Тепла хватит на всех (СИ) - Котов Сергей - Страница 10

То, что сказал Антон, настолько не соответствовало его внешности, что вызвало почти физически ощутимое чувство диссонанса. Я поймал на себе взгляд Дианы. Она улыбалась, наблюдая за моей реакцией.

— Совершенно верно! — кивнул Сергей Сергеевич. — А теперь посмотрите на современную ситуацию в квантовой физике. На энергетический барьер, мешающий получить, так сказать, практические данные для дальнейшего построения так называемой Стандартной Модели? Ничего не напоминает, а?

Он улыбнулся.

— Научная общественность признаёт, что обладает реальными знаниями не более чем о трёх процентах вещества Вселенной, которые относятся к барионной материи. И, чтобы объяснить расхождение между совсем уж очевидными экспериментальными данными и теорией придуманы всяческие своего рода костыли вроде тёмной материи и тёмной энергии. Конечно, это сделано намеренно! Но мы отвлеклись. Итак, энергетические ограничения. Действительно: как утилизировать целый Юпитер энергии? Или построить ускоритель частиц, размером с Млечный Путь?

Сергей Сергеевич ухмыльнулся, сделал ещё один глоток воды. Потом за его спиной начал медленно опускаться экран. Свет в аудитории померк, и появилось изображение галактики. Вероятно, нашей, судя по конфигурации ядра с перемычкой и спиральной форме.

— Когда говорят о сжатии или деформации пространства-времени, часто в пример приводят двухмерные модели, вроде этой, — продолжал руководитель.

Над изображением галактики появилась сетка, сжатая в воронку возле её центра.

— Но подумайте, где же именно происходит реальное сжатие трёхмерного континуума? — сказал Сергей Сергеевич. — А я вам скажу. Разумеется же, в континууме четырёхмерном. Теперь попробуйте осознать: наш трёхмерный континуум обладает собственной внешней топологией, если глядеть на него из континуума четырёхмерного. Для того, чтобы попасть из одной условной точки трёхмерного пространства в другую, которая находится рядом именно в четырёхмерном пространстве, но на расстоянии многих сотен световых лет в трёхмерном, вовсе не требуется тратить прорву энергии, сопоставимой с массой звёзд. Потому что нет необходимости искривлять сам континуум — он ведь уже искривлён. Просто мы имели очень приблизительное представление о его топологии, основанное только на известных нам гравитационных аномалиях. В реальности всё несколько сложнее. Наше трехмерное пространство выглядит не так, а, скорее, вот так.

Двухмерная сетка над галактикой на изображении смялась, будто бумажный лист. Затем он оказался вписан в сетчатый куб. Потом изображение приблизилось. Два участка смятой сетки оказались рядом друг с другом. Между двумя точками на этих участках возникли две линии. Одна следовала сложной топологии смятого участка, другая же соединяла точки напрямую.

— На экране вы видите модель путешествий в двухмерном континууме через трёхмерный. Совершенно тот же принцип возможен на следующей размерности. Забегая вперёд, скажу, что к настоящему моменту на квантовом уровне мы фиксируем как минимум семь реально существующих измерений континуума. Но до недавнего времени это всё было не более, чем математической абстракцией. Ведь действительно: как построить прибор, обитая внутри всего лишь трёхмерного пространства, который позволял бы исследовать топологию высших измерений? Долгие годы это было неразрешимым препятствием. До появления первых квантовых компьютеров.

Научный руководитель прервался и снова оглядел нас, оценивая произведённый эффект.

— Да-да, именно так! — сказал он секунду спустя. — Посмотрите на эту двухмерную модель.

Изображение на экране сменилось. Теперь там возник белый лист, на котором были грубо нарисованы два человечка.

— Эти обитатели двухмерного мира не имеют возможности выглянуть за пределы своего листа, потому что их органы зрения, глаза, тоже двухмерны.

Изображение одного из человечков приблизилось. Его голова заняла почти весь экран. В глазнице прорисовалось схематическое изображение глаза с пересекающимися в хрусталике лучами.

