Зайка для Серого. Враг моего отца - Филимонова Лина - Страница 4

И чувствую себя такой же голодной. И такой же маньячкой… Мне страшно от того, какие картинки лезут в голову!

* * *

– Что? Чего вы все на меня так смотрите?

Я у Маши. Все пьют чай на кухне. Я поиграла с Димкой в приставку и тоже спустилась. Вошла на кухню, взяла первую попавшуюся кружку с чаем… Очень пить хотелось!

А теперь все таращатся на меня так, как будто я выпила не чай, а серную кислоту.

– Как себя чувствуешь? – спрашивает тетя Ника.

– Отлично. Налейте еще. Очень вкусный чай.

– Ты закусывай, закусывай!

– В смысле?

– Это был мой чай, – говорит Машина мама.

– Ну, простите.

Я не знала!

– Да ладно. Просто…

И они все снова на меня таращатся.

– Мама плеснула в чай настойку, – объясняет Маша.

– То-то я думаю, странный вкус.

– Ту самую!

Маша делает страшные глаза. Все остальные тоже.

– То есть… ту легендарную настойку, о которой рассказывали наши родители?

– Я из-за нее замуж вышла, – произносит тетя Ника, мама Насти.

– А многие адекватные люди творили дикие глупости. Вам лучше не знать, какие…

– Ой, да ладно!

Я всегда думала, что все это сказки. И сейчас продолжаю так думать. Потому что не чувствую ровно никакого эффекта от настойки.

– Да она давно выдохлась, – говорю я.

– Все может быть. Но на всякий случай будь осторожнее…

– Я отвезу Ришу домой, – говорит Алина.

* * *

Алина останавливается возле моего дома. Позади нас тормозит автомобиль охраны. Незаметные они, ага! Мы их сразу спалили.

Ну и фиг с ними. Я объяснила подруге, что это папины люди и не надо обращать на них внимания.

– Я не хочу домой, – говорю я.

– А чего ты хочешь?

– Ну… чего-нибудь интересного. И приятного. И можно еще вкусненького…

– Риш, я обещала доставить тебя домой. Говорят, ты сейчас неадекватная…

– Я? Посмотри на меня? Я в норме!

Но почему-то громко ору.

Калитка открывается. Выходит мой отец.

– Здравствуйте!

Алина опускает стекло.

– Риша, домой! – командует он.

Как в детском саду!

Но спорить с ним бесполезно. Так что я послушно иду домой. Желаю всем спокойной ночи. Говорю, что очень хочу спать. Поднимаюсь в свою комнату….

И очень четко понимаю: я не могу сейчас сидеть дома. Я вообще не могу сидеть!

Меня так и подбрасывает, так и разрывает от бурлящей внутри энергии. Я чуть ли не потолку бегаю! Не могу себя утихомирить. Я хочу… хочу… танцевать!

“Торнадо”! – осеняет меня. Парни говорили, что сегодня там будет крутая туса.

Крутая? И без меня? Подождите, не начинайте! Я бегу к вам!

Мой мозг работает как часы. Я очень четко соображаю. Я вообще гений! Мне такое сейчас пришло в голову…

Я беру плюшевого гуся, которого мне подарил Ваня, сворачиваю пару свитеров, укладываю все это на кровать так, чтобы было похоже на спящее тело. Накрываю одеялом.

Тихонько хихикаю, прикрывая рот ладошкой.

И – выскальзываю из комнаты. Крадусь вниз по лестнице, прислушиваясь к голосу мамы, доносящемуся из детской. И к звукам телевизора из гостиной, где сидит папа.

Проскальзываю в его кабинет, беру ключ от задней калитки. Прихватываю из прихожей кроссовки и вылезаю в окно гостевой ванной.

Выхожу, естественно, не через ворота, у которых торчит машина с охраной. А через заднюю калитку. Вызываю такси на соседнюю улицу.

– В “Торнадо”! – говорю таксисту.

Я хочу веселиться!

Сергей

Не люблю шлюх.

Губы эти надутые, жопы откляченные, бутафорские сиськи, вшитые в туловище. Но главное – взгляд. Пустой, усталый и – алчный. На фоне приклеенной искусственной улыбки.

Жизни там нет. Мертвые куклы.

