Эльфийский помещик (СИ) - "Amazerak" - Страница 46

Потом вышел Кетаэл, и мы с ним договорились насчёт сроков свадьбы. Решили устроить её после того, как Иона переедет в собственную избу. Я предложил поехать в город и там закатить торжество в каком-нибудь ресторане, но старосте почему-то идея не понравилась, и мы остановились на скромном сельском праздновании.

Солнце заливало городскую улицу золотистым светом. Жара усиливалась с каждым днём. Близился декабрь. В моём мире была зима, а в Аркадии — лето. Зато в июне-августе, поговаривали, здесь становится прохладно. Но сейчас зной и духота сводили с ума.

Мы со Смирновым и Егоровым сидели в кафе, обедали. Над головой шуршали вентиляторы. За окном стоял мой восьмиколёсный грузовик с торчащей над крышей короткой трубой. Я выбрал то же самое заведение, где общался с Анастасией во время первой поездки в Комарово. Мне здесь понравилось, и сегодня я решил снова заглянуть сюда.

Первая половина дня выдалась насыщенной. Мы ехали почти три часа, поскольку я решил двигаться не напрямую, а через Молостово, не желая рисковать кучей лунного угля. Потом сдавал камни в банк — на это тоже ушло немало времени, и заполнял бумагу для внесения части средств на счёт.

Затем я попытался получить аудиенцию у воеводы, но его на месте снова не оказалось, и меня принял заместитель — коренастый господин с квадратным лицом нездорового багрового цвета. Ему я сообщил про встречу с ожившим мертвецом примерно в паре сотен вёрст к северу от границы и расспросил про повстанцев, насколько сохраняется угроза.

Заместитель сказал, что недавно были уничтожены три лагеря повстанцев, а по поводу тёмного заверил, что будут «приняты меры», но какие именно, не уточнил. Чувствовалось, он не собирался со мной долго общаться, как, впрочем, и я с ним.

И вот все дела остались позади, и мы с парнями спокойно сидели в кафе и обедали перед обратной дорогой. Настроение было хорошее. За собранный уголь я получил шестнадцать тысяч рублей. Из них тридцать процентов предстояло отдать Кетаэлу, и по пятьсот рублей я собирался заплатить Шраму и Викингу в качестве премии, но даже после этого у меня останется десять тысяч, а на это уже можно жить, тем более с долгом за шагоход я рассчитался. Прямо из банка оформил перевод в княжескую казну.

Я рассчитывал в уме, сколько мне ещё понадобится денег. Уже сейчас я мог бы нанять несколько лесорубов и купить пару-тройку грузовиков для перевозки леса, но если сходить за лунным углём ещё два-три раза, появится некий запас.

Смирнов и Егоров болтали обо всём подряд.

— Слышал, в Твери придумали такую штуку, — говорил Смирнов. — Она на ледяном артефакте работает. Ставишь на стол или пол или ещё куда, и из неё холод идёт.

— И на фига? — проговорил Егоров, не отличающийся особой общительностью.

— А сам как думаешь? На улице — жара, а у тебя в доме холодом дует.

Егоров почесал небритую щёку:

— И толку? Мёрзнуть, что ли?

— Да нет же! Холоднее становится, как от вентилятора. Ваше благородие, слышали о таких? В газете же писали.

— Что ты говоришь? — я отвлёкся от раздумий. — Да, кажется, читал что-то такое…

Тут моё внимание привлекли два мужчины в чёрных костюмах и шляпах. Они вошли в кафе и оказались возле нашего столика. Один из них — крупный, с тяжёлым лицом — достал из кармана удостоверение.

— Господин Кривоносов, верно? Прошу прощения, что отвлекаю от трапезы. Дворянин Лешев, губернская полиция. Я хотел бы задать вам пару вопросов.

Пристально посмотрев на полицая, я приказал Смирнову и Егорову подождать меня на улице. Лешев и второй уселись за стол.

— И чем могу помочь господам полицейским? — сказал я, вытирая салфеткой рот и руки.

— Это касается Анастасии Гагариной. Вы знаете такую?

— Знаю. Что именно вас интересует?

— Нам известно, что вы общались с ней семнадцатого-восемнадцатого октября, когда приезжали сюда. Что именно вы с ней обсуждали?

