Адаптация (СИ) - Пылаев Валерий - Страница 15

Вдавив кнопку отбоя так, что аж пальчик побелел, Полина снова убрала телефон в сумочку. Достала вместо него ручку и принялась что-то быстро писать на салфетке.

— Слушай, мне тут бежать надо… Срочное дело! Давай как-нибудь встретимся, может? В городе, или еще где… Вот мой номер, не потяряй.

— Да, конечно, давай, — кивнул я. — Слушай… А у тебя точно все в порядке?

Полина отвела взгляд.

— Да, все хорошо! — с напускной беззаботностью ответила она. — Дела просто. Работы много очень, и вообще… Ладно, я пойду! До связи!

Не успел я даже помахать рукой, как передо мной взметнулась светлая шевелюра, и каблучки туфель — симпатичных и явно слишком дорогих для дочери отставного гвардейского майора — зацокали по фойе к выходу.

Что-то тут определенно не так.

Вместо того, чтобы вернуться в раздевалку, я шагнул за колонну и посмотрел на улицу сквозь панорамное окно.

Примерно через полминуты Полина миновала турникет на выходе, быстро спустилась по лестнице… И тут рядом с ней возникла крупная фигура. На улице уже стемнело, но света от Дворца Спорта хватало, чтобы рассмотреть невесть откуда взявшегося мужчину.

Высокий, плечистый, на вид — лет тридцать с чем-то. Кожаная дубленка нараспашку, короткая, чуть ли не под ноль стрижка… Полина что-то сказала, махнула рукой, намереваясь обойти мужчину, но тот схватил ее за локоть.

Грубо и сильно. Я уже почти сорвался с места, собираясь выйти на улицу и поинтересоваться, что собственно, происходит, но сестра вдруг сменила гнев на милость. Склонив голову, она позволила взять себя под руку и вместе с мужчиной пошла к большому черному внедорожнику, стоящему на подъездной дороге.

Которого здесь, кстати, быть вообще не должно, перекрыто же… Кем ни был таинственный Борис Анатольевич, птица он явно важная — простого смертного, пусть даже какого-нибудь директора, за шлагбаум бы, скорее всего, не пустили.

Надо бы в ближайшее время встретиться с сестренкой и хотя бы попытаться выяснить, свидетелем чего я стал. На встречу начальника и подчиненной точно не похоже. Да и сам мужик этот…

Ладно, потом разберусь. А сейчас пора в раздевалку — пока не начали искать.

— Здравия желаю, ваше высокоблагородие, — проговорил я, открывая дверь.

Сцена повторялась… в каком-то смысле. Неделю с небольшим назад я точно так же ввалился в кабинет к Каратаеву, и сегодня настала очередь еще одного местечкового злодея. Не то, чтобы они оба всерьез меня беспокоили, однако начатые пусть маловажные, однако стопроцентно благие дела следует доводить до конца.

— Чего вам, курсант?

Грач — как и всегда — не утруждал себя даже элементарной вежливостью.

Впрочем, на этот раз я тоже не собирался.

— Я пришел за деньгами. — Я, не дожидаясь приглашения, перешагнул порог кабинета и прикрыл за собой дверь. — Полагаю, вы понимаете, что….

— Не имею и малейшего представления! — прокаркал Грач. — Так что будьте добры, господин курсант, ступайте обратно в расположение, пока я не выписал вам наряд вне очереди.

Этот держался получше физрука. Наверняка уже смекнул, чем все закончится, но актерствовал на твердую «четверку». Пожалуй, даже с плюсом.

— О нет, нет, ваше высокоблагородие. — Я покачал головой. — Так дело не пойдет. И вы меня непременно выслушаете. В конце концов, речь идет о четырехзначных суммах… Или даже о пяти-, если я правильно все подсчитал.

— Будьте любезны, объяснитесь, господин курсант, — нахохлился Грач.

— Вот уж не думал, что у вашего высокоблагородия такая короткая память. Но, если уж вам так угодно, я не поленюсь ее освежить. — Я со вздохом уселся на стул. — Не далее, как четвертого октября, мой товарищ и однокурсник его благородие барон Антон Сергеевич Корф имел с вами… скажем так, беседу, в которой…

— Не припоминаю, — сухо огрызнулся Грач.

