Между добром и злом. Том 1 (СИ) - Кири Кирико - Страница 5

— Я переночую у вас, — произнёс Кондрат, вроде спрашивая, но вместе с тем же констатируя факт.

— Да-да, конечно! — Кондрат чётко видел, как мужчина стал ещё более радушным, даже весёлым после его подарка.

И ещё бы им не быть такими.

Фадот не мог поверить своей удаче. Удаче, которая улыбнулась его семье в этот, казалось бы, обычный день, прислав ему этого человека со странной фамилией Брилль.

Сначала этот человек спас его сына, найдя того каким-то чудом в лесу — каков был шанс, что так произойдёт? А сейчас отдал и целую тушу волка, да какого! Да, шкура чуть-чуть подпорчена, но мех был густым и лоснящимся. Из такой и сделать хорошую куртку на зиму можно, и продать без проблем за хорошую цену! А в их деревне с деньгами всегда было туго. Это уже не говоря о мясе.

Что Фадот, что Марэйн были рады. Рады этому странному незнакомцу и чувствовали где-то в душе желание отплатить за добро добром, чтобы показать, насколько они благодарны ему. Даже если для него ничего это не стоило.

И пока Фадот бегал по соседям, чтобы порадовать гостя лучшим вином, что можно было найти в деревне, Марэйн готовила лучший ужин, что они могли себе позволить. А после накрывала ему свежими простынями их собственную кровать, чтобы щедрый господин не спал где-нибудь на сене. На сене и они с мужем и сыном могут поспать пару ночей, с них не станется.

И несмотря на то, что Кондрат смотрел на это всё с подозрением, Фадот и Марэйн были искренни в своих поступках. И лёгкая улыбка не сходила с их губ на протяжении всего вечера, пока они ужинали.

Из-за чего-то этот человек, чьи волосы тронула седина, лицо было непроницаемо холодным и жёстким, а глаза хищно следили за округой, располагал к себе. Располагал своей уверенностью и какой-то добропорядочностью, что заставило их несколько расслабиться. Его внимание и умение слушать располагали к себе, и, сами того не замечая, Фадот и Марэйн разговорились.

И семейная пара, рассказывая о себе и их чудесной деревне, поведали Кондрату и о месте, где они находились и о ближайших поселениях. Даже Гёрн внёс свою лепту, несколько приоткрыв завесу тайны над этим странным и новым для него миром.

Кондрат слушал, не перебивая и не уточняя. Это было подобно допросу, где подозреваемые сами рассказывали больше, чем следовало, стоило просто дать им поговорить. А Кондрат слушать умел, он впитывал всю информацию, будь то невинные похождения мальчика или поездки главы семейства в другие поселения. Лишь изредка он вставлял комментарии или делал вид, что понимает, о чём речь, чтобы так мягко их подталкивать продолжать.

И вот теперь он знал, что находится в деревне под названием Гебёрга у подножья великих гор, которые так и назывались — Великие Горы. Если пойти по дороге дальше, то через несколько деревень ты выйдешь к главному городу Эдельвейс. Владел этим городом его светлость герцог Вёлтенберг. Он же владел и всеми землями вокруг, включая ту, где располагалась сама деревня.

Очень скоро общая картина того места, где Кондрат оказался, начала складываться. Со слов семейной пары он узнал, что находится в стране под названием Ангария. И в этой стране сохранилась старая система управления, где существовали титулы, как герцоги, бароны и виконты. А вместе с этим существовал и раздел земель с теми, кто там жил.

Кондрат что-то помнил подобное из истории, и если не ошибался, то это была феодальная система, где император или король раздавал земли своим подданным, те раздавали свои земли своим, и так до самого младшего титула. И насколько Кондрат помнил, там, где он жил, такой страны не было.

Нет, титулы герцогов, баронов и так далее были, сохранились в некоторых странах, однако здесь, насколько он понимал со слов Фадота и Марэйны, это был скорее политический строй. И чем больше он слушал, тем больше приходил к абсурдной мысли, что посещала его уже десятки, если не сотни раз.

Это был будто другой мир.