— Дела обсуждали. А почему вас так волнует этот вопрос?

— Мы разыскиваем госпожу Гагарину и ищем любую информацию о её месте нахождения. Вам известно что-нибудь?

— Ничего не известно. А она что-то натворила?

— Видите ли, в чём дело. Даму, которая вам представилась, как Анастасия Гагарина, на самом деле зовут Татьяна Прозоровская. Она родом из Владимирского княжества и уже шесть лет разыскивается за убийство. Если вам что-нибудь известно о её месте нахождения, прошу сообщить нам.

Я пристально посмотрел на полицая. Придумывает, или правду говорит? Ничего не смог понять — его лицо было непроницаем.

Никогда в прошлой жизни мне не приходилось иметь дел с полицией, да и не было её у нас в таком виде, как сейчас. Былагородская стража, был сыскной приказ, но допрашивать аристократамогли лишь с разрешения князя или царя. А в вотчинах за соблюдением порядка обычно следили сами бояре. Чтобы ко мне в общественном месте пристали какие-то непонятные господа и начали дерзко вопросы задавать — такого я даже представить не мог. Я не знал, как с ними общаться, но чутьё подсказывало, что надо послать их на все четыре стороны и не связываться. А с Анастасией (или Татьяной?) сам поговорю и выясню, что она скрывает.

— Мне ничего не известно, господа, — сказал я.

— Зато нам кое-что известно. Вы помогли Прозоровской в драке с господином Кугушевым. Какие вы ведёте дела с подозреваемой? Отвечайте честно, господин Кривоносов. Речь идёт о преступнице. Если вы вздумаете её покрывать, это выйдет вам боком.

— Повторяю, господа, я не знаю, где находится Гагарина или Прозоровская, и мне некогда с вами вести беседу. Позвольте, я закончу трапезу. Один.

— Разумеется, не смею вас больше отвлекать, — Лешев поднялся и приподнял шляпу.

Полицейские вышли, но когда я спустя минут пять покинул заведение, увидел их на противоположной стороне улицы. Они следили за мной. Грузовик уже был готов к пути, Смирнов поднял давление в котле до нужного уровня, и мы сразу же тронулись в путь.

Я опасался, что полицейские увяжутся за мной, но за нами никто из города не выехал. И всё же меня сильно обеспокоил этот разговор. Гагариной, кто бы они ни была на самом деле, не стоило дальше оставаться в моём доме — для неё же опасно, в первую очередь. Ей придётся поселиться ещё где-то, возможно, прятаться в лесу. Но прежде она должна рассказать мне правду.

Даже злило, что Анастасия скрыла такие важные детали своей биографии, из-за которых меня самого могли ждать проблемы. И зачем, спрашивается? Как будто я в полицию сразу побежал бы. Ну убила она кого-то, что с того? Мне тоже не раз приходилось. Впрочем, она действительно могла стыдиться своего поступка, если совершила убийство исподтишка, подло, а не в честной драке. На неё не похоже, но кто знает, что человек сделал в юности?

Конечно, я сам не стал интересоваться прошлым Анастасии, считая, что каждый имеет право на свои секреты, но только не тогда, когда они могут создать проблемы окружающим.

Пыльная лента дороги уходила в леса. Нас на полном ходу обогнали два легковых паромобиля, обдав клубами пыли. Смирнов выругался, а я, занятый своими думами, даже внимания не обратил. Но когда за следующим поворотом мы обнаружили эти две машины стоящими по центру дороги, внутри что-то ёкнуло, и я приказал Сминову немедленно затормозить. Они явно не просто так здесь оказались. Поджидали нас зачем-то.

Я вылез из кабины и направился к машинам. И в этот момент двери распахнулись, и оттуда выскочили восемь вооружённых мужчин. У одного был пулемёт, у другого руки покрылись льдом, а перед ладонями в воздухе появились десятка два ледяных шипов.

— Господин Кривоносов? — спросил мужчина, перед которыми в воздухе зависли ледяные шипы.

— Он самый. С кем имею честь…

— Вы убили члена рода Венюковых. Вам вынесен смертный приговор.

Мужчина резко выкинул вперёд обе ладони, и в меня полетели все два десятка шипов. Загрохотали винтовки, застучал пулемёт длинной очередью.