Книга 14. Пожиратель Богов. Часть 2 (СИ) - Розин Юрий - Страница 30

Сколько уже раз всё случалось именно так?

Сразу после спасения из инкубатора не предпочёл отсидеться и отдохнуть, позволив Эллисе и её бойцам делать свою работу, а пошёл убивать имперских солдат.

Выбрал не спокойную жизнь и неторопливое наращивание силы, а роль маньяка-убийцы, вырезавшего почти полностью весь клан Вирго.

Когда началась война кланов против Экандуги и Самдаля, не поддержал уход Тизен из столицы, а предложил встретить врага в лоб и потратил кучу ресурсов на подготовку.

Когда открыл чемоданчик с осколком Закона Катриона и Байгу впервые явился мне в облаке зелёного тумана, потребовал вознаграждения за ещё даже близко не достигнутую цель.

В семнадцатом форпосте с радостью согласился на пари против Лунного Волка, даже понимая, что Эргло не станет играть по-честному и подготовит ловушку.

Согласился стать Столпом Золлы при том что было очевидно: у Кримзона не могло не быть на меня планов.

Влез в операцию по спасению Серхапа, несмотря на то, что это было вообще не моё дело и вообще-то Тириан просил у меня убить Серхапа.

После того, как Самиган отпустил нас, я добровольно вернулся, чтобы сразиться с ним, хотя знал, что Палем может следить за своим сыном.

В мире Драконьих Островов согласился влезть в политические игры первого принца и графа Сайлота и начал устранять их конкурентов.

Отправился в Облачный Храм, но соскочил с экспедиционного корабля на полпути, чтобы поохотиться на драконов.

После спасения из чёрной расселины отправился прямым ходом в Адскую Кузню, даже зная, что она давно окружена исследователями, которым объявлена награда за мою голову.

Принял предложение Кассия вломиться вместе с ним и другими магами в дворец Фаоклитеции.

Решил напасть на твердыню Драконьего Трона почти без подготовки и плана.

Решил объявить полномасштабную войну Палему сразу же после возвращения в Тейю.

Не проведя и недели в Единстве добровольно отправился в колонию к Аргиронту, которому заказали мою смерть.

Провернул максимально рискованную схему с иммолитом.

Поднял восстание, чтобы Аргиронта убить.

Попросил у Эргала не времени на восстановление, а права на Аллею Кошмаров.

Обнаглел настолько, что после обретения квази-аспекта выставил самого себя на аукцион, рискуя, в том случае, если что-то пойдёт не так, быть либо убитым, либо попасть в рабство к кому-нибудь из Руйгу.

А потом обнаглел ещё больше, подготовив на свадьбе собственной дочери ловушку для вознамерившихся убить меня ублюдков.

Согласился на предложение Наскватча и вместе с ним ограбил тайник обладателя аспекта мары, сделав своим врагом не только Циарина, но и Умсу.

И ещё, и ещё, и ещё… больший риск, большая опасность, большее испытание. Десятки, сотни раз я добровольно бросал сам себя в пекло.

И вот, теперь, самое бессмысленное безумство за сто семьдесят лет жизни. Спасение ста тысяч абсолютно бесполезных аборигенов несмотря на то, что это обязательно сделает меня врагом примерно трети Земель Небесного Грома.

Не из-за чувства долга, не ради гуманизма, не потому, что мне было их жаль. На самом деле, если уж совсем откровенно, на эти сто тысяч бывших обитателей Осколка мне было глубоко наплевать.

Просто я искал новые вызовы, снова и снова, потому что давным-давно усвоил: только так можно стать сильнее. А ещё потому, что мне это безумно нравилось.

Если бы я не сделал всё то, что казалось бессмысленным, опасным и глупым, я бы не оказался там, где я есть сейчас. И моё имя не было бы общеизвестно не только в Содружестве, но и в других мировых скоплениях.

Если я преуспею, то стану ещё сильнее, и смогу бросить самому себе ещё более безумный вызов. А если провалюсь… что же, значит таков мой предел.

