Бывшие. Первая жена (СИ) - Устинова Мария - Страница 5

— Иди сюда, Олененок.

С бокалом вина Ян привлекает меня к себе.

— Извините, я плохо себя чувствую…

Я снова ощущаю терпкий парфюм. Я даже не сопротивляюсь, когда меня сжимают мощные руки. Ян наклоняется к губам, голова плывет, словно я получила сотрясение или в вино что-то подсыпали.

— Ян… Не торопитесь.

— Если не буду торопиться, девочка моя… Не успею сделать все, что хочу, прежде чем сдохну.

Я ощущаю щекотное движение на бедре: его ладонь скрывается под юбкой.

— Простите, у меня голова кружится…

Я теряю сознание, и второй раз за день Ян берет меня на руки. Вместо того, чтобы удобнее устроить меня на диване и раздвинуть ноги, Горский выносит меня из клуба. На воздухе становится лучше.

— Отвезу тебя домой, — решает он.

В квартиру тоже несет меня на руках.

Тогда я еще не знала, что Ян Горский три раза в неделю проводит вечер в спортзале, таскать ему меня несложно.

Взгляд скользит по моим тонким ногам, когда Горский кладет меня на кровать и отсчитывает нал. Компенсация. Он нависает над кроватью. У него сильный, проницательный взгляд, словно Ян оценивает меня: слабую женщину в постели.

— Не расстраивай меня больше, Олененок, — тихо просит он. — Поправляйся. Мы еще встретимся, и я возьму реванш.

И я понимаю, что подцепила Яна на такой крючок, какой трудно представить.

Через час у меня раздается звонок:

— Молодец, Вера, — сообщает знакомый голос. — Только рано ушла.

— Он сам настоял, — начинаю оправдываться.

— Нам хватило времени. Еще одно свидание в клубе, и ты свободна. Встреча должна быть в субботу.

— Без проблем.

До субботы потяну время. Скажу, плохо себя чувствую. Я почти все сделала, почти закончила.

Задаю вопрос, который гложет полвечера:

— Вы специально подстроили, чтобы он меня сбил?

— Это случайность.

Верится с трудом, но крыть нечем. А утром выясняется, что Ян раздобыл мой телефон:

— Как ты, Олененок?

— Лучше…

Одновременно раздается звонок в дверь. Когда выглядываю в глазок, вижу курьера с огромным розовым букетом.

— Я прислал тебя букет из ста одной розы. Прочти открытку.

Вынимаю ее из колючих стеблей. «Думаю о тебе, Олененок». Сердце бахает в груди. Тогда я не придала значения, что он называет меня Олененком потому, что я напомнила ему сбитое животное. Это казалось даже милым.

— Когда я смогу тебя увидеть?

— Я пока не готова. Не хочу портить вечер снова, — понимаю, что действительно не хочу и не против сходить на второе свидание. Интересный мужчина. — Может быть в субботу? Там же, в «Небесах»…

— Готовься к свиданию, Олененок.

От тихого голоса по спине бегут сладкие мурашки.

В субботу я собираюсь, не зная, что этот вечер перевернет не только мою жизнь, но и жизнь Яна Горского. Во втором пакете от заказчиков черное платье, похожее на то, в чем была на прослушивании. Кто-то хорошо изучил Яна и бил точно в цель…

В этот раз мне лучше. Я могу оглядеться.

Осознаю, что держу под руку самого шикарного мужика в городе и слабеют колени. Ян целует мне руку, когда выхожу из такси.

— Ты обворожительна, — прямой взгляд глаза в глаза смущает, и я смотрю вниз.

Ян слишком откровенно смотрит. А я в этом платье, с красивой укладкой на пышных волосах, очень сексуальна.

Я старалась.

Не только из-за дела. Мне очень хочется произвести на него впечатление. Чертовы сучкины инстинкты. Видишь классного мужчину и хочешь, чтобы он упал к твоим ногам.

Я зацепила Яна.

Он не скрывает этого. Горячий взгляд обжигает каждый сантиметр моего открытого тела, пока выхожу из машины.

Ян ведет меня в «Небеса».

От ощущения опасности что-то напрягается в животе. По коже словно водят лезвиями. Я даже немного возбуждаюсь от сочетания странных чувств: желания Яна и опасности.

— Сегодня твой вечер, Олененок, — сразу за тяжелой портьерой к двери в приватный зал, Ян привлекает меня к себе и целует взасос.

