Волчий дурман. Черная луна (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" - Страница 2

Моя самая темная страсть.

Моя боль.

Моя одержимость, избавиться от которой я не смог, сколько бы ни пытался.

Теперь моя.

Вся.

Без остатка.

В ее темных глазах отразилась паника, когда я подался вперед, упираясь руками в кровать по обе стороны от нее, чувствуя, как всё внутри меня сжалось в комок из оголенных инстинктов, закручивая в теле огненную пружину, которая могла рвануть в любую секунду.

Я сдерживался настолько долго, ожидая ее одну, что казалось, просто отключусь раньше, чем успею познать девушку так жадно и ненасытно, как хотел все эти годы.

У меня мозги плыли от запаха ее тела!

Отключался разум и всё то цивилизованное, что еще могло оставаться в моем извращенном черном сердце.

— Не трогай!

Голос девушки дрогнул, а я улыбнулся, словно сумасшедший, склоняясь над ней и прижимаясь губами к животу, тут же ощутив, как напряглись ее мышцы в отчаянной и бессмысленной попытке противостоять мне.

— …Сопротивляйся, сладкая. Мне это нравится, — прошептал я жарко, не отрывая губ от ее кожи, и лизнул пупок, на что девушка ахнула и принялась выгибаться в попытках натянуть удерживающие ее путы настолько, чтобы они порвались.

Святая наивность.

— Не трогай меня!

Но разве я мог остановиться теперь, когда познал сладость ее кожи, аромат ее страха?

Зверь во мне выл до хрипоты.

Даже если бы он умер, измучившись от жажды и желания, то воскрес бы в эту минуту ради нее одной, чтобы только понять, что такое настоящий рай.

Я хотел вкусить этот плод сполна.

Искренне наслаждаться им до головокружения, собирая языком все соки и утопая в собственной эйфории.

— Дарк, не надо…

Меня пробрало до дрожи, когда я услышал свое прозвище из ее губ.

Словно по позвоночнику пустили разряд, который полыхнул яркой вспышкой, сжигая последние остатки терпения и выдержки.

Она не могла свести колени и задрожала, когда я проделал дорожку из поцелуев от пупка к бедрам, погружаясь в нее двумя пальцами, и едва не кончил сам, когда почувствовал, какая она горячая и тугая.

Моя, моя, моя — стучало бешенным пульсом в висках, разгоняя по телу адреналин, от которого мозг искрил, а дыхание путалось и становилось хриплым и тяжелым.

Я ласкал ее языком, не жалея.

До хриплых стонов, до мольбы остановиться.

Не давал ей опомниться и сделать хотя бы один вдох полной грудью, чтобы выдохнуть с дрожью и всхлипом.

Она так боялась и ненавидела меня, но сейчас ее тело предавало ее саму с заклятым врагом, и девушка не могла с этим бороться, как бы ни пыталась.

Теперь ее тоже заполнял этот сумасшедший вязкий огонь, который разливался по телу, опаляя каждое нервное окончание, выворачивая каждую мышцу, чтобы отдать мне ее без остатка.

До пронзительного вскрика, в котором смешались удивление, паника и неприятие всего этого.

Просунув ладони под ее влажные округлые ягодицы, я сжимал их, заставляя податься навстречу моему языку, раскрываться для меня, забывая о стыде и своей ненависти.

Приручая к себе и эмоциям, о которых она еще не знала, потому что никто и никогда не касался ее.

— Всё еще хочешь, чтобы я остановился? — прошептал я и подался вперед.

Смотрел в ее лицо и видел, как девушка тяжело и хрипло дышит, распахнув свои красивые глаза, оттого что не ожидала почувствовать того, что происходило с ней сейчас.

Она не хотела этому верить.

Не хотела поддаваться.

Но не могла.

Ее ненависть стала катализатором той страсти, о которой она не подозревала.

Какая же она была красивая!

Я потянул браслеты на ее руках, освобождая ее снова, чтобы поцеловать розовые следы на нежной коже, оттого что она пыталась вырваться слишком яростно.

— Отцепись от меня!

Теперь ее голос стал хриплым и дрожащим, а я улыбнулся и навалился сверху, давая почувствовать свое возбуждение и осознать, что никуда я ее не отпущу. Никогда.

