Бесконечный беспредел (СИ) - Драксодий Роман - Страница 42

И тут сзади раздались комментарии от мастеров. Тихо, вполголоса, но и то хлеб, а то я уже начал переживать, что мне никто ничего не расскажет о происходящем.

— Он положил Солнечный Пиж в самом начале⁈

— Слишком дерзко! Это вызовет много паразитных реакций с Лунным Тягуном!

— Как он собирается купировать их с жалким резервом в двести тысяч? Неразумно!

— Стойте, смотрите! — прервал шепотки удивлённый возглас.

Здоровяк как раз выдернул из кучи очередные странные ингредиенты и вновь аккуратно разложил их, щедро присыпав зерном. Когда он вновь повторил эту операцию, комментарии удивлённо стихли.

Обернувшись, заметил озадаченные лица, на которых была видна активная работа мысли. Настоятельница тоже хмурила брови, видимо, как и остальные, в попытке осмыслить действия Ибуна. Я же просто наблюдал, совершенно не понимая происходящего, но оно, походу, действительно было чем-то экстраординарным.

За десять минут все материалы перекочевали с земли на сковороду, образовав там этакую слоёную кучу мусора. Вновь обернувшись, увидел напряжённые, заинтересованные лица. Похоже, сейчас станет ясно, как мы покинем город — как преступники или как гений алхимии и его скромный спутник.

— Р-а-а-а-а-а-а! — внезапно заорал Ибун, широко размахнулся окутанным синим сиянием огромным молотом, и грохнул им по куче со всей дури.

Жахнуло!

Земля ощутимо дрогнула и во все стороны разлетелись ошмётки ингредиентов, а двор моментально заволокло вонючим, едким дымом. Настоятельница тут же взмахнула рукой и налетевший порыв сильного ветра быстро очистил пространство от этой отравы. Нашим взорам открылась сюрреалистическая картина, где почти голый, здоровенный Ибун, с сияющими золотом глазами, остервенело лупил своей кувалдой по дну котла, превращая его содержимое в кашу.

Лица всех присутствующих медленно вытянулись.

Во все стороны летели брызги мерзкой, липкой жижи и белые одежды мастеров быстро покрывались серо-буро-малиновой крапинкой. Мне хватило одной капли, попавшей на кожу и начавшей невыносимо щипать, чтобы «героически» отступить за спины потрясённых мастеров и пригнуться. От греха.

— А-а-а-а-а! Мои глаза! Жжёт! — раздался откуда-то сверху истошный крик, полный боли.

— Помогите, кожа слазит! — завизжали чуть с другой стороны.

— Закройте окна! — благоразумно проорал кто-то, и послышались звуки поспешно закрываемых окон.

— Не помогает! Стёкла плавятся!

Но стоящим передо мной мастерам было пофиг. Они явно задействовали какое-то колдунство, поскольку их одежда хоть и дымилась, но держалась, а попавшие на лица капли будто совсем не доставляли дискомфорта.

А Ибун всё продолжал беспорядочно колотить молотом дымящееся и пузырящееся вонючее месиво, которое распухало как тесто и норовило вылезти из неглубокой ёмкости. Сгустки этой липкой дряни уже покрывали здоровяка с головы до ног и теперь мне стала понятна судьба его одежды, остатки которой исчезали прямо на глазах под воздействием агрессивной, тягучей жижы.

С каждым новым яростным ударом всё больше дряни расплёскивалось вокруг. Она уже сползала со стен крупными сгустками и падала с отвратительным хлюпаньем. Мастера уже были заляпаны с головы до ног и, чем дольше это длилось, тем напряжённее становились их позы. От них уже доносилось тяжелое, злобное дыхание и скрип зубов, а пальцы самой настоятельницы, сжимающие посох, побелели от чрезмерного усилия.

Да уж, не удивительно, что бывший учитель Ибуна пытался проломить ему голову…

Минуты текли, здоровяк яростно лупил молотом по убегающей, шипящей субстанции. Мастера периодически смахивали с лиц липкие сгустки и продолжали злобно зыркать, но уже без надежды, а лишь ожидая окончания надругательства над ингредиентами и грядущей расправы над сумасшедшим.

У меня даже промелькнула мысль, что процесс зациклился в бесконечной бессмысленности. Начало казаться, что это будет продолжаться до скончания времён, без какого-либо результата. И, видимо, такая мысль посетила не только меня.

