Ложная девятка (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 8

Игроки же гостей, в составе которых выделялся очень высокий центрфорвард под 11 номером, раз за разом проходили по флангам и навешивали в нашу штрафную.

Само собой, адресатом для их верховых передач и была эта чуть ли не двухметровая каланча.

За первые пятнадцать минут одиннадцатый номер гостей четыре раза становился адресатом передач, и три попытки он довел до удара. Один раз наш вратарь Миша Жабский, в миру водитель на местном спиртзаводе, в прыжке перевёл мяч на угловой, а еще раз одиннадцатый номер попал в штангу.

Ну а третий удар стал для футболиста Урожая результативным. С точки зрения техники, ударил он не очень качественно, да в прыжке, но мяч после удара полетел не в створ ворот, а вперед и вниз. Он ударился об утоптанную землю во вратарской и только потом залетел под перекладину. Жабский, как мне показалось, никак не ожидал такого корявого удара и был дезориентирован попаданием мяча в землю.

В итоге под недовольный гул зрителей Колька сменил нолик под названием гостевой команды на единичку.

Через десять минут наше отставание в счете увеличилось. Потерю в центре поля в исполнении нашего капитана Юры Колесова, игравшего на позиции инсайда, Урожай буквально в два паса преобразовал в удар из-за пределов штрафной.

Жабский в красивом прыжке достал мяч, летевший в левую шестерку, и перевёл его на угловой, с которого гости нам и забили: всё тот же одиннадцатый номер гостей замкнул навес на дальней штанге. 0:2 к середине первого тайма.

— Кто-нибудь знает, откуда эта каланча у Болхова взялась? В прошлом году его с ними не было, — спросил Прокопенко, обращаясь сразу ко всем, кто был рядом, а потом принялся изучать список игроков, который подали наши гости. — В заявке он значится, как Савин Александр, надо же, какое совпадение. (Александр Савин, советский волейболист, чемпион олимпийских игр 80-го года в Москве, прим. автора). Чего он в Урожай попёрся? Играл бы в волейбол.

— У Болхова волейбольная команда тоже Урожаем называется, — ответил один из запасных Торпедо. — И Савин и в ней тоже играет. Они в апреле к нам приезжали. Он был в составе.

— Понятно, многостаночник, значит, — сказал Прокопенко и тут же выскочил к кромке поля и закричал, обращаясь к Олегу Матвееву, нашему последнему защитнику, который был самым высоким игроком в Торпедо: — Матвей, Матвей, играй с одиннадцатым, с одиннадцатым! Всё время будь с ним.

Матвеев явно услышал тренера и, бросив свою изначальную позицию, стал играть персонально против Савина.

Это частично помогло нам — высокому нападающему Урожая стало играть сложнее.

Правда, в атаке у нас по-прежнему ничего не получалось, плюс гости еще и подкорректировали тактику в нападении.

Они всё также играли через фланги, но теперь вместо навесов начали штамповать прострелы низом. Один из них в итоге превратился в третий мяч в наши ворота. Перед самым перерывом один из наших защитников срезал мяч в собственные ворота.

В перерыве разговор у нас шёл на повышенных тонах. Прокопенко даже специально увёл команду в тесную раздевалку, чтобы там как следует напихать своим футболистам.

При этом он не выделял кого-то особенно, все три линии — и защита, и полузащита, и нападение — на фоне гостей смотрелись бледно. Игроки, кстати, не сильно отставали от своего тренера и тоже активно высказывались. Само собой, лексикон использовался не очень цензурный, вернее, даже совсем не цензурный. Проще говоря, матерились в Торпедо как сапожники. Хотя в этом нет ничего удивительного.

Бурная реакция игроков, кстати, была еще одним отличием любительского футбола восьмидесятых от того, что помнил я. Если бы у любого из тренеров, с которыми я работал, игроки устроили балаган в раздевалке, то реакция была бы самая жёсткая, вплоть до выставления на трансфер.

Здесь же эмоции кипели.

Под конец перерыва, когда тренер и игроки выговорилась, Прокопенко, наконец, обратил внимание и на меня.

