Попала замуж! За дракона?! Развод! (СИ) - Риш Мартиша - Страница 42

— Нам сюда, — кивнула моя ведьма на арку замка. Странно, что рва нет, да и ворота чересчур хлипкие, не выдержать им конной атаки. А уж если орки придут,пиши пропало. Ни бойниц в стенах, ни секреток, ничего нет. Как живут эти люди — мне понять не дано.

В моем замке и то больше редутов. Скрытых, само собой, чтоб враг сразу их не смог обнаружить.

Площадка для игр детворы, цветы, кусты, камни. Сколько всего. Только кур отчего-то нет, вот что странно.

И потом, на первом этаже каждого дома устроены широкие двери хлевов и конюшен, однако ни мычания стада, ни конского ржания я не улавливаю.

— Посиди здесь на скамеечке. Я скоро вернусь, хорошо?

— Буду с нетерпением ожидать, когда солнце моей жизни снова станет освещать мой путь.

— Приятно. Спасибо, — лёгкой походкой ведьма ускользнула за дверь. Почему только она от меня сбежала? Не ищет ли уединения для встречи с Олегом? Знает, что я убью гада и жалеет? Встать, посмотреть? Нельзя порочить женщину своим недоверием, но и на месте мне не усидеть. Черт. Что делать-то?

Взвыл громко дракон. Его пламенем выбило дверь и стекла того места, куда ушла Глория. Я побежал было на помощь, да только страшно войти в огонь вместе с дочкой.

Женщины визжат. Кто-то кричит дракона по имени. Газ!

Да хоть кто. Бесполезно уговаривать змея утихомириться, если он уже взбешен. Зови не зови.

— Подержите мою дочь, Светлейшая. Молю, — вкладываю я Верину в руки неизвестной дамы и шагаю в огонь за своей Глорией.

— Куда ж ты! Стой! — кричит она в спину.

— Моя жена там.

Ева

Так странно теперь окунуться в прошлую жизнь. Тем более, когда рядом нет Буси с ее болтовней. В подъезде уютная сырость нового дома. Уже год как он сдан, а штукатуркой все равно пахнет ощутимо. Жаль, в квартиру подниматься смысла нет. Или всё-таки заглянуть? Вдохнуть запах родного дома. Впрочем, когда эти стены успели мне стать родными? Да и пахнет там пепелищем прошлого. Наверное, я дура, раз меня туда тянет. Или это женское любопытство? Да Олег и замок наверняка поменял, если тот залили эпоксидкой, а может, вообще дверь опечатали. Пожар-то возник не случайно. Интересно, в полицию муж заявил? Хотя какой он мне муж? Так, случайный знакомый, с которым я по глупости провела столько лет бок о бок. Точно, дура. Так заглянуть или нет?

Поднимусь. Только для начала залезу в почтовый ящик.

Они у нас модные, ярко-зелёные, отлиты из современного пластика. Ну, хоть сюда ключ подошёл. Встала на цыпочки, чтоб дотянуться, просунула руку. Вот она моя драгоценная стопка журналов. И завернуты так хорошо, наверняка не помялись. А главное, Олег сюда не добрался. Так открыть хочется, пролистнуть. Но и задерживается в этом доме не стоит. Малток меня ждёт, да и с соседями сталкиваться я не хочу. Полезут с вопросами, а я даже не знаю, что отвечать. Просто меня хотели убить? Или проводка закоротила? Даже на газ не спишешь, его в доме попросту нет. Олег специально выбирал такой дом, боялся, что иначе взорваться можем. Смешной.

Забрала посылку и прошла к лифтам. Консьержка сидит в своей будке. Совсем не назойливая и даже приятная дама, когда жизнь дома идёт согласно неписаным правилам. Сдвинула на нос очки при виде меня, поздоровалась тихо, хорошо хоть ничего не спросила.

— И вам чудесного дня! — кивнула я головой. Кнопка лифта, зеркальная кабина, ещё ряд серебристых пластинок-кнопок, двадцать пятый, некогда родной, этаж. Что ж, пожалуй, поехали. Надеюсь, сегодня меня там никто не поджидает.

Перед тем, как шагнуть на площадку, покрутила головой по сторонам. Так и до паранойи недалеко. Белый день, все видно, никаких темных углов нет. На двери моей квартиры прилеплена записка. Подойти и сорвать? Нет уж, не на такую дуру напали.

На цыпочках прошла к двери: «Вы нас затопили! Имейте совесть. Соседи из квартиры 507!»

Ну ладно, с этим пускай Олег разбирается. Квартира застрахована, ущерб все равно не ему платить. Как-нибудь уладит. Хоть нервы ему потреплют, я даже рада. Людей только жалко немного, испортили им ремонт, если его, конечно, успели сделать.

