Мокруха - Ширли Джон - Страница 5

Прежде всего он разблокировал её мозг: отключил частичный паралич. Девушка дёрнулась, изогнулась, как больная собака, обгадила себя жидкой тонкой струйкой и завалилась на спину. Эфрам поморщился от неприятного запаха и включил вентилятор, потом взял с полки освежитель и побрызгал им. Жимолость.

Он отложил флакончик с освежителем и осмотрел девушку. Отметины заживали, но гноились. Кроме того, некоторые пошли струпьями. Н-да, и впрямь недолго Меган осталось.

Она попыталась что-то вымолвить, каркнула:

— Слушай... хоть раз... не могу поверить... ты не...

— А всё ж придётся, — ответил он, посылая импульс в болевые центры — карополучатели. Девушка снова каркнула — всё, что она могла ещё изобразить взамен крика, — и выгнулась дугой. У Эфрама встал член. Ну, по крайней мере, немного напрягся.

Он сделал шаг к ванне и скомандовал:

— Иди сюда. Залезай. Лицом ко мне.

Он увидел её лицо: глаза тупо блуждали по двери. Вероятно, она думает о том, как бы протиснуться мимо него и сбежать. Сил у неё уже нет. Да и знает она, что он ей и шагу сделать не позволит.

Он наслаждался полнотой триумфа и подчинения девушки. Она всю дорогу сопротивлялась. Она оказалась лучше многих: те капитулировали, впадая в эдакое безумие с инвертированными ролями, начинали идентифицировать себя с Эфрамом, теряли осознание собственной личности. Скука. А вот Меган не такова. Она сражается до последнего вздоха. Молодчинка.

— Нет, — только и вымолвила она пустым голосом.

Он снова хлестнул её психическим хлыстом. Девушка дёрнулась, попыталась разрыдаться, но слёзные протоки давно пересохли. Губы потрескались от обезвоживания.

Поднялась на ноги. Снова задёргалась, как припадочная.

Эфрам потянулся к водяному крану и включил душ, подрегулировав его до комнатной температуры. Пар, закрывающий обзор, не нужен.

— Залезай, — повторил он.

Пьяно покачиваясь, Меган ступила в ванну. Может, её на это и не хватит? Он охватил ментальным зондом центр наслаждения, сильно сжал, словно банную губку. Последнюю неделю он её так высасывал, что теперь требуется дополнительная стимуляция. Она пыталась сопротивляться, но наслаждение захлёстывало. Эфрам перехватил контроль над системами управления её мозга, вломился в консоль всех биологических переключателей.

Скребя пальцами по полу, она подползала к ванне. С колоссальным усилием перевалилась через край, измученно опустилась на колени под струйками воды. Он выждал, пока душ омоет изгаженные бёдра, наклонился и включил портативный кассетник, оставленный у двери. В народе его прозвали «гетто-бластер». Гы. Из динамиков полилась музыка Моцарта, слабым эхом отдаваясь от плиток маленькой ванной.

Эфрам смежил веки и стал вслушиваться. Сделал глубокий вдох, очистил восприятие и открыл глаза.

Сгрёб Меган за волосы, развернул в ванне, чтобы намылить, снял штаны. Отыскал психощупом последние центры наслаждения, какие можно ещё было в ней простимулировать. Она застонала и непроизвольно заводила бёдрами. Он положил руку ей на горло, заставил опуститься на колени и направил полуэрегированный член в запёкшийся рот.

Рука его медленно сжималась вокруг её шеи. Сильные умелые пальцы сдавливали пересохшую глотку, и пенис его постепенно набух до более или менее полного возбуждения.

Через минуту после того, как закончилась кассета с Моцартом, он вышел из неё. Ментально. Рассчитав с превосходной точностью: как раз в миг её смерти. Он не осмеливался ближе исследовать её смертные ощущения своим психощупом. Это возбудило бы эфирные перкуссии. Акишра услышат. Они могут снова его обнаружить. Душечерви. Он освободился, но свободу эту надлежит тщательно охранять.

Он не понял, как именно убил её: задушил или принудил скончаться от истощения. Какая разница? Всё равно она уже была высосана досуха.

Теперь надо убрать за собой.

У жизни всегда есть неприятная изнанка.

— А Констанс уже вернулась, мистер Гарнер?

