Графиня на арене - Спенсер Минерва - Страница 2

На этот раз, когда в глазах почернело, Эллиот не стал сопротивляться.

Джозефина Браун – во всяком случае, под этим именем ее знали последние восемь месяцев – смотрела на достопочтенного Эллиота Уингейта, осаждаемая новыми пугающими эмоциями при виде этого когда-то красивого, но изуродованного до неузнаваемости лица.

Ей пришлось на время забыть про весьма прилично оплачиваемую работу, чтобы выручить его. Ей сейчас следовало быть за сотни миль отсюда, а не разглядывать некое подобие лица пребывавшего в обмороке Эллиота.

«Оставь его, цыпленочек, – звучал в мозгу голос Мунго. – Ты о нем достаточно позаботилась. Нельзя ради него забывать о своей миссии».

Джо не могла не признать, что Эллиот отвлек ее от текущей «миссии» – как Мунго пафосно называл их услуги, – но ей совсем не хотелось оставлять его в лапах жестоких похитителей.

Выкрасть Эллиота у банды «Красные коты», процветавшей на просторах раздираемой войной Франции и жившей за счет перепуганных сельских жителей, было очень непросто. Хотя те, кто пытал и допрашивал Эллиота, не входили в состав армии, французское правительство платило им за сведения, добытые в ходе насильственных действий по отношению к обитателям французской провинции.

Чем бы Эллиот ни был занят во Франции, за агента министерства внутренних дел Британия могла хорошо заплатить, и ему жилось бы несладко – и скорее всего недолго, – не вмешайся Джо вместе со своими подопечными. Впрочем, ей не потребовалась какая-то особая сноровка или подготовка: «Красные коты» всегда любили хорошо выпить и развлечься с девками, поэтому не оставляли у камеры Эллиота больше одного сторожа.

Бандиты истязали тощего жилистого англичанина пять дней, но он так и не сломался. Это произвело на Джо сильное впечатление и в то же время и пугало до чертиков. Но она была слишком хорошо осведомлена о пытках и их эффективности: рано или поздно Эллиот рассказал бы «Котам» все, что они хотели знать, каким бы прекрасным агентом ни был.

А если бы они установили его личность, то очень скоро вышли бы на Цирк Фарнема и женщину, которую Джо надлежало защищать: Марианну Симпсон, – так что Джо могла бы сказать, что, спасая Эллиота, решала проблему, которая могла разрастись и поставить под угрозу ее миссию.

«Девчушка моя, ты же понимаешь, что ничего у вас с ним не выйдет», – слышала она голос Мунго, совсем как живого. Не то чтобы Джо позволила себе это дурацкое увлечение, когда Мунго был жив…

«Это называется «одержимость», цыпленочек».

Джо закатила глаза. «Ладно, пусть будет одержимость».

С Мунго они никогда не оставались на одном месте подолгу.

«Надо все время двигаться». Он повторял это как заклинание, и бо́льшую часть из тех двадцати восьми лет, что Джо прожила на свете, они придерживались этого правила, или, по крайней мере, так долго, как она помнила. Она все еще следовала этому наставлению, хотя Мунго уже не было в живых. Почти полгода прошло со дня его смерти, но боль утраты была так же остра, как лезвия шести ножей, которые Джо всегда держала при себе.

Эллиот застонал и пошевелился в постели, глаза его приоткрылись, и взгляд заметался по комнате, пока не остановился на Джо. Было заметно, что он сразу расслабился, выражение его лица смягчилось, хотя резкие черты лица Эллиота Уингейта невозможно было назвать мягкими ни при каких обстоятельствах.

– Я думал, это все во сне, – сказал он хрипло.

От этих слов сердце ее забилось чаще, Джо тут же бросило в краску, пока она не осознала, что значили его слова: он хотел лишь, чтобы его чудесное спасение не было сном.

– Как долго? – спросил он, когда она промолчала.

– Три дня.

Эллиот поморщился. Хотя отеки уже почти сошли у него под глазами, Джо понимала, что ему все еще больно.

– Где мы?

– Неподалеку от Шарлевиля.

Эллиот мгновенно напрягся.

– Люди, которые держали меня в плену, их логово…

– Они тебя не найдут, – тихо сказала Джо. – Я позаботилась об этом. Сейчас мы в безопасности.

Эллиот вздохнул с облегчением.

