Звездная Кровь. Изгой IV (СИ) - Елисеев Алексей Станиславович - Страница 3

Выходит, что это он организовал нападение на ауксилию Зееса? Тогда и Руна Псионической Активности, поднятая с его бездыханного тела, обретает смысл. Это что-то вроде аналога моего заклинания Ментальной Связи. Только моя руна неудобна тем, что работает строго в ограниченном радиусе, и для того, чтобы вступить с кем-либо в ментальное общение, нужно его согласие. Из описания же Псионической Активности следовало, что навык лишён таких недостатков. Выходит, с его помощью Таргол мог контролировать действия командира диверсионного отряда или даже находиться с пленными диверсантами на связи в то время как они сидели под замком на Замковом Утёсе?

Я открыл судовой журнал и из хулиганского порыва сделал запись поперёк страницы.

«Кирилл Губин, также известный как Кир Кровавый, также известный как Кир из Небесных Людей, младший офицер первой статьи Четырнадцатого легиона, вступил в должность временного исполняющего обязанности капитана „Золотого Дрейка“ по праву сильного. Предыдущий капитан убит во время абордажной схватки. Силы бунтовщиков были обстреляны из бортовых орудий и обращены в бегство.»

Поразмыслив, я поставил свою размашистую подпись под запись и закрыл судовой журнал. Сегодня был долгий день, я снял сапоги, кирасу и шлем, скинул сюртук. Оружие положил рядом с собой и завалился спать на капитанский рундук.

160

Глаза открылись ещё до рассвета. Если вчера я из-за усталости просто провалился в черноту, то сегодня утром проснулся из-за приснившегося кошмара и боли в ранениях. Первым делом я наложил на себя Малое Исцеление. Ранение от шпаги, которой меня ловко ткнули под кирасу, оказалось куда как серьёзней, чем я оценил в горячке абордажного боя.

Лицо пострадало меньше, но шрам от ножа наверняка останется. Я дёрнул щекой, когда разглядывал себя в небольшом зеркале. Умывшись, я вышел на палубу. Прохладный ветер отнёс «Золотого Дрейка», лёгшего в дрейф, за реку. Уже в сумерках мы собрали паруса и позволили кораблю медленно двигаться по воле ветров Единства. Естественно, предварительно мы поставили небесный парусник носом к ветру, который за ночь изменил направление.

Небо начало светлеть, начинался новый древо-день. Я стоял на палубе «Золотого Дрейка», ощущая свежий утренний ветер на своём лице. Прошлый день был наполнен кровью, пороховой гарью и болью, но сейчас, в предрассветной тишине, казалось, что мир обретает новую жизнь. Нужно было возвращаться к командирским обязанностям. У центурий под моим началом есть свои задачи и приказы, медлить с выполнением которых было нельзя. Но это понимал разум, душа моя желала продолжать дальше этот ленивый полёт на борту «Золотого Дрейка».

Мои легионеры постепенно просыпались, выходя на палубу. Их лица были помятыми и усталыми. Раненые отдыхали в кубриках, и я надеялся, что мои усилия по их лечению дадут плоды.

Гисел Квас подошёл ко мне, всё ещё перемазанный сажей после вчерашнего ожесточённого артиллерийского боя.

— Командир, пушки проверены и вычищены, — отрапортовал он, глядя мимо меня на горизонт. — Боеприпасов у нас достаточно, хватит на неделю таких боёв, как вчера.

Я кивнул, продолжая смотреть на далёкое тёмное пятно Манаана.

— Хорошо. Спасибо за службу, легионер. Но надеюсь, что уже сегодня они нам не понадобятся.

Он скептически улыбнулся уголками губ.

— Не могу обещать, что некоторые из наших парней не захотят снова пострелять, — пошутил он.

Я, стараясь не задействовать раненую половину лица, криво усмехнулся ему в ответ, но мои мысли были заняты другим. Накануне я поднял с тела Таргола Рага две новые руны: «Псионическая Активность» и «Щит Обжигающего Света». Последняя была понятна, а вот первая вызывала множество вопросов. Возможно, она могла дать мне серьёзное преимущество в будущем походе и последующими за ним боевыми действиями.

