Между добром и злом. Том 1 (СИ) - Кири Кирико - Страница 59

— А ШУКИ, ШРИТЕ!

Тот, кто целился в него, дёрнулся и повалился на землю, громко закричав. Кондрат кое-как подтянул второе ружьё, лёжа на спине, и, не целясь, выстрелил, разворотив тому половину головы. Ещё трое уже упали, мёртвые или раненые. Вдогонку раздалось ещё два выстрела его пистолета, которые попали в двери.

Видимо, подстрелив Кондрата, они рассчитывали взять это место штурмом. Бросившись сразу гурьбой, понадеялись на то, что всех не перестреляют, не хватит пуль в пистолетах и ружьях.

Не знали они лишь о том, что у пистолета Кондрата было тринадцать патронов, и тот мог стрелять сразу, без каких-либо дополнительных манипуляций. И сразу четверо полегли на этой скотобойне. Другой вопрос, сколько осталось патронов у Вайрина.

Кондрат на руках кое-как отполз в угол, подтащил к себе ружьё и начал перезаряжать его. Здесь всё было довольно просто, даже не требовалась особая подготовка. Выдернул использованный капсюль, засунул новый, ложечкой засыпал пороха в дуло, после чего просунул туда же шарик, обмотанный какой-то промасленной тканью. Затем шомполом протолкнул до упора и готово.

Заряженное оружие он отложил себе на колени и начал заряжать пистолет, но на середине, когда уже засыпал порох, выпустил его из рук, схватил ружьё и выстрелил в линию окон сверху.

Ещё одна тень исчезла.

С его стороны, по идее, люди на крыше должны были закончиться.

Сколько осталось? Их около двадцати плюс-минус. Шестеро он убил и сжёг в доме, ещё семеро трупов лежит здесь, в скотобойне, двое на крыше, если судить по тому, что больше он никого там не видит. Итого пятнадцать человек они успели убить. Оставалось плюс-минус пять. И вряд ли они сунутся сейчас сюда.

Кондрат с трудом встал и поковылял в конец зала, пытаясь не находиться на простреле из ворот. Два ружья и один пистолет — по итогу у него было три выстрела. Укрывшись за столбами, поддерживающих крышу, он махнул Вайрину.

— На крыше всё?

— Офоих, — кивнул тот, невнятно ответив.

— Ты сколько выстрелил?

— Швенаттять.

Двенадцать. В пистолете ещё одна пуля.

Кондрат с трудом сделал глубокий вдох, после чего указал на бутылку.

— Толкни.

Тот катнул её по полу, и Кондрат, поймав, сделал пару глотков из горла, окончательно осушив бутылку. Он почти сразу почувствовал, как спирт ударил в горло и нос. Кондрат буквально выдыхал его сейчас. Крепкое пойло разлилось по желудку, а так как он ничего не ел, очень скоро почувствовал и эффект, словно всё тело слегка онемело. Меньше стали болеть и рёбра в месте попадания пули.

Так немного лучше.

— Ты сможешь перезарядить ружьё? — спросил Кондрат.

— Ешешно! С фосьми лет штреляю, уш как-нифуть упрафлюсь.

Кондрат окинул взглядом скотобойню и по одному вытянул ружья из-под линии огня. Затем он начал методично заряжать одно за другим, перекидывая заряженные Вайрину. Ему же кинул и капсюльный пистолет, оставив себе лишь одно ружьё. Теперь у его раненого товарища один выстрел из его пистолета, семь выстрелов из ружей покойников, что лежали здесь, плюс один из капсульного. Итого восемь, чего должно было хватить для обороны, если они попытаются вновь прорваться.

Правда, за это время никто так и не показался. Кондрат сильно сомневался, что они кончились. Или притаились, или ждут подмогу. При любом раскладе, выбор был небольшим — или прорываться, или спускаться вниз и смотреть, что там.

Прикинув, где шансов больше, Кондрат схватился за ручку люка.

— Я спущусь. Продержишься здесь?

— Ш таким шапасом, да, — кивнул Вайрин, раскладывая ружья.

Хороший малый. Не кричит, не ноет, не паникует. Его лёгкая отмороженность в поведении сейчас была как нельзя кстати.

Что ж, сидеть вечно и ждать нападения не вариант. Всех не переждёшь. Прорываться тоже опасно, а значит, оставался только один путь, который они ещё пока не проверяли. Даже просто на всякий случай зачистить, чтобы оттуда никто не выскочил.