Жить тихо и мирно, беречься, не решаться на отчаянные шаги, не рискуя чем-то большим, чтобы обрести что-то ещё большее? Постепенно наращивать силу, за сотни и тысячи лет добиваясь лишь крошечных частичек того, что я имел сейчас?

Это был не мой путь. Я был готов сгореть в ярчайшем пламени в любой момент жизни, лишь бы эта самая жизнь не оказалась напрасной.

Я снова и снова был готов бросать вызов судьбе и преодолевать все препятствия, что она мне подбрасывала, чтобы потом получить возможность бросить вызов снова.

Вызов ради вызова, испытание ради испытания, боль ради боли, бой ради боя.

Это было бессмысленно. Абсолютно иррационально. До смешного тупо.

А ещё невероятно волнительно и совершенно прекрасно.

С мелодичным, почти музыкальным звоном, неслышимым ни для одного уха, многоцветье мировой ауры вокруг меня начало стремительно вращаться, собираясь в настоящий торнадо, кончик которого упёрся в точку над моей головой. Предначальные силы в трёх зародышах аспектов забурлили и вздыбились, а потом, полностью выйдя из-под моего контроля, устремились вверх, прочь из моего тела, к торнадо мировой ауры.

И там, в пустоте, где ничего не было и не должно было быть, я ощутил зарождение чего-то совершенно нового.

Моего четвёртого истокового аспекта.

Аспекты были разделены на шесть групп, в зависимости от того, какая часть Творца-Истока легла в их основу.

Его энергия создала Истинный Мир: небо и землю, воду и пламя, животных и растения, день и ночь, пространство и время, смерть и жизнь.

Его тело дало начало тринадцати чудовищным аспектам и самым первым монстрам Истинного Мира.

Его эмоции обратились семью грехами и семью добродетелями, лишившими покоя все будущие поколения его потомков.

Его разум стал основой законов новой вселенной и той мудрости, что в них скрывалась.

А из его души появились люди, переняв в упрощённой форме все шесть видов аспектов, вошедших в отдельную группу аспектов души: энергию, тело, эмоции, разум, душу и… намерение.

Если аспекты души были самыми экстравагантными и необычными, то аспекты намерения лично для меня всегда оставались самыми непонятными.

Они не относились к чему-то вещественному, как пламя или лев, и не были связаны с чем-то базово понятным, вроде чревоугодия, понимания или разума.

Хотя их было больше, чем в любой другой группе, аж двадцать две штуки, я никогда не слышал ни о ком, кто бы ими владел. Не считая правителей одного из сильнейших мировых скоплений Великих Душ — Спирали Арканы, где аспекты намерения были базой мировой системы развития.

Но теперь, неожиданно для себя самого, я отчётливо ощущал прочно держащийся в пространстве над моей головой зародыш одного из аспектов намерения.

Это был аспект повешенного. И, как и у всех остальных аспектов намерений, его название было скорее метафорой или иносказанием. Хотя его сила была совершенно реальной, всё-таки это был один из истоковых аспектов, польза от него, тем более в нынешних обстоятельствах, была очень сомнительна.

А всё потому, что аспекты намерений были странными в слишком большом количестве смыслов.

Например, их нельзя было обрести по желанию, как большинство других аспектов. Аспекты намерений сами выбирали себе носителей и приходили к ним в моменты экстремальных эмоциональных, физических или психологических стрессов.

А чтобы это было возможно, полностью соответствуя своему именованию, аспекты намерений имели нечто наподобие собственной воли. Даже близко не похожей на то, что понималось под этим словом обычно, но от этого не менее реальной. И эта воля могла как помогать своему носителю, так и вредить ему, причём иногда очень жестоко.

Некое внутреннее просветление, обилие не до конца успокоившейся после поглощения из Сердца Истока предначальной силы и хаос мировой ауры вокруг создали условия для обретения мной четвёртого аспекта. Вот только я бы не сказал, что очень этому рад.

Тем более что, «родившись», он впитал энергию из трёх других аспектов, в результате чего все, теперь уже четыре моих аспекта зафиксировались на тринадцати процентах завершённости.

Потери у трёх изначальных аспектов, особенно у аспекта чревоугодия, были не слишком приятны и тем более не слишком выгодны в нынешних обстоятельствах.