Она уперлась в мои плечи ладонями в безуспешной попытке сдвинуть.

Заколотила кулаками, выгибаясь в попытках освободиться, но сама понимала, что ей не сбежать от меня.

А я продолжал целовать ее кожу и сходить с ума.

Возбуждение просто дошло до немыслимого порога, когда я подался вперед бедрами, входя в нее до предела и застывая от собственного громкого стона…

Че-е-ерт!

Она была раем, в котором я хотел умереть!

— Господин, вы просили разбудить вас, если сами не проснетесь в шесть.

Этого голоса здесь быть не должно было!

Я дернулся всем телом, выпадая из блаженного сна ничком в серую реальность, на секунду задохнувшись, оттого что смена декораций была настолько стремительной и убивающей.

Я лежал в своей ненавистной кровати.

Один.

Под темным тяжелым балдахином с изображением герба нашего рода.

Гребаная реальность!

А рядом стояла багровая от смущения молоденькая помощница экономки и старательно глядела исключительно в пол.

Я с трудом разлепил глаза, первым делом уткнувшись в собственный стояк, который под тонким покрывалом сложно было не узреть.

Увидела, значит.

Еще бы такое было не увидеть!

— Спасибо. Можешь идти, — сухо и хрипло выдохнул я, не торопясь вставать, и тяжело закрыл глаза, проклиная всё на свете в желании уснуть снова и вернуться в сон, от которого было так сладко и так горько.

К черту работу, когда во сне она стала моей!

К черту всё!

Я не шевелился, только дышал глубоко и хрипло, убеждая себя в том, что нужно лежать.

Лежать и не думать о том, чтобы выскочить из дома и унестись к ней, чтобы сделать всё то, что только что видел так отчетливо и горячо, что успокоиться так и не мог.

— Две недели, Дарк! Две недели — и она будет твоей! — прохрипел я сам себе, тяжело помассировав гудящие от разгоряченной крови виски. — Ты ждал ее больше шестнадцати лет, подождешь и еще немного!

Нужно было вставать и начинать новый день.

Ведь если ты не способен бороться сам с собой, то как будешь идти против мира, в котором каждый считал тебя монстром и чертовым мажором?

Борьба с собой самая сложная, но именно она закаляет характер и делает тебя сильнее.

Это я понял еще в раннем детстве.

Понял, что если отступить назад один раз и сдать свои позиции, то ты всегда будешь проигрывать.

Откинув от себя черное покрывало, расшитое золотом, я прошагал по комнате обнаженным, но не успел войти в ванную, как услышал, что на телефон пришло новое сообщение.

Член продолжал активно напоминать о сладком сне и раскачивался, пока я дошел до письменного стола и провел пальцем по экрану.

Пришло не сообщение.

Видео.

Я уже знал, что увижу, но всё равно открыл вложение, и комната тут же наполнилась женским стоном, сквозь который отчетливо можно было услышать мое имя.

— Накажи меня, Дарк! — стонала девушка, выгибаясь и лаская сама себя.

Ее обнаженные бедра были раскрыты и тонкие умелые пальцы с черным лаком на ногтях определенно знали, как доставить удовольствие своей неугомонной хозяйке.

— Скажи, что ты придешь! Сколько можно мучить меня, Дарк?

Я мрачно хмыкнул, проговорив себе под нос:

— Разве ты не просила наказать тебя, Дина?

Не было смысла досматривать то, что она прислала.

В сотый раз за те годы, что я отказался от всех женщин, когда понял, что хочу Кирти.

Хочу по-настоящему.

А не как способ отомстить ее брату и скрасить свою серую жизнь новыми яркими эмоциями мести и ярости со стороны ее семьи.

Пять лет уже прошло, как я обходился без женщин, терпеливо ожидая свою будущую жену, а Дина никак не могла принять этот странный факт.

Не могла понять, что если я что-то решил, то уже не отступлю от этого.

То, что происходило со мной сейчас, не было игрой.

Не было попыткой наказать кого-то.

Дина была моей любовницей последнее время и устраивала меня во всем — черная волчица. Страстная.

Бесстыжая.

Она точно знала, чего хотела в постели от меня.