Попала замуж! За дракона?! Развод! (СИ) - Риш Мартиша - Страница 21

— Что ж, спасибо, что помогли.

— Вы благодарите меня за вдовство? — не удержалась и наконец обернулась. Он замер, широко распахнув глаза, даже рукоять меча выпустил из своих пальцев.

— Мне бы ещё с остальными мужьями поскорей разобраться, но чтобы без крови.

— С остальными? — вскипел было он и тут же потупил глаза, — Сколько же их, этих несчастных?

— Всего двое осталось. Я не специально вышла замуж ещё несколько раз. Все произошло совершенно случайно. Я потом расскажу.

— Обитель порока. Во мне самом течет эльфийская кровь, я отвержен всеми. Всегда был отвержен. Но не позволил себе дойти до такого. Лучше уж быть одному, чем в браке с тем, кого не можешь вполне уважать, разве нет? Ведь брак заключают для того, чтоб беречь друг друга и почитать. Но разве можно вот так?

— Нам стоит спешить, но в целом я с вами согласна.

— С тобой. Мой титул остался на поле боя, госпожа. Я теперь раб.

— Сам виноват.

— Не поспоришь. Но такого поворота судьбы я не мог ожидать, дочь Морриган, переступившая смерть. Представляю, какое смятение охватило мои земли теперь. Ведь ни один вельможа не рискнёт вам перечить. Но и присягнуть на верность мертвой баронессе... Что ж, если я доживу до дня принесения клятв, на лица моих бывших вельмож будет даже смешно посмотреть. Как бы не попадали в обморок.

— Вы опять решили умереть? Не надоело?

Я прибавила шаг. Слуги прячутся, словно мыши снуют по своим норкам, стоит им увидеть хоть кромочку моего платья. Дверь покоев оказалась распахнута настежь. Вещи, благо, не тронуты и столик мой цел. Прекрасные серьги все так же лежат, как я их сама и оставила.

— Можешь сесть в кресло, хотя нет. Доспех обдерёт обивку. Ну тогда на сундук под окном. Только аккуратно, чтобы не поцарапать ножнами.

— Благодарю, хозяйка, — тряхнул гривой волос красавец и прозвякал к моему сундуку. Я сбросила, наконец, туфли и босиком побежала в комнату Буси. Дверь в коридор замкнута на ключ, он и торчит наружу из скважины. Еле провернула, неужели сломался замок. Толкнула плечом дверь. Как же здесь сыро и плесенью пахнет. Ребенку в таких коридорах точно не место. Вот и заветная дверь. Потаенная, незаметная, почти слившаяся цветом и фактурой с камнями стены. Уцепилась за ручку, что есть силы дернула ее на себя.

Моя служанка стоит, крепко прижав малышку к собственной груди. Перед ней на полу улеглась сияя рогами, пушистая небольшая коза. Фамильяр растянулся на полке, свесив вниз длинный хвост.

— Вот и я! — улыбаюсь счастливо, ведь наконец-то смогу взять на руки своего ребенка.

— Не подходи! — хлюпает носом служанка и выставляет перед собой деревянную острую щепку. Это что, пародия на осиновый кол? Меня и здесь не рады видеть?

— Еванделина, — всплывает в голове ее имя.

— Хозяйка, я всегда была вам предана. Даже когда вы изволили умереть. Но себя не дам погубить. Пожалейте Верину! Не подходите! Прошу! Я не смогу вас убить! Умоляю! Прошу! Баронесса!

Фамильяр открывает глаза, потягивается на полке, смотрит на нас с удивлением.

— Явилась, бессовестная ведьма. Я, между прочим, скучал.

Щепка вздрагивает в тонких девичьих пальцах и наконец падает на пол. Еванделина отступает к стене.

— Жива я. Выходи, будем пить чай. Барон умер. Замок теперь только мой. Все хорошо.

— Вы умерли!

— Вот и нет. Смотри, вполне себе живая. У нас, кстати, гость. Дай мне мою девочку на руки.

— Нет! — трясет она головой, — ни за что! Вы погубите Верину.

— Что бы вы без меня делали? — мыркает чупокабр и срывается с полки на меня. Острый коготок разрывает платье, чуть задевает кожу. Больно.

— Ты что, падать нормально не научился?

— У вас кровь! Вы живы! — сметает меня служанка вихрем объятий. Дочка просыпается у нее на руках, чуть потягивается спросонья. Подхватываю мягкое теплое чудо на свои руки. На меня смотрят огромные ярко-голубые глаза, крохотный ротик зевает. Несчастная коза, на которую чуть не встали, вырывается наружу из комнаты.

— Все хорошо, — глажу я девушку по встрепанным волосам.

— Какое же чудо. Зачем я не верила Бусе? Глория, вы опять с нами. И к вам вернулся ваш дар.