Смешно, но… не смешно, когда всё вкупе это выстраивает довольно правдоподобную картину, если брать в расчёт всё, что говорят они сейчас, и то, как он здесь оказался.

Кто-то сказал бы, что в это легко поверить, но ровно до того момента, пока ты сам не оказываешься в подобной ситуации. Это равносильно тому, что тебе скажут, что земля плоская, а потом выяснится, что это всё правда. Если так подумать, то звучит жутко.

Но в этом «месте», — Кондрат старался избегать словосочетания «другой мир», — не всё было настолько запущено, как могло показаться с первого раза. Гёрн, их сын, с восторгом рассказывал о паровозах, которые ездили по далёким землям, и летающих кораблях, которые по его описанию напоминали дирижабли.

Было здесь и огнестрельное оружие, которое в этом месте знали под названием громострел. Оно считалось дорогим, и получить его было непросто, особенно для простого люда. И по описанию они больше походили кремниевые ружья, а не на уже классические, использующие пули.

Пока они рассказывали, он не перебивал, не расспрашивал подробнее, чтобы лишний раз не вызвать к себе вопросов, — а то подумают, что шпион, и ещё сдадут куда следует, — а просто слушал, пока те с удовольствием делились новостями.

И куда больше он узнал о налогах этой страны, которые составляли примерно двадцать процентов. Это явно было основным вопросом среди местных, так как любой разговор по итогу сводился именно к налогам, которые они платили.

Также они упоминали главу этих земель, герцога Вёлтенберга. Он был жёстким, но, как его заверили хозяева дома, справедливым человеком со стальной волей. Они будто пытались всячески выставить его в лучшем свете, что показалось Кондрату странным. Напоминало случаи, когда жертвы из-за страха возмездия пытались выгородить преступника.

Информации хватало, чтобы занять себя на весь вечер, и, лёжа в хозяйской кровати, Кондрат смотрел в потолок, не в силах выбросить из головы всё, что слышал. Принять тот факт, что ты оказался в другом мире, не легче, чем принять на веру слова наркомана, что не виновен, когда его отпечатки были везде на месте преступления.

Не легко, но тем не менее можно, если внимательно изучить все факты. А факты таковы, что он, как ни пытался, не мог вспомнить ни страну Ангарию, ни такую запущенную страну, где до сих пор летали дирижабли и ездили паровые поезда.

Даже взять в расчёт погоду и местность вокруг, он предположил бы, что находится где-то в северной Европе, но там таких стран точно не было. Он бы даже попытался найти что-нибудь через телефон, если бы тот не потерялся, как, впрочем, и рация.

И, лёжа в кровати, постепенно погружаясь в полудрёму с пистолетом под подушкой, Кондрат невольно прокручивал одну и ту же мысль:

«Это всё грёбанная чушь. Это просто не может быть другой мир…».

И чем чаще она повторялась, тем больше Кондрат в неё верил, а вместе с тем приходил и другой вопрос:

«Чем мне здесь теперь заниматься?».

Впрочем, ответ на этот вопрос пришёл сразу по утру, так как, что бы ни менялось в мире, люди оставались людьми даже на краю мира в забытой богом деревушке другого мира.

Кондрат не заметил, как уснул, однако пробуждение вышло по-своему ярким.

Ещё до того, как открыть глаза, он услышал голос, который легко узнал. Говорили хозяин дома Фадот и староста, с которым он обмолвился ещё вчера парой слов, как попал в деревню.

— Да быть не может… — выдохнул Фадот.

— Сам с трудом верю, — прошипел зло староста. Потом повисла тишина. В этот момент, Кондрат был уверен, они смотрели на него. — Не будем будить господина и поговорим на улице.

— Конечно. Марэйн, позаботься о господине и извинись за то, что я не буду на завтраке.

— Да, но Фадот, они же не могли…

— Как видим, могли.

После этих слов дверь негромко закрылась, напоследок взвизгнув петлями, которые будто посмеивались над ситуацией.

Кондрат открыл глаза и сел через пару секунд, как мужчины вышли, заставив вздрогнуть хозяйку.

— Господин Брилль, вы уже проснулись⁈ — захлопотала она. — Простите, мы вас разбудили, мне так жаль…