Эльфийский помещик (СИ) - "Amazerak" - Страница 49

Потом заговорили о моих способностях. Слух уже пошёл по округе, и все знали, какими показателями я обладаю, как и о моих способностях к «эльфийской магии».

Гости разъехались затемно. Я вышел за ворота проводить их. Все сели по своим машинам, но Остромир не торопился.

— Фёдор Андреевич, — сказал Остромир он. — Должен сразу вас заверить, что я не знал, чем занимается отец. Мне не было известно про опиум и другие его дела.

Я не мог понять, врёт парень или нет. Он был молод и вряд ли обладал хитростью опытного политика, но мне не верилось, что отец не посвящал его в свои дела. Хотя кто знает, быть может, Боров действительно держал семью в неведении.

— Мне жаль, что так получилось, — ответил я.

— Да, знаю. Возможно, он заслужил. А вы, насколько мне известно, ходите за лунным углём?

Я насторожился. Откуда парень об этом знает? Я ведь ни Грушецкому, ни тем более Сидоренко об этом не рассказывал.

— Да, я хожу в леса.

— Далеко?

— Когда как. Иногда — в ближайшие пещеры, иногда делаю рейды дальше на север.

— Я бы тоже хотел как-нибудь сходить, но, увы, не знаю, где находятся логова и кому они принадлежат.

— Мне известно не так много. Несколько пещер я за собой застолбил, а кто в других местах — не знаю.

— Что ж, я вас понял. Всего хорошего, Фёдор Андреевич, — молодой человек сел в небольшой двухдверный седан.

Но не успела машина скрыться за поворотом, как на дороге в темноте показалась человеческая фигура в длинных одеждах. Когда она подошла поближе, я узнал отца Иону. Он где-то болтался целый день и вернулся лишь под вечер.

— Как погуляли, святой отец? — спросил я его.

— Эх, Фёдор Андреевич, я не просто разгуливал по окрестностям, я искал.

— Что искали?

— Места скверны. Капища, где поганцы ритуалы свои нечистые проводят. И Господь мне указал одно. Хотел очистить, да только там камень лежит тяжёлый. Пара крепких парней с божьей помощью, думаю, справятся.

Когда я проснулся утром, оказалось, что электричества нет. Я приказал Радогору проверить линию электропередач, чтобы понять, где её на этот раз оборвали. И месяца не прошло с тех пор, как нам провода починили, и опять двадцать пять. Игнат только усмехнулся, мол, здесь всё время так.

Непонятно было, связан ли обрыв проводов с деятельностью повстанцев, которых вроде как прогнали, или просто местные крестьяне проказничают. Надо бы на всякий случай с Кетаэлом поговорить, чтобы он провёл воспитательную беседу с населением. Он ведь и сам не брезгует плодами человеческой цивилизации: единственный эльф в селе и окрестных деревнях, кто для пахоты использует паровой трактор.

Но вначале надо было разобраться с капищем, найденным отцом Ионой. Вчера он выглядел воодушевлённым, ведь он обнаружил место поклонение чужим богам, а если бы сумел, то и сломал его. К счастью, силёнок не хватило, и теперь мне предстояло как-то решить этот вопрос и не ополчить против себя всё Свиноедово со старостой во главе.

Я решил поехать с Ионой сам, и утром мы помчались на моём «Фокстроте» к прибрежному святилищу, где лежал камень бога Шэла и где мне уже приходилось бывать один раз. Вокруг, как и тогда, валялись остатки свежих приношений. В общем-то, я и не сомневался, что речь идёт об этом месте.

— Вот оно — капище поганое! — гневно указал пальцем Иона на камень, когда мы добрались до рощи. — Здесь они демонам поклоняются. Я их вчера выследил. Бродил по округе и вопрошал в молитве Господа, как могу послужить его воле. И Господь дал мне знак! Я увидел нескольких эльфов, шествующих куда-то. Мне было откровение тайно пойти за ними. Всевышний привёл меня сюда, чтобы я сравнял капище с землёй. Только вот… — Иона вздохнул, — сил не хватило. Вы сможете разбить этот камень и покидать обломки в воду?

— Послушайте, святой отец, давайте не будем торопиться, — я всю дорогу думал, как остановить Иону, и кое-какая мысль мне в голову пришла.

— Что значит, не будем торопиться, Фёдор Андреевич?