— Так, Сергеев, сменишь Федора сразу после перерыва. Терять нам всё равно особо нечего, так что я решил дать тебе как следует поиграть. Так что удачи.

— Спасибо, Иван Петрович, — обрадованно сказал я, — вы не пожалеете!

— Посмотрим, — ответил он, — всё, мужики, пора на поле. И постарайтесь хотя бы во втором тайме не обосраться так, как в первом.

Когда я вышел на поле, заметил улыбку сразу у нескольких игроков Урожая. Смирнов считался основным нападающим нашей команды, и то, что его сняли с игры, можно было расценить, как своеобразный белый флаг. Особенно учитывая, что вместо него вышел совсем еще пацан.

Впрочем, меня эти снисходительные улыбки мало волновали, через сорок пять минут посмотрим, кто и как будет улыбаться.

Первый раз в своей новой карьере я получил мяч в официальном матче на сорок седьмой минуте игры с Урожаем. Гости упустили мяч за лицевую, и Игорь Федоров, из-за которого я сейчас и играю, выбрасывал аут.

Он увидел, как я отлип от своего опекуна, и тут же бросил мяч на меня. Отлично, это то, что надо.

Я принял мяч на грудь, стоя спиной к чужим воротам, точно на центральной линии.

Опустил его на землю и тут же пяткой прокинул между ног подбежавшего игрока гостей.

Прокинул, а сам резко развернулся и сделал рывок. Легким, едва ощутимым касанием левой ноги сменил направление движения мяча и ушёл в лицевую линию от еще одного футболиста гостей.

Переключаюсь на следующую передачу и смещаясь к углу штрафной, прохожу по флангу.

Когда до штрафной оставался примерно метр, я красиво ушёл от уже третьего по счёту игрока Урожая, тот попытался выбить у меня мяч в подкате. Я успел и мяч над ним прокинуть, и перепрыгнуть катящегося по траве защитника.

Вхожу в штрафную, периферийным зрением вижу, что Колесов, Федоров и еще кто-то бегут в центре и на другом фланге. Все трое вроде как закрыты, но прострел сделать можно, хоть и на удачу.

А можно и не делать, а только показать его. Что я и делаю, всем телом делая вид, что будет пас вдоль ворот.

И вратарь Урожая решил, что я не буду бить, и вышел на перехват. И как только он это сделал, я сильно и точно пробил низом в ближнюю шестерку.

Пойманный на противоходе страж ворот Урожая даже не дернулся. Есть мой первый гол! Торпедо размочило счёт! 1:3.

Само собой, наши болельщики встретили этот гол форменным взрывом эмоций. Крики восторга наверняка были слышны в каждом уголке немаленького парка.

Разумеется, и партнеры меня поздравили с этим голом. Он и правда получился неплохим.

Но это всего лишь один гол, игра еще далека от финала.

В следующий раз я получил возможность проявить себя через семь минут. Урожай заработал очередной угловой, и в нашей штрафной собрались все игроки Торпедо. Все, кроме меня.

Я решил, что делать мне в этой давке совершенно нечего, и лучше я постараюсь подкараулить вынос из нашей штрафной.

В итоге так и получилось, Жабский в последний момент смахнул рукой мяч с головы Савина. Потом Колесов немного коряво, низом вынес футбольный снаряд из нашей штрафной, и я на долю секунды опередил игрока Урожая.

Обработал мяч и тут же пошёл ускорился и, разгоняясь, пошёл в дриблинг. Если бы я был на пике своей физической формы, то просто-напросто убежал бы от медлительных по меркам большого футбола игроков Урожая. Но сейчас мне еще далеко до моего максимума, так что убежать не получилось.

Зато получилось на максимум использовать дриблинг, по пути до чужой штрафной я обыграл четверых игроков в зеленом.

Вошёл в штрафную и тут же, не сближаясь с вратарём, пробил в правую девятку. Удар получился подкрученным и таким, что даже у куда более мастеровитого стража ворот было бы очень мало шансов вытащить этот мяч.

Вратарь Урожая, само собой, не справился. Есть второй мяч!

Наверное, если бы дело было в хоккее, то тренеры наших соперников взяли бы тайм-аут, слишком уж много у меня получалось, и с этим точно надо что-то сделать.