Я – Ворона (СИ) - Вран Карина - Страница 5

Мать за сердце схватилась, а сын помчал на кухню, увидел там батю с тортом в руках (тот с горя думал и кулинарный шедевр выкинуть), затребовал: «Дай!» — а после заработал ложкой. Как доел, сообщил гордо: «Мы победили», — а после уснул за столом.

Семья Чжан приходила в больницу. Поблагодарить спасительницу, апельсинов свежих занести. Еще хотели всучить моим небогатым, но гордым плату за лечение защитницы их дитятки. Надо ли уточнять, что мои отказались? Гордые, говорю же. И одобряю.

Я стрескала апельсинку и заявила, что сама «отобью» все затраты на мое пребывание в больничных стенах. А что, им можно, а мне нельзя? Я тоже гордая. И за руку меня никто не тянул башку под удар подставлять. Так было правильно по отношению к другу. И безответственно по отношению к родителям. Если бы не легким сотрясением обошелся мой героизм, как бы они это пережили? То-то же.

В итоге после моей выписки родители Джиана сняли игровую комнату для малышей на целый день. И мы там резвились, бесились и верещали в три растущих организма.

И, вспоминая тот экшн, что устраивали мои пацаны, два взрослых актера пока не дотягивали. А раз это видела я, режиссер Ян понимал и подавно. И тиранил нещадно, заставляя раз за разом отрабатывать боевые сцены.

Когда объявили перерыв эти двое не нашли в себе сил куда-то идти. Встали, пошатываясь, над бескрайним небом — то шелестело ветром и игралось облаками у их ног. Махнули: несите сюда.

И под насмешливые крики пролетающих птиц уселись в траву и камни.

— Мы не уйдем отсюда, пока вы не выполните вашу задачу, — заявил после обеда Ян. — Генератор выдержит освещение для ночной съемки.

Многообещающе улыбнулся, закинул ногу на ногу.

Удивительно, но это щедрое обещание совместной ночи на грани между земной твердью и облачной бездной подействовало, как отличный стимул. Актеры дали и яростный блеск в глазах, и напор, и отрицание смерти. Даже техника владения мечом улучшилась.

И шатание на тросе над пропастью, когда мелкие камушки летят вниз, одна нога скользит по траве, другая ступает на облако, а не на землю — воин постарше исполнил так, будто всю жизнь умел ходить по воздуху.

Я взглянула на Яна по-новому. Он какой-то супер-баф на них наложил?

В этот момент актер помоложе сделал сальто назад. Этого не было в сценарии, я уже все их движения и позы изучила к тому моменту.

Дернулся уголок губ нашего демонического (или божественного?) режиссера.

— Могут ведь, когда захотят, — сказал оператор после отмашки Яна о завершении очередного дубля. — Я действительно поверил, что мы здесь на всю ночь.

— Считаешь меня таким жестоким? — повернул голову Ян к (как мне кажется) приятелю, очень уж легко они общались, без всех этих расшаркиваний. — Разумеется, я так не поступил бы. Мэйли с водителем, помощником и мамой поехала бы вниз, в отель.

— Хоу, неплохо, — засмеялся оператор.

Как позже выяснится, Хоу — это не очередное китайское междометие, а целое имя. Ян Хоу, так зовут нашего режиссера. И я бы об этом знала, если бы соизволила хотя бы один фильм или сериал, снятый под его управлением, глянуть до выезда. Фамилия-имя главного режиссера тоже указываются в титрах. Хоу означает благородный. Ян читается как «тополь».

Одна попсовая группа с моей старой родины пела про тополиный пух в контексте: «Жара, июль». Но парни (точнее, автор текста) заблуждались. Пух с тополей обычно летит в июне. Так вот, сегодня один благородный тополь разнес актерские способности двух ведущих исполнителей мужских ролей в пух и в прах. А те вполне ощутили на себе, что такое: «Жара, июнь».

А благородный Ян потому, что женщин и детей намеревался отправить в комфорт и цивилизацию. Как же малышка из семьи Лин, спросите вы? Так принцессочка укатила со своей «группой поддержки» сразу после снятия грима. И не на студийной машине, а на глазастом мерседесе.