— Вера каждого для него священна, вы должны это понимать. Эльфы так же свято чтят своих богов, как и мы — нашего. Мы верим в одно, они верят в другое. Если мы сейчас уничтожим этот камень, то ополчим против нас всех живущих вокруг крестьян. Вы уверены, что ваша изба не сгорит после этого? Что удержит этих дикарей от мести?

— Господь воспрепятствует им, если мы будем чтить волю Его.

— Господь не давал вам никаких гарантий. А у меня есть идея получше. Эльфы сами уберут капище. По доброй воле.

— Сами? Но зачем им это делать?

— Предоставьте мне договариваться с моими подданными. Спасибо за ваше усердие. Без вас я бы не нашёл бы это место. Но остальное сделаю я, и через пару дней камня здесь не будет.

— И всё равно не понимаю…

— Святой отец, вам и не нужно это понимать. Я знаю повадки этих дикарей. Я разберусь.

— Хм… Быть может, вы правы, Фёдор Андреевич. Я здесь человек новый, а вы уже живёт тут месяц или… сколько?

— Почти два.

— Почти два, да… Пусть Господь поможет вам вразумить безбожников.

Я отвёз Иону домой, а сам отправился к Кетаэлу. Теперь предстояло уговорить его пойти на некоторые уступки, и я надеялся, он будет благоразумен, иначе действительно придётся этот булыжник выбросить в реку. Эх, мог ли я подумать в прошлой жизни, что о каких-то крестьянах буду так печься? А вот сейчас приходится. Всё иначе стало. И я с ними ближе познакомился, да и обстоятельства другие. Не всегда всё плеть решает.

Дома Кетаэла не оказалось, он находился в поле. Стоял на дороге рядом со своей старинной паровой коляской, какие не выпускали уже лет пятьдесят, и общался с двумя односельчанами. Когда я подъехал, оба крестьянина ушли в поле, где работало ещё несколько эльфов.

— Здравствуй, Кетаэл. Знаешь святилище Шэла возле реки? — спросил я, выходя из машины.

— Доброго дня, — кивнул староста и слегка поклонился, коснувшись своего колпака. — Знаю.

— Так вот, его нашёл наш священник. Требует убрать.

— Что значит, убрать? — нахмурился Кетаэл.

— То и значит. Просил меня разбить камень и выбросить в реку.

Из уст старосты вырвалось непонятное мне ругательство.

— Но я уговорил его не делать этого. Вы сами уберёте, — сказал я.

— Что? Убрать святилище? Этого нельзя. Мы не делать этого.

— Понимаю. Но не хочешь же ты, чтобы сюда приехал церковный следственный отдел и доставил нам всем проблемы? Поэтому давай сделаем по-моему. Перетащите камень в другое место и продолжайте поклоняться там, кому хотите. Или мне, в самом деле, придётся избавиться от вашего святилища. Выбирай.

— В другой место? — Кетаэл пытался понять мой замысел. — А если найдут?

— А вы сделайте так, чтобы не нашли. Придумай что-нибудь.

— Вы попирать нашу веру. Ваш бог — злой бог, — проговорил неприязненно Кетаэл.

— Будем говорить честно, ваши не намного добрее, но это сейчас и не важно. Я мог бы расколоть ваш камень и выбросить его, но не делаю этого. Ради вас же стараюсь. И ты не подведи меня, хорошо? Даю два дня, чтобы вы убрали своё святилище.

Кетаэл вздохнул:

— Скажу нашему… священнику.

— Вашему священнику?

— Нирим.

— А, ты про жреца. Да, скажи ему, чтобы через два дня святилища там не было. А ещё скажи, чтобы не мешал мне. Ели будет лезть, будет плохо. Всем.

Нирим был местным то ли шаманом, то ли жрецом — седой старик лет восьмидесяти, который, как считали селяне и жители окрестных деревень, обладал особой связь с богам. Я видел его пару раз, но знакомства с ним не водил. Мне казалось, что Нирим имеет сильное влияние на умы эльфов, и я боялся, что он начнёт создавать проблемы.

— Ты знаешь, что у нас провода перерезали? — спросил я.

— Знаю. Электричество перестал идти. Где порезали? — поинтересовался Кетаэл.

— Я отправил своих людей выяснить. Скажи, ты уверен, что это не кто-то из крестьян пакостит? Повстанцев ведь здесь нет.