Решив не откладывать, я отправился в свою каюту. Закрыв за собой дверь, открыл Скрижаль и выбрал Руну «Псионическая Активность». Серебряное сияние глифа манило, обещая новые возможности. Я изучил описание ещё раз. Она могла навсегда изменить мой разум, открыв новые горизонты восприятия.

— Атрибут Ментальность не ниже 9, — прочитал я вслух.

К счастью, мои показатели соответствовали требованиям. Решившись, я вложил двадцать четыре капли Звёздной Крови в Руну.

В тот же миг почувствовал, как холодная волна прошла по моему телу, сосредотачиваясь в голове. Лёгкое головокружение заставило меня сесть. Перед глазами замелькали образы, звуки усилились, а голова разболелась так, что я прилёг на кровать и, кажется, потерял сознание.

Очнулся оттого, что меня пытались напоить. Открыв глаза, я увидел перед собой бледное лицо Леоны. Бледность её была объяснима тем, что, пока мы её пытались спасти, она успела потерять много крови. Девушка сидела на моей кровати, приподняв рукой мою голову, и пыталась влить через мои плотно стиснутые зубы немного воды. Её шея была забинтована, а нижняя рубаха залита засохшей кровью, на плечи был небрежно наброшен форменный сюртук.

Как ни крути, а это я повёл её за собой в бой. Разум твердил, не контратакуй я тогда, то раненых и убитых было бы намного больше. Но совесть… Совесть всё равно больно меня уколола. Леона получила серьёзное ранение во вчерашней решительной контратаке.

Я будто услышал шёпот множества мыслей, едва различимый, словно далёкое эхо. В висках и затылке всё ещё пульсировала боль, но ощущения постепенно стабилизировались, и я открыл глаза. Мир вокруг казался таким же, но внутри, кроме усталости, я ощущал подъём.

Я попробовал сосредоточиться на Леоне Мур и уловил обрывки её мыслей: усталость, голод, надежда на отдых, боль и беспокойство за меня. Удивительно, но теперь я мог воспринимать ментальные сигналы. Это открывало новые возможности для коммуникации и разведки, но об этом я подумаю позже.

В дверь постучали.

— Войдите, — крикнул я, отчего в висках снова отозвалась пульсацией боль.

Дверь приоткрылась, и показалась голова Кюнса.

— Командир, мы приближаемся к Манаану. Что прикажете делать?

Я встал.

— Отлично. Собери команду на палубе.

Он кивнул и исчез за дверью.

Когда мы с Леоной появились, на палубе уже собрались легионеры и несколько членов прежней команды «Золотого Дрейка», которые согласились нам помогать. Взгляды последних были насторожены, но, кажется, они уже приняли своё положение.

— Итак, — начал я, обращаясь к собравшимся. — Мы направляемся к Манаану. Нам необходимо завершить этот вооружённый мятеж как можно скорей, потому что у нас другие приказы. Беспорядки начались на Фермерском Острове, над ним мы снизим высоту и спустимся на шлюпке. Кроме того, нам необходимо узнать свежие новости о текущей ситуации.

Гарри Надиб поднял руку.

— Командир, после вчерашнего в нас, скорей всего, будут стрелять из каждого окна. Будет бой.

Я задумался.

— Справедливое опасение, Гарри. Поэтому пойдём небольшой группой, мне нужен десяток добровольцев. Остальные остаются на корабле и поддерживают нас огнём из бортовой артиллерии. Также будьте готовы в любой момент набрать высоту.

Здоровяк со шрамом на лбу, Карл, сделал шаг вперёд.

— Офицер, — начал и замялся он. — Я знаю на Фермерском Острове пару мест, где можно узнать новости.

Я взглянул на него, отчего не кланявшийся вчера пулям здоровяк покраснел от смущения.

— Это ценная информация, Карл. Отправишься с нами?

Он улыбнулся и кивнул.

— Конечно, командир. Запишите меня в группу высадки первым.

— Тогда решено. Карл, подбери ещё девять добровольцев. Остальные остаются на борту. Кюнс, за старшего.

— Считайте, уже выполнено, офицер! — смущённо ответил Карл.

Легионеры закивали, принимая приказ. Я осмотрел раненых и кому было необходимо оказал помощь. Голова всё ещё болела и, вернувшись в капитанскую каюту, я бессовестно завалился вздремнуть, пока «Золотой Дрейк» не достигнет точки назначения.