— Как видите, двухмерные лучи, которые падали бы на двухмерную сетчатку под неправильным углом не оказали бы на неё никакого влияния. Он просто не видит, каким образом нужно расположить доступные ему инструменты, чтобы вынести что-то за пределы плоскости. Но такая возможность, разумеется, существует!

Изображение человечка снова отдалилось. Теперь рядом с ним возникло грубое изображение рычага, опирающегося на точку. Потом часть этого рычага оказалась вырезана ножницами на листе. Теперь с основой он соединялся только согнутой перемычкой.

— Видите? Это простейший способ. Однако же, как видите, свойства двухмерного предмета в трёхмерном мире могут оказаться недостаточными для серьёзных манипуляций.

Часть рычага, оказавшаяся вне плоскости листа, согнулась, образовав ребро жёсткости.

— Так уже интереснее, да? Мы придали двухмерному объекту свойства трёхмерного за счёт изменения его топологии, видите? — продолжал Сергей Сергеевич. — Теперь представьте, что двухмерный человек не зафиксирован на своём листе жёстко.

Рычаг на экране зацепил руку нарисованного человека крохотным крючком. И поднял его над листом. Масштаб изображения снова изменился — лист стал огромным. Рычаг перемести человечка в другой сектор плоскости.

— Примерно это работает на практике, — сказал Сергей Сергеевич.

Изображение белого листа исчезло. Вместо него появилась картинка с камеры. Она была установлена в углу белого квадратного помещения, в центре которого парила конструкция из нескольких кубиков. Она выглядела так, как если бы к каждой грани обычного куба приклеили по ещё одному кубу, и снизу добавили бы ножку из двух дополнительных кубов.

— Съемка сделана на борту космического аппарата, который мы отправили в точку Лагранжа, специально для этого эксперимента, — продолжал научный руководитель. — Это необходимо, чтобы минимизировать гравитационные флуктуации. Как видите, в центре находится трёхмерная развёртка тессеракта, четырёхмерного куба. Ни один обычный человек не в состоянии собрать её в четырёхмерную конструкцию, по причине отсутствия четырёхмерного зрения, о чём я, собственно, уже упоминал. Но квантовый компьютер способен воспроизвести четырёхмерную «картинку» даже по косвенным данным. И рассчитать правильные направления манипуляции. Вот так.

Из углов помещения выдвинулись три механические руки — манипулятора. Они приблизились к развёртке, взялись за кубы и… то, что произошло дальше, было похоже на видео, сгенерированное нейросетью. Один из кубов в «ножке» будто поплыл, натянулся на соседний, который провалился в центральный. Через несколько секунд развёртка исчезла, а в центре помещения плавал самый обычный куб.

— Теперь мы видим проекцию реально существующей четырёхмерной фигуры в нашем пространстве, — прокомментировал научный руководитель. — Кстати, вот она.

Он потянулся под кафедру, после чего извлёк оттуда небольшой куб, с гранью сантиметров в десять. Тот выглядел точно так же, как на только что показанном видео.

— Вот, собственно, самое главное, — сказал Сергей Сергеевич. — А теперь я готов выслушать вопросы!

Некоторое время было тихо. Мы украдкой переглядывались между собой. Потом Максим осторожно поднял руку.

— Да, Максим Алексеевич, слушаю вас! — кивнул руководитель.

— Вы говорили про обитаемые миры… это уже точно? — спросил лётчик.

— Отличный вопрос, — улыбнулся Сергей Сергеевич. — С того момента, как мы поняли, что наш квантовый компьютер в состоянии изучать реальную топологию нашего континуума, мы, так сказать, не сидели на месте.

На экране снова возникло изображение галактики.

— Из точки Лагранжа между Землёй и Солнцем доступны проходы к ста тридцати пяти звёздам и звёздным системам, — сказал руководитель. — Подавляющее большинство, а именно сто двадцать девять звёзд, находятся внутри нашей Галактики. Ещё пять — в шаровых скоплениях — спутниках. И одна, предположительно, в туманности Андромеды.

На схеме зажглись красные точки, беспорядочно разбросанные по всей Галактике.