Соскочить он похоже, даже не пытался — спорил чисто из вредности. Или просто тянул время, чтобы придумать какой-нибудь хитрый финт, просчитывая в голове варианты. Все-таки идиотом его пернатое высокоблагородие не был — в отличие от Каратаева. Иначе вряд ли просидел на посту коменданта столько лет, не попавшись на незаконном и порочащем капитанские погоны приработке в виде подпольного тотализатора.

Разумеется, я подготовился к беседе заранее, и уже успел выяснить, что Грач принимал ставки еще с конца нулевых и репутацию в расчетах с игроманами имел… Нет, не то чтобы безупречную, однако в целом неплохую — иначе к нему вряд ли бегали бы тайком чуть ли не все офицеры в городе, от подпоручиков до генералов из Штаба.

— Не припоминаете?.. Какая жалость! — с притворным расстройством вздохнул я. И выудил из кармана кителя телефон. — Впрочем, как раз на такой случай я озаботился, чтобы у нас с вами была видеозапись, которая подтверждает…

— Избавьте меня от этих глупостей, — поморщился Грач. — Если уж вы настолько бесчестны, чтобы вынести на публику личную беседу…

— У меня и в мыслях не было! — Я приложил руку к груди. — Мы оба носим форму Морского корпуса. А значит, мое слово, а уж тем более ваше, слово офицера — не нуждается в каком-либо подтверждении. В таком случае, если уж мы все здесь доверяем друг друга, предлагаю перейти к делу.

— Дело я имел с Корфом. — Грач в очередной раз вяло трепыхнулся. — И предпочел бы и впредь видеть его, а не вас.

— Это несложно организовать. Как вы можете догадаться, его благородие целиком и полностью уполномочил меня решить вопрос. Однако вы, конечно же, имеете полное право настаивать… Но вот в чем дело, друг мой. — Я подался вперед, облокотился на столешницу и изобразил проникновенный взгляд. — Боюсь, Корф просто потребует всю сумму целиком. С учетом коэффициента, который вы, между прочим, предложили сами, и размере ставки, сумма его выигрыша составит… — Я на мгновение смолк, делая вид, что считаю в уме. — Двадцать семь тысяч пятьсот рублей.

Дежурные расходы для меня-прежнего. Сущие гроши для финансового великана вроде того же Мещерского. Поистине астрономическая сумма для простого работяги с окладом в пятьдесят рублей или намертво застрявшего в долгах Каратаева.

Для Грача… Пожалуй, серьезные убытки. Может, даже катастрофические, но уж точно не смертельные. Иначе он уже принялся бы размазывать сопли по лицу, а не сидел напротив, щелкая невидимым калькулятором в голове.

Его высокоблагородие думал. Впрочем, недолго.

— Что ж… таких денег у меня нет, — тоскливо признался он где-то через минуту или две.

— Это прискорбно. — Я пожал плечами. — Однако никоим образом не освобождает вас от ответственности. Любой долг для офицера, будь он даже карточным или проигранным на ставках — есть долг чести. Полагаю, вы не станете делать глупость и не скажете, что не собираетесь платить.

— Нет. Разумеется, нет, — процедил Грач.

Хотя по его лицу было отчетливо видно, что именно это бы он и сказал.

Будь у него такая возможность.

— Так я и думал, — кивнул я. — Собственно, поэтому и решил поговорить лично. Видите ли, ваше высокоблагородие, сам я, пожалуй, мог и подождать. Но так уж вышло, что в ставке его благородия барона Корфа немало средств… скажем так, третьих лиц. И перед ними я вынужден отвечать лично. Боюсь, кто-то из них не окажется столь же терпелив. И уже совсем скоро ваше репутация будет безнадежно испорчена. — Я протяжно вздохнул. — Что едва ли приемлемо, ведь так?

— К чему все это? — Грач нахмурился и принялся сверлить меня взглядом. — Вы мне угрожаете?

— Ни в коем случае! — почти искренне удивился я. — Напротив — я всей душой жалаю дать вам возможность сохранить лицо. А заодно и достояние. Я имею лишь отдаленное представление о ваших доходах, однако… «БМВ» пятой серии, четырехкомнатные апартаменты на Гороховой, дача за Сестрорецком. — Я начал загибать пальцы. — И все это, разумеется, не считая автомобилей и квартир вашей жены и дочерей. Сильно сомневаюсь, что все это приобретено на офицерское довольствие.

— Так, значит, вы хотите в чем-то меня обвинить⁈