.

— Что писать будешь? Тоже про письмо поклонника? Обманывать же нехорошо.

— Слушай, напишу как есть. Сначала слова Марьи Васильевны, которые она мне сказала, а потом уже пару слов, что мол, увидел во сне, просили передать. Звучит, конечно, странно, но что поделать? Если не поверит и письмо выкинет, останется старушка прикована к Изнанке навечно.

— А ты еще одно письмо напиши. Или поедешь сам в столицу, как раз все равно нужно волю отца исполнять, так и зайдешь к ней.

— Зачем напомнил? — скривился я. — Пока отложу такие визиты. Когда-нибудь потом.

— Но это не точно, — передразнил он меня.

— Иди ты к лешему! — вздохнул я.

— Не поминай духа, беде быть… — прошелестело в голове.

— Да ешкин кот! — воскликнул я излишне громко и тише добавил: — а ты здесь еще откуда?

— Кто? — не понял Санек.

— Да дед этот с дороги. Я опять его слышу! Вот привязался как банный лист…

— Ты же помянул духа, — важно заметил Санек. — Вот он и пришел.

— А чего раньше не приходил?

— А может, и приходил, да ты его не видел.

От его слов по спине пробежала толпа мурашек, и я передернул плечами. Огляделся и тут же заметил едва заметный дымный след от призрака в самом углу, где теней больше.

Почему он следует за мной? Разве не должен он находится там, где умер? Опять придется идти к Грете за ответами.

Я перевел глаза на письмо для Сонечки. Коряво вышло, конечно, но слова Марьи Васильевны я написал точно. Надеюсь, что внучка вспомнит свою бабку и не пошлет меня мысленно ко всем святым.

Подписав конверт, я наклеил марку и отдал его Людмиле Петровне.

— Когда ответ придет, я отправлю к тебе Юрку сразу же, — на прощание сказала она.

Я кивнул, и мы вышли из здания почты. На улице стояла густая жара, а на душе было светло и легко.

Только вот серые вихри снова кружили рядом.

— Эй, старик! — позвал я. — Ты теперь везде за мной ходить будешь?

Он не ответил, а Санек заулыбался.

— Твой персональный призрак. Это так захватывающе! Никогда об этом не читал. А может книгу об этом написать?

— Как твой Альбутрейн? Нет уж. Потом спрошу, как от старика избавиться. Если мешать не будет, — строго сказал я призраку.

— Если он тот, про кого я тебе рассказывал, то ты не руби сплеча, Вик. Он же может столько тебе поведать! — глаза Санька загорелись жаждой знаний. — Где был, что видел. Может, он и вправду был легендарным магом⁈ Ты только представь себе такое!

Да уж, на такое у меня фантазии не хватит. Я покачал головой.

— Ладно, важное мы с тобой сделали, теперь нужно по домам, а то чую, за нашу задержку, бабка меня по голове не погладит.

Предвкушая слова Анфисы Александровны, я пошел в сторону родной избы, то и дело поглядывая по сторонам, в надежде, что вихри развеет набежавший ветер.

Но нет, они неизменно следовали за мной по дороге. Впрочем, старик со мной не говорил, и, в конце концов, я постепенно начал о нем забывать.

Первое, на что я обратил внимание — дым из трубы над печкой. Бабка что-то готовила. Почему-то сейчас это вызвало подозрение, хоть и в последнее время она взяла на себя почти всю работу по дому.

— Как думаешь, что она затеяла и почему? — я повернул голову к старику.

Он не ответил, да я и не ждал. Поднялся по ступенькам и открыл дверь. Из избы пахнуло ароматами свежего хлеба и ухой.

Бабка услышала, что я вошел, и сразу засуетилась.

— Витюша, мой руки, садись кушать, — на столе появилась миска и ложка.

Но я не двинулся с места. Смотрел на нее, и вдруг в голове щелкнуло.

— Рассказывай, — просто сказал я.

Она резко остановилась, прижала прихватку к груди, и лицо ее погрустнело.

— Вести дурные, — выдохнула она.

— Граф умер? Это я знаю.

— Почувствовал? Знала, знала, что так оно и будет, — она упала за стол и зябко передернула плечами. — Родная кровь все-таки. Сильная.

— Видел я его на Изнанке, — хмуро сказал я, споласкивая руки.

— Что он сказал? Обрадовался? Расстроился? — она уже поднялась и теперь не отступала от меня ни на шаг.

— Волю свою мне передал. Теперь не знаю, куда ее девать. То ли забыть, то ли отложить до лучших времен.

— Виктор, какое отложить⁈ Это же твой отец. Нужно немедля все сделать.

— Ну, старая, может, ты мне расскажешь, как это сделать? Как стать главой рода, если папенька, — я практически выплюнул это слово, — не оставил ни одного документа, а?

Ее глаза округлились, она то прикладывала ладонь к губам, то растирала пальцы, не зная, что мне ответить.

— А ты-то откуда знаешь? — спросил я.

— Письма пришли. Теперь уж и не знаю, показывать ли его тебе.

— Показывай, коль пришли. Что там написано? Что бы я в столице не появлялся? — зло предположил я.

— Откуда ты?.. — она недоговорила и протянула мне два конверта.

Один был из юридической конторы, за подписью самого графа, а второе — от семейного юриста. Вот с него я и начал.

'Уважаемый Виктор Викторович!

Со всем прискорбием сообщаю вам, что ваш отец, его сиятельство граф Виктор Семенович, найден мертвым в своем поместье семнадцатого августа сего года.

Согласно распоряжению его сиятельства, на вас его преждевременная кончина не отразится. Вы все также можете проживать в Васильевке.

В настоящее время другие распоряжения отсутствуют.

П. С.: Я настоятельно не рекомендую появляться в столице для вашего же блага'

— Просит не появляться в столице! — я зло отбросил письмо, борясь с желанием разорвать его в клочья.

— Виктор, не сердись на него. Тут же написано, для твоего же блага. Мало ли там какая ситуация? Опасность, к примеру.

— Ну попадется граф мне еще раз на Изнанке, душу из него вытрясу.

Сказал и криво улыбнулся своим словам. Как же я душу из души вытряхивать буду?

Бабка пододвинула ко мне второе письмо. Оно было датировано днем смерти графа.

— Я его не вскрывала, думала, это личное, — тихо сказала Анфиса Александровна.

— Давай я сначала поем, а потом решу читать мне его или нет, — хмуро обронил я, садясь за стол.

Мне и вправду, совсем не хотелось даже прикасаться к письму, не то чтобы открывать и видеть отцовские слова. Да и что он мне мог сказать? Держись подальше от Анны с близняшками? Или что шлите деньги на новый адрес?

Кстати, об адресе. Почему юрист пишет «его поместье», а не имение? Ошибка?

Я взглянул на конверт, но на обоих был лишь адрес конторы. Странно.

Взял ложку, но взгляда с писем не сводил. Если отца убили, как я думал изначально, то дата в его письме — совпадение? Или он знал, что его жизнь закончится в этот день и заранее все подготовил?