А я хочу что-то живое!

– Повернись, – командую одной.

И она с готовностью демонстрирует свои накаченные ягодицы, подчеркнутые тонкой талией. Да, фигура зачетная, наработанная часами, проведенными в спортзале. И губы высший сорт, и сиськи нормальные. Вульгарщины тут нет.

Это не какие-то дешевые девки. Это люксовый сегмент. Такие, как правило, зовут себя моделями. Общество обтекаемо называет их экскортницами. Но по сути они все равно шлюхи. И никакой налет лакшери этого не скроет.

А я еще хожу, разглядываю их со всех сторон, оцениваю, как куски мяса на рынке. Что, Серый, может, еще зубы проверишь и под хвост заглянешь?

Тошно от всего этого, аж блевать тянет.

– Не, – говорю я Хасану. – Не то.

И иду к выходу.

– Север, что не так? – подрывается он.

– Не хочу шлюх.

– У меня мулатки есть, – с придыханием шепчет он. – И близняшки. Скажи, чего хочешь. Все найду.

Чего я хочу… Нет у тебя этого. И быть не может.

– Не. Давай, пока. Я сам.

Что я, не мужик, что ли?

Сам снять телку не могу?

Да и вообще… Сначала дела – потом телки.

Не могу расслабиться, пока не сделаю то, о чем мечтал два месяца в камере!

* * *

Еду к одному человечку, которого мне посоветовали авторитетные братки. Заношу ему налик в количествах. И – он соглашается на то, от чего все его коллеги отказались, зассав при звуке имени Варлама Елизарова. Или Волчары… Волка позорного!

Все. Ему конец.

А меня немного отпустило.

Теперь можно и личной жизнью заняться.

* * *

Я просто прогуливаюсь по бульвару. Вдыхаю теплый летний воздух, таращусь на травку и цветочки. И на синее чистое небо. Свобода! Все эти люди, спешащие по своим скучным делам, ни хрена ее не ценят.

А я теперь очень даже ценю. Просто возможность дышать воздухом. И пялиться на красивых телок.

Вот эта ничего такая. Лет двадцать, серьезная, без косметики, но – стильная и с офигенной фигурой. Стоит у кофейного ларька, выбирает себе напиток.

– Привет. Купить тебе кофе?

Оборачивается на меня – и ее лицо искажается смесью страха и… что это? Неприязнь? Отвращение?

– Н-нет, спасибо…

Она испуганно жмется к ларьку, пытаясь максимально от меня отодвинуться. Я ей не нравлюсь. Вообще.

– Понял, – говорю я.

И отваливаю.

Гуляю дальше.

– Привет, я Сергей. Поболтаем? – пристаю еще к одной студентке.

Но и эта от меня шарахается.

– Девчонки, как дела? – подваливаю к целой стайке.

Толпой они смелые. Хихикают, остроумно отвечают на мои незамысловатые подкаты. Но каждая старается держаться от меня подальше.

Неприятно, бля!

Забредаю в кофейню, захожу в туалет помыть руки. Смотрю в зеркало над раковиной. И вдруг понимаю: я пиздец страшный. Заросший, небритый, угрюмый.

Моя радость от ощущения свободы на морде никак не отражается. Я по жизни такой. Сыч на болоте. Это все знают…

Я, конечно, могу побриться и подстричься. А с угрюмым еблом что делать? У меня строение черепа такое. Как морда зубра. Или его жопа…

Глаза глубоко посажены, брови нависают, подбородок квадратный. Приходится признать: я не красавчик.

Пытаюсь улыбнуться – выходит совсем страшно. Волчий оскал.

Не, ну в принципе я понимаю девчонок. Я бы сам себя боялся. Особенно, если бы был юной неиспорченной нимфеткой.

Как та, вчера, в лифте…

Мля, я же выбросил ее из головы! И вообще не из-за нее кидаюсь на студенток…

Какого хера я к ним лезу?

А к ней зачем полез?

Я же эту белокожую снежинку из лифта до смерти напугал! Сейчас, когда меня попустило, я могу трезво оценить ситуацию и представить себя на ее месте.

Здоровый заросший бугай с мрачным ебалом бурчит: “Хочешь я насажу тебя на свой член?” Капец вообще…