— Именно так. Сейчас поедим, и я ненадолго должна буду уйти, — вспоминаю я с ужасом о том, как давно была дома. Олег. Он же меня уже наверняка по всем странам ищет! Сюда-то я вернулась. А домой?

— А как же мы? Как же Верина? Никто не поверит, что вы живы! Слуги и стража взбунтуются. Это кто? — уставилась девушка на мужчину, — герцог Малток? Нас захватили?

— Нет, даже наоборот.

— Я теперь раб твоей мертвой хозяйки, — вскакивает на ноги воин и достает из ножен клинок...

Малток

Добиться так многого вопреки всем и всему, но лишь затем, чтобы бросить все к ногам женщины. Совершенно все. Даже свой собственный титул, который казался мне незыблемым достоянием. Такое может только присниться юнцу, но не мне.

Дочь Морриган, чей род давно проклят, почти всесильная ведьма, способная договориться даже с богами. Ее пронзительным глазам, ее невероятно сильным рукам, ее дару, а может, молитве я обязан единственным, что сохранил – жизнью и честью. Ведь они нераздельны.

И как поступить? Смириться, вынужденно принять свою рабскую долю в ногах у мертвой госпожи. Или выждать момент, найти способ окончательно загнать ведьму в могилу. Ведь ее сила – проклятие, так говорят все, вот только я не уверен. На собственном примере смог убедиться в том, о чем молчат старики. Дочь Морриган способна не только отнять жизнь, но и вернуть ее в тело. Так может, зря сыплются проклятия подобным ей? Не ведаю. Просто не знаю.

Ведьма усадила меня как дорогого гостя на скамью под окном, вернула доспех, разрешила подобрать обесчещенный меч. Мой бой проигран. Рухнула прошлая жизнь, пали прахом прежние победы, а новых я уже никогда не смогу одержать.

Убить ту, что приняла в своем доме, накормила и дала пить – скотский поступок.

Убить госпожу после обеда я не посмею, что бы она ни приказала слугам подать на стол. Оставить все как есть, значит, смириться с собственным поражением.

Выходит, у меня есть всего несколько жалких минут, чтобы решиться и упокоить мертвую ведьму. Но как? Осины здесь нет. Быть может, отрубить ей голову? Но смогу ли я поднять руку на женщину? Тем более, на ту, что вернула мне жизнь? Наверняка не сумею.

Ребенок и женщина – то, что свято, что сами боги велели нам сохранить. Святотатством будет на них поднять руку, это вечный позор, хуже смерти. Ведь смерть случается только раз, а позор облепляет мужчину навеки подобно смоле. И ничем его уже будет не смыть.

Но мертвая ведьма это, вроде, другое. Она изничтожит все, что было мне дорого. Огромные наделы земель вскорости опустеют. Крестьяне, мои наместники, купцы, друзья... Кто не сбежит из родного края, тот обречен сгинуть. Маги с детства знают, чем опасны умертвия. И лишь я один в силах остановить грядущие беды. Погублю честь, обреку себя на позор, но изничтожу ту, которой сам обязан жизнью.

Плясало бы в ее ведовских глазах пламя жизни, я бы мог придумать что-то иное. Быть может, она согласилась бы...

Не успел додумать мысль. Дверь в комнату отворилась, пропуская хозяйку. Красотка входит уверенным шагом, прекрасная как никогда, несёт на руках свою дочку. Малышка ещё не в силах понять, что мать ее погибла, от Глории осталась лишь оболочка. Живых таких красавиц я никогда не встречал, да и ступает она совершенно неслышно.

Пытаюсь решиться на задуманное и не могу. Словно закаменел, не в силах поднять собственную руку, тронуть поясной клинок, моего верного друга.

Служанка отвлекает пустым разговором, деланно пугается меня, боится, что замок захвачен. Не того ты боишься, девица. Ох, не того. Как бы только младенцу дать выжить. Один удар должен быть нанесен чуть пониже ее узкого подбородка, да только там совсем рядом чепец ее дочери.

— Я теперь раб твоей мертвой хозяйки, — пытаюсь дать понять девушке, чтоб хоть она в сторону отошла. Вскидываю нож перед ударом и замираю. По шее Глории тонкой змейкой струится кровь. Бледная кожа рассечена. У упырих так не бывает. Выходит, она жива? Мой человек, тот, которого я подослал в этот замок, ошибся или солгал? И я поверил в смерть ведьмы. Поверил настолько, что посмел обнажить нож для удара при женщинах и младенце, попрал свою честь. Больше не воин, больше не герцог, нет больше Малтока. Есть лишь жалкая тень былого величия. Или? Есть только один выход сохранить и себя, и честь, и может быть, даже свободу. Как повезет, как боги рассудят.