Волчий дурман. Черная луна (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" - Страница 6

И ошибки в этом быть не могло.

В приподнятом настроении я наконец вышел из ванной, облачился в домашний костюм и спустился в ту часть особняка, которая принадлежала мне и где мне было комфортно, ибо в ней не было ни единой детали черного цвета.

Здесь я сделал всё так, как хотелось моей душе, откровенно наплевав на то, что мои предки остались бы в шоке от увиденного, если бы только были живы.

Когда ты отличаешься от остальных — это не всегда дар.

Чаще всего это проклятье.

Крест, который ты будешь вынужден нести, хочешь того или нет.

Потому что ты таким родился и у тебя никто не спросил, чего ты хочешь на самом деле.

Я был пропитан чернотой с детства.

Мой отец приложил для этого все усилия, с малолетства показав, что в моей жизни не может быть ничего светлого и радостного лишь потому, что я потомок ТОГО САМОГО волка.

Первого.

Черного.

Впрочем, думать об этом я не хотел.

Ни сейчас, ни в будущем.

Потому что верил, что скоро для меня начнется новая жизнь.

И я приложу все свои усилия, чтобы в ней были только радость и счастье, о которых я знал так мало.

Стоило мне только опуститься в кресло за рабочим столом моего непозволительно светлого кабинета, как тут же раздался стук в дверь, а затем вошел деловой старик в своем излюбленном черном костюме с неизменной бабочкой на шее.

— Доброе утро, господин.

— Доброе утро, Говард, — кивнул я, наблюдая за тем, как он величественно и неторопливо несет поднос ко мне твердой рукой, хотя ему уже было столько, что пора было нянчить правнуков, сидя в кресле-качалке у камина.

— Ваш кофе, свежая газета и корреспонденция этого утра.

Говард начал работать в нашем особняке еще во времена моего деда.

Он пережил его, моего отца и явно переживет еще и меня.

Но этот старик был дорог мне, как не был, пожалуй, никто в этой жизни.

Много лет назад он единственный не побоялся гнева и ярости моего отца и заступился за меня.

За что лишился глаза.

А еще он был дедом Сета.

И это тоже значило очень много.

— Хорошо спали? — чуть вздернул брови старик, и я быстро кивнул в ответ, понимая, что этот вопрос не был из разряда праздных, чтобы просто поддержать разговор.

Говард знал меня как никто другой.

На его глазах я рос.

Благодаря ему пережил свой первый переход.

И когда вернулся из армии, то именно он проводил бессонные ночи рядом со мной, когда я не мог спать, видя галлюцинации, в которых мог навредить окружающим.

Это проходило долго и мучительно.

Но сейчас мучило меня всё реже и реже.

— Сет уже встал?

Говард издал фыркающий звук, ответив чопорно, но глядя добрыми глазами:

— Естественно! Если кто-то и просыпается раньше вас — не считая меня, естественно, — то это Сет. Кстати, наш загадочный молчаливый друг сегодня пришел под утро и занял свою комнату.

Я тут же нахмурился.

— Уран здесь?

— Да.

— Что-то случилось?

— Нет, господин. Он вошел сам без охраны со стороны волков и просто лег спать. Я уточнил у него, стоит ли подготовить его любимый крепкий сладкий чай с лимоном, но ответил, что в этом нет необходимости.

— Спасибо, Говард.

— Хорошего вам дня, господин.

— И тебе. Не утруждайся на кухне. Отдыхай побольше.

— И вы тоже, — сверкнул глазами неугомонный старик, который никак не хотел жалеть себя и свои силы, совершенно наплевав на свой почтенный возраст, и продолжал все дни напролет находить себе работу. — Не забывайте, что движение — это жизнь!

— …И что смерть ходит попятам, — пробормотал я, уже когда он закрыл за собой дверь.

То, что Палач пришел сам, было и хорошо, и плохо.

Хорошо, что он стал доверять мне и иногда приходил, чтобы просто отоспаться, не боясь, что во сне его контузит и сознание будет потеряно.

Плохо, что обычно он сам чувствовал, когда подходило время очередного срыва, что сулило нам маленькой войной со всеми вытекающими последствиями.

Сила Урана была немыслимой.

И остановить его было просто невозможно.