…В момент, когда лезвие меча первого мечника застыло в волосе от шеи противника, я захлопала. Беззвучно, не соприкасаясь ладонями. В этом кадре было шикарно всё: ходящие ходуном желваки и оскал побежденного, ликующий взгляд победителя, капли пота на лбах (вот до чего загонял актеров Ян), не прекращающая битва разумов во взглядах почти черных глаз.

— Стоп. Снято. Закончили.

А потом мы спустились с горы. Мне просто нравится эта фраза, не обращайте внимания. Но так-то машины киностудии спустили нас и оборудование в долину в предгорье. Там маленький городок с разными удобствами, в том числе отель. На нас с мамой снят двухместный номер.

Народ высыпал на вечернюю улицу (пока собрали оборудование, пока доехали, уже и вечер), загалдел, как стая чаек на рыболовным судном. Черноголовые чайки существуют, я их не выдумала.

В лобби отеля нас встречали. Вышколенные телохранители звездочки ждали, чтобы сообщить: в честь успешного завершения первого дня съемок госпожа Лин организовала вечеринку. Сама она слишком юна, чтобы присутствовать, но будет рада, если все отдохнут и повеселятся.

Чайки загалдели громче. Еще бы: запахло халявной рыбой и выпивкой, причем не о морской водице речь. Самые бойкие ринулись благодарить, причем особенно старательно гнула спину актриса из числа служанок маленькой принцессы. Та самая, которой Лин Сюли оттоптала конечность за сорванный дубль.

— Мне нужно работать, — обронил Ян Хоу и жестом приказал помощнику следовать за ним.

Тот с тоской оглянулся на охрану звездочки, объясняющих, где и когда пройдет вечеринка. Но жизнь — это боль, и вместо веселья парню выпало тащить режиссерский багаж.

— Мамочка, очень хочется спать, — прильнула я к моей замечательной. — Ты со мной?

Ей там тоже нечего делать, на этом празднике жизни.

— Чу, иди со всеми, — предложила я уже в номере, картинно зевая.

Наша помощница закончила помогать с вещами, так что пускай сходит… На разведку.

Нет, ну какая шустрая в этом царстве принцесса, а!

Утром, с первым будильником, бледная моль встречает нас с новыми листами сценария. И с папкой, где красуется уже готовая фотография. Мне распечатали тоже — для портфолио. И просто, чтобы любоваться.

Ли Мэйли в первой серьезной роли сама на себя не похожа. Мне и форму лица «вылепили» особыми ухищрениями и вставками, и само лицо закрасили. Но — шикарно. Нет слов. Костюмеру — мое уважение. И фон красивый собрали, и со светом всё хорошо. Ян еще и фотограф отличный, как выяснилось.

А как изумительна модель, это ж ни в сказке сказать, ни пером описать. Божественна, да простит мне Мироздание эту наглость.

[1] 一字千金(кит). [ yī zì zhí qiān jīn] — За один иероглиф — тысяча золотых.

От автора: друзья! В качестве реверанса за награды ко второй книге цикла Made in China я решила рассылать не чибиков. Чиби с Мэйли у нас есть, он за Белую Ворону прилетал на странички, а всяких принцесс дарить — у вороны клюв не поднимается. Так что отдариваться мы станем коллекционными карточками. За вторую книгу — фото Ли Мэйли в образе фарфоровой куклы. Сегодня же начну рассылку.

Глава 3

— Докладывай, агент Чу, — велю.

Другими словами, хотя хочется вот так в лоб и спросить. Но мое законное любопытство звучит так: «Вчера было весело, помощник Чу?»

Конечно же, обращаюсь к бледной моли, сначала всласть налюбовавшись своею неземной красой. И, в не меньшей степени, работой костюмера, гримера, фотографа, художника по свету и еще множества специально обученных людей.

Всех тех, кого старается (и, в основном, вполне успешно) купить принцесса выдуманного киношного царства. Чем мне это грозит? Скорее всего, ничем. Убрать из истории куклу не выйдет. Разве что еще сильнее раздуть побочные сюжетные «ветки», чтобы я совсем уж редко мелькала в кадре.