– Спасибо.

Джо кивнула и полой рубашки обтерла от масла клинок, который точила.

Взгляд Эллиота остановился на ноже, и в глазах у него промелькнули едва заметные эмоции. Он вспомнил тело «Красного кота», которого она прикончила, спасая его: ради его свободы совершила убийство.

– Не переживай! – Джо перехватила его взгляд. – Ты не виноват в его смерти.

Эллиот отвел глаза от ножа и посмотрел на нее.

– Я могла бы просто его оглушить, но не захотела. Он заслужил свою смерть, и я все равно убила бы его при первой же возможности.

Не только за то, что он сделал с Эллиотом, но и за все страдания, которые банда причинила ни в чем не повинным людям за последние годы.

Эллиот глубоко вздохнул, словно набирая воздуха перед тем, как ответить, но заговорить не успел: кто-то постучал в крохотное оконце. На водоотливе сидел верный друг Джо ворон Ангус. Она приоткрыла окно, и огромная птица проскочила внутрь.

– Ты мой умничка, – проворковала Джо, доставав из кармана кусочек сахара.

Хозяйка редко давала питомцу сладости, но вот уже дня три он усердно трудился: летал на большие расстояния, – поэтому заслужил награду.

Ангус удовлетворенно каркнул и встопорщил перышки, аккуратно принимая сахар у нее из рук, и замер: так он вежливо просил его погладить.

Джо почесала птице шейку и опять повернулась к Эллиоту, которого так бесцеремонно перебили. Что он собирался ей сказать? Осудить ее или – что вряд ли – поблагодарить?

Но, похоже, напряжение его как рукой сняло: он просто с интересом наблюдал за ней и Ангусом.

Джо обрадовалась, что он не стал говорить об убитом бандите, но уже давно научилась не обращать на такие вещи внимания, поэтому просто сказала:

– Марианна и остальные всего в четырех-пяти днях пути верхом от нас.

– Откуда ты знаешь?

– Да вот Ангус рассказал.

Эллиот тихо фыркнул.

Джо порылась в сумке из вываренной кожи, извлекла оттуда яблоко, горбушку хлеба, кусок вяленого окорока и разложила на шатком столе. Ангус немедленно принялся за еду, а Джо повернулась к Эллиоту.

– Ангус вылетел рано утром, а сейчас уже дело к ночи. Я велела ему лететь над дорогой, и теперь могу довольно точно сказать по его аппетиту и по времени, что он отсутствовал, как далеко летал. Конечно, это предположение, но, судя по всему, ошибиться я могла максимум на день.

– А при чем тут его аппетит?

– Он голодный, а значит, нигде не останавливался, чтобы перекусить. Иногда он может часами разыскивать съестное. Но да, это, конечно, не точно.

– Ты ведь охраняешь Марианну, так? Кто-то тебя нанял.

Джо не стала утруждать себя расспросами, откуда он узнал: в этом и заключалась его работа. Эллиот Уингейт служил в одном из секретных отделов министерства внутренних дел, о существовании которых простые смертные даже не подозревали, и подчинялся лично его величеству.

– В настоящий момент у меня не очень-то хорошо это получается, – усмехнулась Джо.

– Это все из-за меня.

– Ну… были и другие дела, которые меня отвлекли.

Конечно, это все ерунда по сравнению со спасением Эллиота, но ему это знать ни к чему: зачем внушать чувство вины?

– Мне пора бы встать и… – Он откинул было одеяло, но тут же опять натянул до подбородка. – Да я же голый!..

– От твоей одежды почти ничего не осталось, и она так воняла, что пришлось ее выбросить.

По выражению его лица было ясно, что он ее понял. Эллиот залился краской, хотя, по ее мнению, не было ничего постыдного в том, чтобы уж тем более испачкать штаны, когда тебя подвергают пыткам день за днем.

– Кто меня раздел? – выдавил Эллиот.

Он залился краской до корней волос, но синяки и царапины от этого бледнее не стали.

– Я.

Джо пожала плечами и отвернулась, давая ему время справиться с уязвленной гордостью.

Откопав в сумке еще одно яблоко и выхватив припрятанный в сапоге нож, она очистила его, вырезала сердцевину и разделила на четыре части, затем вернула нож на место, а когда обернулась, лицо у Эллиота все еще не обрело естественный цвет, но таким уж расстроенным он не выглядел.