— А что? Разве она не с тобой, Терри? — Гарнера стиснула ледяная клешня мрачного воображения, но он приказал ей убираться.

Приятельница Констанс, Терри, звонила из торгового центра — Гарнер слышал отдалённое «бим-бам-бонг» видеоаркадных автоматов. Девчонка искала Констанс. Которой, между прочим, вообще полагалось бы находиться как раз в компании Терри. Но объяснений может быть много...

— Терри?..

— Нет... э-э... она была со мной, но потом, ну, в общем, говорит: «Пойду в туалет смотаюсь». А я, значит: «Ладно, только побыстрей, ты меня должна в одиннадцать домой отвезти, а то папа будет ругаться, ясно?» И она: «Ага-ага, я быстро!» И не возвращается, и не возвращается...

— Она не показывалась. Ты её машину видела?

— Нет. Вы думаете, она, э, меня надурила?

— Нет, не думаю. Просто я-то считал, что она ещё в молле. Ты можешь проверить и перезвонить мне?

— А... Да, конечно. Перезвоню.

Разговор окончился, и Гарнер вернулся в свою группу. Но понял, что, пока Терри не перезвонит, у него всё из рук будет валиться. Ладно, тогда стоит просто отвлечься на группу и попытаться не брать в голову... Если психовать каждый раз, как дочка опаздывает на несколько минут, заработаешь хронический стресс.

Группа сидела в гостиной. Там пахло сигаретами и остывшим кофе. Трындёж продлился ещё минут десять, пока миссис Уайнблатт жаловалась на неудачный брак. Остальные, как могли, «принимали участие», хотя эту историю миссис Уайнблатт рассказывала уже как минимум полдюжины раз и регулярно впадала в полное отрицалово насчёт тяжкого, но необходимого развода.

Гарнер покачал головой, поняв, что внимание от миссис Уайнблатт отвлекает тревога за Констанс. У него весь день были нехорошие предчувствия насчёт Констанс, так что, когда он узнал, как Терри потеряла её в торговом центре, то сразу подумал, что это уж точно не к добру.

Минуты ползли: миссис Уайнблатт ныла, старпёр Гарри Дуган отпускал циничные реплики, Джеймс изображал самоуверенного надутого первокурсника. Чёртова Констанс. Ну почему это должно было случиться именно сейчас? Должна же у девчонки быть хоть какая-то ответственность...

Или...

Звякнул дверной звонок. Гарнер аж подскочил и торопливо объявил встречу закрытой, хотя Джеймс явно собирался продолжать откровения. Гарнер видел, что пацан ещё сильнее надулся, приняв это за личную обиду. Ну и ладно. Гарнер подбежал к двери, ожидая, что на пороге стоит долговязый коп.

Но там оказалась двадцатипятилетняя белая женщина на шестом месяце беременности: Алевтия Беренсон. Он консультировал её уже три месяца от и до. Она сидела на крэке.

— Заходи, Алевтия, — насилу улыбнулся он. Прежде чем закрыть дверь, окинул беглым взором улицу.

Провёл Алевтию в кабинет. Она улыбалась, но на глазах выступили слёзы. Кожа пошла язвочками. Пытается его разжалобить? Села на софу.

Это не был день, положенный для исповеди, но беременным наркоманкам позволены попустительства. Поможешь ей соскочить с иглы — спасёшь бонусом ещё одну жизнь.

Он понимал, что лицо у него напряжённое. Он ждал телефонного звонка. Какого чёрта Терри так тянет?

Из дневника Эфрама Пикси, 5 января 1987 года

Номер Семь реагирует охотнее, чем Номер Шесть. Я убедился, что дело во мне. Без сомнения, важно ещё и то, что я освободился от Акишра. Они меня высасывали, изводили, гнобили мои таланты. А Номер Шесть, в свою очередь, реагировала лучше Номера Пять.

Божественное Зрение прорастает во мне. Оно усиливается и разнообразится. Какой бы дух ни даровал мне сей Талант (а я полагаю несомненным, что он спиритического свойства и признан вознести меня к Трансценденции), я уверен, что таково было моё призвание изначально. Даже когда я ишачил на профессорской должности, пытаясь вдолбить Ницше в бошки этим вскормленным мыльными операми овцам. Мне ведомо, что Безымянный Дух начинает слияние со мной, принимая участие в моём триумфе.