На то он и был Палачом — полумифическим созданием, в ком текла кровь и волколаков, и берсерков.

Глотнув кофе, я взял кружку с собой и спустился на первый этаж, а затем в подвал — место, где можно было пережить даже бомбардировку. И самое главное — не выпустить Палача на свет, где он похоронит без труда весь город.

Здесь был наш оперштаб.

Наша база.

Здесь хранилось всё оружие, которое мы использовали для борьбы или своей защиты.

Жаль только, что мы никогда не были стаей.

Парней, которые входили в состав моей группы, даже друзьями нельзя было назвать.

И в этом была наша сама большая слабость.

Вокруг меня их сплачивала не верность, а страх. И деньги.

В очередной раз я убедился в этом, когда, спускаясь по лестнице, услышал надменный и заносчивый голос одного из парней своей так называемой команды.

— Понять не могу, как тебя вообще взяли к нам? Нечистокровного!

Я скрипнул зубами, потому что понял, что речь шла о Сете, даже если бы не ощущал его близкое присутствие.

Он, как обычно, промолчал, потому что с детства его тыкали этим обстоятельством, даже не пытаясь понять, что сам Сет был меньше всего виноват в том, что таким родился.

За что я бесконечно уважал Сета — он умел сохранять холодный разум и добрые побуждения даже в таких ситуациях, когда обидчика хотелось разорвать в клочья.

И мне этого хотелось прямо сейчас.

Я остановился у раздевалки, где в этот момент было несколько волколаков из команды.

— Эй! Чего молчишь? Думаешь, ты всех умнее, придурок?

— Я не думаю. Уверен в этом, — сухо отозвался Сет, а я хмыкнул и поставил аккуратно чашку с кофе на подлокотник, чтобы не разлить горячий терпкий напиток, и повел плечами, разминаясь.

При мне никто бы не позволил себе не то что вякнуть — даже посмотреть косо в сторону Сета.

И плох был тот волк, который не мог почувствовать другого волка на расстоянии пары метров за стеной.

Кажется, пришло время задуматься о профпригодности того солдата, который возомнил себя слишком сильным.

— Думаешь, если твой позывной «второй», то ты стоишь сразу за Дарком?! — еще больше завелся волк, и я не спеша двинулся в сторону раздевалки, давая ему последний шанс почувствовать меня и заткнуться.

— Да такого, как ты, здесь вообще быть не должно! Вы — отбросы! Слабые человеческие выродки!

Сет не отвечал, но, видимо, смотрел прямо в глаза этому смельчаку, потому что тот заорал:

— Что ты сделаешь против моей крови, а?!

Послышался удар, и я сделал пару шагов вперед, показывая себя и по аромату понимая, что волк ударил Сета, но тут же отшатнулся назад и опустил голову, будучи не в силах выносить мой черный взгляд.

Никто не мог.

Только Сет не унижался и не лгал.

Он всегда смотрел мне прямо в глаза, которые считали страшными.

— Кровь, говоришь, — проговорил я и в свою очередь так двинул придурку по лицу, что кровь с брызгами разлетелась из раны и он не взвыл только усилием воли.

Я мог бы ударить сильнее и раскрошить ему череп.

— Думаешь, твоя кровь какая-то особенная? — я изогнул бровь, когда подошел и склонился над мужчиной, который и теперь не смел поднимать глаза на меня. — А я вижу, что она такая же, как у Сета.

Я с силой размазал его кровь по лицу, оставляя ее на своей ладони.

— Смотри, такая же красная и липкая! Хотя нет. Ты прав. Твоя кровь другая — она дурно пахнет трусостью и высокомерием.

Все парни, что были в раздевалке, притихли, и никто не посмел заступиться за него.

Хотелось размазать его череп по стене.

Не знаю, как я сдержался и выпрямился, чтобы окинуть тяжелым взглядом всех присутствующих:

— Кто-то еще хочет проверить свою кровь на наличие в ней мерзости? Нет? В таком случае все свободны. Сет, распорядись, чтобы этого бывшего солдата осмотрел врач, а затем с ним расторгли договор и выплатили все причитающиеся деньги. Потому что кто хочет стать «вторым», должен понимать, что дело не в крови, а в верности и силе духа.