Кондрат дёрнул люк, и тот легко поддался. Под ним была лестница вниз.

Он бросил ещё один взгляд на Вайрина, и, увидев, как тот кивнул, начал осторожно спускаться. Грудь почти сразу, даже несмотря на алкоголь, отдалась такой болью, что он едва не упал вниз.

Ступенями были обычные скобы, которые вбили прямо в стены из булыжников. Лаз уходил метров на десять вниз, после чего превращался в длинный каменный коридор, будто подвал какого-то замка, уходящий вперёд, где в конце виднелся блеклый свет масляных ламп. А между ними темнота, которая словно разделяла этот и тот миры полоской мрака, отсекая какие-либо иные звуки снаружи, кроме твоих собственных.

Держа ружьё наготове и понимая, что у него будет всего одна попытка, Кондрат тихо крался навстречу неизвестности. Тишина давила на нервы, здесь было слишком тихо после перестрелки наверху. Ещё и боль лишний раз напоминала о себе, мешая вдохнуть полной грудью.

И тем не менее, это всё меньше и меньше походило на работорговлю и всё больше на какую-то секту, которая проводила здесь свои ритуалы. И когда Кондрат добрался до конца коридора, стало ясно, что он был не просто близок к истине.

Он был абсолютно прав.

И пугающая красная дверь с прибитой головой свиньи, которой заканчивался коридор, лишь подтверждала это.

Кондрат медленно пересёк небольшую комнату, где повсюду валялись солома и какие-то тряпки. Протянув руку, он осторожно коснулся её пальцами, после чего поднёс их поближе к глазам. Это была не краска — эта была кровь, достаточно свежая, чтобы не успеть высохнуть. А ведь должна была, нет? Кровь достаточно быстро сворачивается… обычно…

Ну что же, как говорил один человек, всё или ничего. И Кондрат выбрал всё.

Он протянул руку и толкнул. Дверь поддалась без особых усилий и медленно, словно торжественно, распахнулась перед Кондратом, предлагая незваному гостю взглянуть на все свои мрачные секреты.

Мрак за дверью пропитывал зал перед Кондратом, не давая разглядеть, что пряталось в углах. С ним безуспешно боролась единственная лампа на дальнем столе. Её пламя неестественно плясало, тени, бросаемые на стены, куда мог дотянуться её кровавый свет, искажались, превращаясь в фигуры демонов, которые наблюдали за гостем.

Здесь со стен свисали окровавленные цепи с кандалами. Стояли массивные металлические клетки, в которые мог поместиться человек.

Кондрат, держа ружьё у плеча, сделал шаг вперёд.

Здесь никого не было… ему хотелось в это верить, как и хотелось верить в то, что ещё можно было кого-то спасти. Но он чувствовал чьё-то пристальное внимание. Слышал, как поскрипывает камень в тех углах, куда не мог заглянуть человеческий глаз, будто что-то кралось на границе света за своей добычей.

Это было логово. И логово в лучшем случае было человеческим. Каким-то образом оно было будто отрезано от внешнего мира. Теперь здесь был только этот мир, пропитанный тьмой, кровью и каким-то непонятным ужасом.

Шаг за шагом Кондрат пересекал зал, держа ружьё наготове. Он бы хотел его опустить, но руки отказывались это делать, будто ради его собственного блага.

Чем ближе он подходил к столу с лампой, тем сильнее на него давила тьма за спиной. Кондрат пытался выкинуть глупые мысли из головы, но от собственных чувств было не убежать. Он и раньше боялся, но сейчас… сейчас был не страх, сейчас было что-то иное. Какой-то трепет перед тем, что невозможно было понять.

Он остановился около стола и пробежался взглядом по тому, что лежало на досках. Ножи, пилы, острые крючки, каждый едва ли не с его руку, какие-то щипцы. Все они были покрыты запёкшейся кровью, которая пропитала дерево, приобретшее бордовый оттенок.

Позади что-то скребнуло по металлу, и Кондрат резко обернулся, держа ружьё наготове. Никого… Никого, кого бы он мог увидеть в том кругу света, что давала лампа. Возможно, это были цепи, возможно, старый металл скрипел. Возможно, он просто пытался себя в этом убедить.