От неожиданности я обмякаю.

Здесь темно и приглушены звуки. После яркого зала я слепну в темноте. И жадный рот Яна — единственный ориентир. Я забрасываю руки ему на шею, чтобы не потеряться во тьме.

Я думала, мы будем целоваться.

Но пальцы Яна сразу скользят по бедру вверх. Меня разбивает дрожь, когда он спокойно, минуя трусики, проникает в меня. Словно проверяет. Трогает. И отпускает, словно только что ничего не произошло.

— Идем, — он берет меня за руку, сплетает пальцы с моими и ведет в приват.

Я настолько теряюсь в ощущениях, что безропотно следую за ним. Меня обескураживает его решительность, что может так сделать — попробовать меня пальцем при втором поцелуе. И ему за это ничего не будет. Ни пощечины, ни возмущения. Потому что это было ошеломительно потрясающе.

Со мной так поступили впервые. И я отчетливо понимаю, что Яну Горскому — так можно. Ему можно все. И эти несколько секунд за портьерой дали понять, что вечер закончится сексом. Тогда, когда он решит, и таким, как он решит.

Я всерьез хотела избежать интима… Наивная девочка!

Яну Горскому не говорят нет.

— Держи моя сладкая, — он предлагает бокал вина.

Отпиваю.

Потрясающе терпкий, сильный вкус, чем-то отдаленно напоминающий гранат… Или кровь? Щеки заливает румянец, я смотрю вниз, пока откровенный взгляд Яна скользит по моему лицу и губам. Он хочет знать мои ощущения. Хочет увидеть глаза.

Но я упрямо рассматриваю пряжку его ремня, боясь взгляд поднять.

Он и так уже все понял. В тот момент, когда за портьерой показал, что я его девочка и попробуй сказать «нет».

Ян Горский знает, что я покорилась.

— Как ощущения?

Понятия не имею, о чем он. Но кажется, что он об этом… И заливаюсь краской еще сильней. Потрясающие ощущения. Внизу живота пылает пожар. У меня еще не было, чтобы с одного раза меня завело вот так… И мне кажется, он знает, что я теку от возбуждения, один раз ощутив его палец внутри. Мне хватило, да.

— Хорошо, — бормочу я.

Как он может держаться так непринужденно после этого? Я от смущения не знаю, куда глаза деть. От стыда за свое поведение — тоже.

Внизу живота собирается тяжелый ком из возбуждения и страха. И только Ян Горский может меня от него избавить.

Он подходит ближе. Я смотрю ему в грудь, ощущаю дыхание на ухе, словно он хочет что-то сказать.

— Оставлю тебя ненадолго, — шепчет он.

Я плюхаюсь на кожаный диванчик, когда он выходит. Тогда я не знала, что за нами притащилась охрана и он вышел дать распоряжения. Ян собирался трахнуть меня. Ему нужно дать инструкции и отдать телефон.

Оленёнок в западне.

Однажды он признался, что тот момент влюбился в меня: такой беззащитной и соблазнительной я выглядела.

Я дышу, пью вино и ощущаю, что больше всего я хочу, чтобы Ян скорее вернулся и разложил меня на диване. Пусть я бы извивалась под ним, царапала спину и стонала, даже без поцелуев, лишь бы скорее унять огонь, который он разжег во мне тем движением.

— Успокойся, не надо так, ты же не шлюха, Вера, — шепчу я себе. — Не шлюха.

Я решительно себя не узнаю. Он словно подсыпал мне что-то, но я загорелась до того, как выпила.

Ян возвращается.

На мгновение ловлю его взгляд: жесткий и нахальный, горячий. Он хочет меня и идет трахнуть. Я не скажу ему «нет». В моих глазах он видит покорность, отчаяние, страстное желание и неспособность сопротивляться. Видит мою слабость.

— Встань, — положив руку на затылок, он поднимает меня. Запрокидывает голову поцелуем. — Хочешь меня?

Я дышу, рассматривая влажные губы Яна.

Он не требует ответа.

Рука скрывается под подолом, и он делает то же самое, что за портьерой. Я издаю стон, когда его палец проникает внутрь. Он чертов дьявол! Ему очень трудно сопротивляться! Я закусываю пиджак на плече, чтобы подавить этот стыдный стон желания. Чуть приседаю, скрещивая ноги — я хочу его до безумия, но мне нужно, чтобы он убрал руку!