Присмотрелась получше к двери, за ручку дергать, правда, не рискнула, да и зачем?

Странно, старый замок все ещё на месте, да и саму дверь не меняли, похоже. Только скважина вся исцарапана. Отвёрткой, что ли эпоксидку из нее выковыривали? Да и ладно. Хотелось бы, конечно, зайти, посмотреть, что уцелело. Но, пожалуй, одна без Буси, я туда сунуться побоюсь. У меня дочка и Малток. Я не имею права собой рисковать, пока они оба по эту сторону почты. Эх, жалко конечно. И зачем только я поднялась?

Спустилась в лифте на первый этаж. К консьержке внук заглянул. Рослый парень. Смотрятся в стеклянном "аквариуме" как две снулые рыбки. Хоть бы только ко мне с разговорами не пристали. Не хочу ни на что отвечать, и сочувствие терпеть тоже долго не стану.

— Евочка, тут квитанция пришла. Не посмотришь? В счёте как будто что-то не то. Или это управляющая компания так разошлась?

— Секунду, — все же квартира и моя тоже. Придется вникать, если не хочу слушать проповедь от Олега. Опять начнет ныть, какой дорогой стала жизнь. Мог бы выбрать квартиру в доме без особых претензий, я предлагала. Тут по соседству как раз продавалась «трёшка» в сталинском доме. Те же высокие потолки, тот же сквер рядом. Нет, видите ли, он не готов. И зачем я сейчас это всё вспоминаю? Ну его. Только нервы себе портить. У меня все хорошо. Было и обязательно будет. Спасибо Бусе.

Поправила свёрток, зажатый под локтем, консьержка протянула с той стороны смятую бумажку. Я просунула руку в окошко и почти ухватилась за край. Парень, ее внук, кинулся на меня словно пантера. Вижу серебряный браслет, черный, покрытый рунами, он почти сомкнулся на моем запястье. Женщина смотрит на меня, не мигая, ухватила за пальцы. Все происходит как в замедленной съёмке.

От браслета тянет нечеловеческим холодом. Он мертвый, все выжигает и вот-вот сомкнется на моей руке. У старухи потрясающе сильная хватка. Пытаюсь вывернуть кисть. Больно! Синяки точно останутся на руке.

— Это подарок тебе от мамы, Евочка, — зло шипит консьержка. Парень пытается сомкнуть замок. Кожу обжигает нечеловеческий холод.

— Нет.

— Дорогая, нельзя хамить взрослым людям. Старинная работа. Мы с твоей мамой дружили.

— Нельзя быть покорной овцой!

— Как ты смеешь такое говорить? — руку выдернуть никак не удается.

— Режь! Убивай! Я держу! Пусть захлебнётся, тварь! Бей в голову! — кричит она внуку, — Ее мать увела у меня мужа. Будь они все прокляты, дочери Морриган! Ведьмы! Все разрушили! Все!

Парень силится выбраться наружу из чертовой стеклянной клетки. Я вижу нож в его пальцах, точно такой же черный, как и браслет. От него даже идёт серая дымка. Только бы она меня не коснулась!

В груди теплеет, будто там развели костер.

— Ненавижу! Это ты погубила маму?

— Я! И не только ее. Все вы должны погибнуть. Не бывает людей, в которых света и тьмы поровну. Стрелка весов должна качнуться!

Парень справился с замком на двери, выскочил наружу. Идёт на меня с ножом. Глаза бешеные, на губах застыла улыбка фанатика.

— Ты сгореть должна была, как и все ведьмы. Таких, как ты, всегда сжигали.

— Нет! — кричу я и обрываю себя. В душе становится холодно. Будто бы нет здесь никого живого, кроме меня. Пустые оболочки тех, кто когда-то был человеком. Ведь эта женщина могла любить. А теперь? И этот мужчина был мальчиком, точно таким же, как моя кроха? Так почему они сами истребили себя? Смотрят на меня так? Смеют напасть. Что я им сделала? Ничего. Просто была человеком. Старалась любить, быть любимой, заботиться обо всех, соответствовать, не обижать никого. Удобной была, а теперь стала собой. Наконец-то.

— Исчезните! — слово сорвалось с губ подобно проклятию. Я отчётливо вижу две сферы, два кокона, которые окутали этих людей. Плотные, обращённые зеркальной стороной внутрь. Пальцы консьержки разжались, я, наконец, смогла отнять руку. Ненависть выжигает людей изнутри. Вспышка и грохот. Пламя повсюду. Почтовых ящиков больше нет. Двери лифта погнулись. Серебристый силуэт дымкой отлепился от стены. Мама? Моя мама? Точней, ее призрак?