Зайка для Серого. Враг моего отца - Филимонова Лина - Страница 11

Я киваю. И спрашиваю:

– Это проблема?

Теперь уже кивает он.

– Почему?

– Мне это нахера?

– Ну… Я слышала, девственницы ценятся. Хотя плохо понимаю, почему.

– Вот и я плохо понимаю.

– Ты говорил, я тебе нравлюсь, – выдвигаю контраргумент.

– Пиздел, – спокойно отзывается он.

Что? Я задыхаюсь от возмущения.

– Зачем?

– На отсос надеялся.

Я не то что задыхаюсь – я вообще не могу дышать! Не ожидала такого подлого коварства.

– Не верь мужикам, – продолжает он. – Это мой тебе бесплатный совет. Они все…

– Козлы? – подхватываю я.

– Озабоченные кошаки. Ради секса тебе такого на уши навешают: “Люблю, трамвай куплю…” Не ведись.

Оу. Только ли мужчины? Не думаю. Кажется, я сейчас ради секса тоже готова пообещать ему луну с неба.

Вот только нужна ему не луна… А опытная умелая женщина.

– То есть, я тебе не нравлюсь и ты меня совсем не хочешь?

Он окидывает меня критическим взглядом.

– Посмотри на себя! Ты же антисекс в этом своем гребаном оверсайзе. Со спины тебя можно принять за пацана. Хочешь мужика – для начала хотя бы оденься, как женщина.

Я закатываю глаза.

– Тебе нужны внешние атрибуты? Как же мужчины примитивны…

– Мне ничего не нужно. Ты сама пришла.

– Уверяю тебя, у меня есть все, что привлекает самцов, – уверенно произношу я.

И это чистая правда.

Я могу объективно себя оценить. У меня все в порядке с фигурой. Есть и грудь, и попа, и талия. И параметры вполне модельные. Просто я это обычно не подчеркиваю.

И, мне кажется, он тоже может меня оценить. Я через толстовку и плотные широкие джинсы чувствую его сканирующий взгляд.

Смотрит, оценивает, ухмыляется… Бесит!

Он и в прошлый раз многое успел увидеть. Но не все целиком.

Да… Он уже начинает меня очень сильно бесить…

И от этого я становлюсь дерзкой.

– Показать?

– Валяй.

И что мне делать? Просто взять и раздеться? Я так не могу. Но и отступить я не могу тоже. Не тот характер.

Поэтому – одним движением избавляюсь от толстовки. Остаюсь в кружевном эластичном топике, который скорее подчеркивает, чем скрывает…

Вижу, как его зрачки вспыхивают зелеными огоньками.

– Это тоже сними, – командует он.

Указывая на мои широкие джинсы.

– Сначала ты, – продолжаю дерзить я.

Хотя меня трясет от смущения и страха.

Он ничего не говорит. И ничего не делает. Даже не думает раздеваться. Просто смотрит на меня, вальяжно привалившись к краю стола.

И я… расстегиваю свои джинсы.

Они просто падают к моим ногам. Я перешагиваю через них. В его сторону.

Ему отступать некуда. Он упирается в стол.

По-прежнему ничего не говорит. И ничего не делает.

Но его глаза… Они живут своей жизнью. Они мерцают, как глаза дикого зверя в темной лесной чаще. Они светятся неистовым голодом. Они притягивают и затягивают… И вызывают неконтролируемую дрожь в моем теле.

Я умираю от смущения! В одном белье перед ним. В кружевных черных трусиках-шортах и таком же кружевном топе.

Не знаю, куда девать руки. Какую позу принять, чтобы выглядеть вальяжной сексуальной кошечкой, а не испуганным дворовым котенком, который готов сделать под собой лужу…

Зачем я разделась? Чего я добивалась? Какая я же я дура…

– А теперь одевайся, – произносит он.

Совершенно спокойно. Но каким-то хриплым, как будто внезапно севшим голосом.

Ты… Ты… просто мудак!

Это так унизительно! Меня осмотрели, как кусок мяса. И оценили… наверное, на двоечку.

Не подошла. Уберите это.

Мудак!

Как же я сейчас зла… На него, на себя, на эти дурацкие гормоны и инстинкты, которые совсем лишили меня мозгов. И гордости. И разума…

Я же вообще не такая!

Одеваюсь за две секунды. И несусь к двери, прихватив рюкзак.