— Госпожа Эра, может хватит? И так видно, что из качественных материалов он сотворил лишь грязь! — злобно прорычал один из мастеров. — Позвольте, я лично убью его!

Настоятельница ничего не ответила и даже не пошевелилась. Лишь и без того белые пальцы до скрипа кожи сжали посох. Расценив это как молчаливое согласие, мастер выхватил из хранилища свой посох и резво прыгнул в сторону Ибуна, под одобрительное хмыканье коллег.

Но тут его резко дёрнуло назад, перевернуло в обратном сальто и грохнуло о землю.

— Мне кажется, мой друг ещё не закончил, — с вызовом произнёс я, склоняясь над хрипящим мужиком с выпученными глазами.

Он бессмысленно царапал пальцами провод, туго перехлестнувший его горло, и даже замахнулся на меня своей металлической палкой, но добился лишь того, что несколько петель спеленали и обездвижили его окончательно в постыдной позе.

— Братан, ты скоро? А то мы тут уже заскучали! — крикнул я Ибуну, чтобы он дал хоть какой-нибудь комментарий.

Но он был так сосредоточен, что не ответил. И это было хреново!

— Да как ты смеешь⁈ — меня тут окружили и определённо собрались отвесить люлей.

Пришлось соображать и действовать быстро, чтобы разом угомонить двадцать человек, способных двигаться на сверхзвуковой скорости и которые уже видели мой единственный козырь. Но у меня был ещё один туз в рукаве!

— Госпожа Эра, внемлите! — я бухнулся на колени перед настоятельницей и скуксил самую очаровательную и жалобную мордашку, на которую был способен, стараясь не обращать внимания на жгучую боль в спине от тут же налипшей слизи. — Вы же видите, что реакция синтеза ещё продолжается. Субстрат ещё в активной фазе и не все ковалентные связи реструктуризированы на субатомном уровне! Прошу потерпите ещё немного!

В принципе это всё, что я мог сказать заумного по теме, поскольку химию никогда не любил, и, как внезапно выяснилось, зря. Я как-то больше по физике — динамика газов и всё такое.

По глазам женщины я видел, что в ней борется надежда и разочарование, но я ведь обаяшка! Так что она тяжело вздохнула и вскинула руку. Грозящаяся разорвать меня толпа недовольно побурчала, но вцепляться в мою тушку не стала. В свою очередь, освободил из пут старичка и даже протянул ему руку помощи, чтобы помочь подняться, но тот побрезговал.

А Ибун всё продолжал самозабвенно лупить жижу, которая постепенно густела и уже перестала расплёскиваться. Воняло по-прежнему немилосердно и, минут через десять, к и без того мерзкому букету, прибавился запах чего-то химического и горелого, но это уже был какой-никакой прогресс! Или нет?

Стоя возле настоятельницы, я обернулся на мастеров и холодок пробежал по спине. Но вызвано это было вовсе не перекошенными от ярости лицами — отнюдь! Они совершенно не злились! Напротив, я видел на их лицах разочарование и… жалость? Причём жалость брезгливую, как к умирающему от сифилиса бомжу. Да нас же прибьют из одного только милосердия, чтоб больше не мучились!

Резко отвернувшись, я вперил напряжённый взгляд в субстанцию, которую методично колотил Ибун, в надежде узреть там хоть какой-то намёк на благоприятный исход, но… Теперь с той стороны доносился лязг твёрдого о твёрдое и над котлом вздымался серый пепел, через несколько минут превратившийся в сажу. Вскоре все постройки были покрыты тонким слоем угольной пыли, а сам здоровяк превратился в нечто равномерно чёрное.

Украдкой бросил взгляд на Эру, но взгляд её был пуст, а спина чуть сгорблена. Остальные мастера только качали головами и даже не комментировали происходящее — и без того было понятно, что это провал и лязг был вызван ударами молота о пустой чан.

Нам конец! Я перебрал в уме множество вариантов, но нас убивали при любом раскладе, ведь мой единственный, одноразовый козырь был во внезапности и секретности. И он потерян!

— Довольно… — тихо выдохнула настоятельница и медленно пошла к Ибуну.

Я запаниковал и попытался связать её проводом, но, уже видев однажды, она без труда отбила его посохом и коротко обернулась с таким выражением лица, что я и думать забыл об открытом противостоянии с ней. Бросил взгляд на закрытые ворота, но несколько мастеров уже заняли там позиции, равно как и рассредоточились по двору, отрезая нам все возможные пути к отступлению.