– Эй, ты куда? – раздается за моей спиной.

– На хуй! – вырывается у меня.

Я вообще очень редко матерюсь. Так вот сейчас – этот самый редкий случай!

– Подожди, – он ловит меня за капюшон. – Вместе пойдем.

Сергей

Мужики ради секса готовы напиздеть все, что угодно.

И я сейчас пизжу, как сивый мерин. Вот только ради чего?

Не хочу, ага. Не нравится. Совсем-совсем не нравится. А то, что у меня джинсы вздыбились – так у меня там пистолет спрятан. Заряженный полной обоймой отборных сперматозоидов.

Антисекс… Кому я вру? Мне похер, что на ней надето. Хоть мешок из-под картошки. У меня дымится все. Член, мозг, затылок… в котором она за вечер прожгла дыру.

Я отчаянно сопротивляюсь ее бешеному напору. Ну малолетка же! Дурочка. К тому же еще и девственница.

Но она не оставляет мне шансов… Я влип.

И все же я четко понимаю: не надо сейчас. Не надо вот так – в моем кабинете, на неудобном кожаном диванчике, впопыхах. Неправильно это.

Ее первый раз не должен быть таким. Даже если она очень активно напрашивается. Со всем пылом невинной овечки.

– Пойдем, – беру ее под руку.

И веду прочь из клуба.

Она яростно вырывается, не глядя на меня. На глазах блестят слезы. Одна стекает по щеке… прямо мне в сердце. Прокладывая огненную пылающую дорожку.

Больно! Стремно. Стыдно за себя.

Что я за скотина такая? Зачем обидел девчонку? Она же… зайка. Нежная, мягкая, дрожащая…

Пушистые волосы. Трепещущее тельце. Бешено бьющееся испуганное сердечко…

Прижимаю ее к груди. Обнимаю. Глажу по спине.

– Ну поплачь, поплачь.

– Мудак! Скотина! Гад!

Она колотит меня кулаками по груди.

– Ты даже не представляешь, какой, – шепчу успокаивающе.

– Зачем ты меня обнимаешь? Я же тебе не нравлюсь!

– Нравишься.

– Ты сам сказал…

– Я тебя предупреждал: не верь мужикам. Они все пиздуны.

– И ты?

– Я – нет.

– Ты меня совсем запутал! – жалобно произносит она.

– Ничего, распутаем.

Она перестает всхлипывать. Минуты две просто стоит, уткнувшись в мою грудь.

А потом резко отстраняется. И так же резко разворачивается. И – снова навостряет лыжи. Хочет свалить от меня.

А я снова притягиваю ее за капюшон. Она, как чертик на пружинке, возвращается.

– Да пусти ты меня! – пищит агрессивно.

Моя злая зая…

– Ты всегда такая резкая?

– Нет! Я вообще не такая! Это не я! Я не знаю, что со мной. Меня как будто подменили. И не смей говорить про наркотики!

– Да я понял. Еще раз заикнусь – ты меня обосс…

– Что? Нет! Я такого не говорила!

– Зай, я шучу.

– Я не…

Она снова всхлипывает.

А я придерживаю ее за плечи и веду к дальнему столику. Тут лучше, чем в моем кабинете. Можно спокойно поговорить. Без лишних соблазнов и раздражителей.

– Ну давай, рассказывай, – говорю Зайке.

Заталкивая ее в дальний угол дивана и отрезая пути отступления.

– Что рассказывать?

– Как ты докатилась до такой жизни.

Она вздыхает. Официант ставит перед нами бутылку моей любимой минералки. Я наливаю ей стакан.

Она пьет. Смотрит на меня.

– Это какой-то треш…

– Что именно?

– Ты!

– Я думал: ты.

– Как только я тебя увидела тогда, в лифте…

Она замолкает и прикусывает губу.

Фак! Не могу на это смотреть. Хочется схватить ее, закинуть на плечо и утащить обратно к себе в берлогу…

– Продолжай, – произношу через силу.

– Со мной что-то случилось. Понимаешь, мне уже двадцать, а я… никогда не чувствовала возбуждения. Никогда не хотела мужчину. Вообще не понимала, зачем он нужен, этот ваш секс…

– Теперь понимаешь?

Она кивает.

– Это все ты!

– Я?

– Да. Ты на меня так действуешь. Ты такой… ну… ты мужчина. Настоящий.