Огнем, мечом, крестом (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 16

— Бей схизматиков! В копья берем, в копья!!!

Воевода не сдержался, яростно выкрикнул, нацелив копье с развевающимся праворцем на идущего на него рыцаря, что занял место по левую сторону от командора, предводителя вражеского воинства. Покрепче сжал ратовище копья, направил «жало» в закрытый шлем, в щелях которого появлялся парок от теплого человеческого дыхания. Удар требовал неимоверной точности и силы, ведь убить рыцаря неимоверно трудно — доспехи на них хорошие, к тому же грудь прикрыта небольшим треугольным щитом с намалеванной эмблемой ордена — алый меч, над которым расположен небольшой крест. Живот прикрыт высокой лукой седла, которая является хорошей защитой. И даже сильный удар крестоносца не свалит на землю — высокая лука подпирает и защищает тело со спины. Единственное, что действительно смертельно опасно для рыцаря в поединке — точный удар по шлему, плотный, мощный, не вскользь. И тогда если не убьешь супостата, то здорово его оглушишь, да так, что тому не до драки станет, если с седла не выпадет, то «мешком» безвольным опустится. А по такому рубить уже надобно, и не мечом, а секирой, с одного удара к пратотцам отправить, потому что второго раза в стремительной конной сшибке может и не представится.

Хрясть, и копье вывернуло из руки, даже крепкие пальцы его не смогли удержать. Но воинское умение с изрядным опытом сыграли в пользу воеводы — он попал точно в шлем. И туда, куда и целил — в прорезь для глаз, хотя в последний момент рыцарь попытался качнуть головой. Но к такому нехитрому действу Всеслав Твердятович был заранее готов — чуть качнул копье в сторону, как в юности учили в «молодшей» дружине. Там такие скачки устраивали, с коня бегущего волка за холку голой рукой хватали, молодчество удалое всем показывая. Да на полном скаку в кольцо малое копьем попадали, к которому девичий плат был привязан. Учили «добро», сил не жалея, и выучили — и сейчас он первым ударом рыцаря «завалил», и судя по всему, насмерть. Но если и не так случилось, то скачущие за спиной дружинники его «работу» сейчас доделают — обязательно оглушенного противника добьют копьем, мечом или секирой рубанут.

Это на турнирах благородство свое рыцарям показывать нужно, на Руси оно не принято, баловство и скоморошество сие занятие. Тут считают по иному — раз на поле ратное вышел, будь готов к тому, что тебя на нем и убьют. В схватке с басурманами или католиками все дозволено, тут главное врага убить и самому в живых остаться…

Всеслав Твердятович вышел из сшибки, быстро огляделся — схватки кипели везде, эсты сошлись с талабами не на жизнь, а насмерть, ярко полыхали сараи с сеном, прогоняя ночную темноту. Кукша с несколькими дружинниками рубили замешкавшихся мечников, а вот рыцари уже собрались в группу, было их с десяток, примерно столько ратников осталось под рукою воеводы. Но под стяг командора сбегались пешие крестоносцы, среди которых были арбалетчики, и стычка грозила перейти в побоище. Но тут воевода увидел, как кнехты начали падать, их били стрелами и болтами откуда-то из стороны, и сразу вспомнил о санях, что наметом шли по дороге от леса. Оглянулся, и не нашел их взглядом, потом разглядел сквозь темноту — в шагах ста стояли эти сани, но полукругом, а на них возвышались щиты с бойницам. Вот оттуда и били точно из луков, и не охотничьих, а боевых — споро и быстро, и пораженные стрелами арбалетчики падали на снег. И вроде бы даже из арбалетов — оруженосца чуть ли не выбили из седла попаданием, зато рядом коня свалили, тот упал, забился и придавил седока.

— Крепость, ей-богу, крепость, из ничего возвели — просто щиты с бойницами поставили. Ай-да, князь, зело хитер…

Глава 12

— Так их, гадов ползучих! Гоните! Гоните!

Вот теперь Лембит видел, каковы в деле русские дружинники — не подкачал воевода, хватило ему храбрости, решился на вылазку. Невеликий отряд у него — всего два десятка всадников, но воины в доспехах, лунный свет отражается на блестящих, будто салом намазанных (а может и на самом деле смазанных) кольчугах. Выскакивали русские дружинники из ворот крепости по двое-трое, и тут же направлялись в сторону главного рыцарского стана, где среди десятка палаток возвышался высокий, самый настоящий шатер, с развевавшимся стягом на поставленном торчком длинном копье. Видимо, вражеский предводитель хорошо знал, какой «духан» в эстонских домах стоит, или невместно ему было пользоваться жилищами язычников, но расположился он в поле, практически посередине. А может в этом был военный расчет — в какую сторону не махни, четыреста-пятьсот метров будет. Городище как бы тремя станами окружено, и совершить с него неожиданно вылазку невозможно — осаждающие заметят сразу же диверсию. И от леса нападение не произведешь — полкилометра по снегу пешцы за минут десять пройдут по снегу, может на пару минут меньше, если сильно поторопятся. Конным, конечно намного меньше потребуется, но три-четыре минуты точно нужно будет, так что речи о полной внезапности нападения быть не может. Одно хорошо — крестоносцы не выдвинули в лес боевое охранение, да и к опушке не приближались, но тут все объяснимо — эсты эти леса знали намного лучше и сразу же начали «партизанить», убивая талабов. Даже они с Тармо так троих уничтожили, а потом небольшой отряд частью побили, а другую половину разогнали, панику наведя. Так что караулы «меченосцы» оттянули поближе к станам, и этим Лембиту воспользовался — эсты вышли на опушку заблаговременно, и сейчас просто ждали сигнала в атаку.

Разработанный наскоро план операции был прост — эсты должны были связать боем талабов, те как нельзя лучше подходили как противники. Оружие у тех и других убогое, луки слабые, но ярости мужики запредельной. По две дюжины воинов в каждый отряд вошли, больше просто не имелось. Во главе «приозерного» он поставил временного старейшину «болотного» городища Койта — тот почитался за храбреца. «Прилесный» отряд получил командиром пожилого здоровяка Вяйко, что, по отзывам был среди пришедших эстов самым опытным в военном ремесле, раз прошел несколько сражений с крестоносцами, и до сих пор не убит — отличная рекомендация, говорящая о редкостной удачливости. «Новоиспеченный» воевода Калья, ревностно принялся за дело, с каждым говорил, и выбор молчаливо одобрил, пожав плечами — лучшего варианта все равно нет.

Полтора десятка воинов вместе с Лембитом составили «главные силы», тут были семь ливов, опытных в военном деле, и столько же эстов с Тармо, в чьей храбрости не имелось сомнений. И вот тут Шипов решился на невиданную дерзость. Опросив ливов и эстов, он понял, что о подвижных укреплениях, типа боевых повозок таборитов, что наводили ужас на рыцарей, или русского «гуляй-города» здесь не подозревали, хотя обозными телегами или санями лагерь огораживали. Но чтобы в полевом сражении использовать подвижные укрепления речи не было, возможно, но они появятся столетием, а то и двумя позже. С большими щитами проблема решилась сразу — сняли полати в доме, большие прямоугольники, состоящие из расколотых пополам бревнышек, потом обтесанных топором — о двуручных пилах аборигены понятия не имели, бревна рубили, но не пилили. Хорошие получились щиты, относительно легкие, в три пальца толщиной, полтора метра на сажень размером, и легко укладывались на сани. Между «досок» по центру сразу прорубили по бойнице, и несколько раз потренировались устанавливать на санях на подпорке — навыки получили быстро, за полминуты укладывались в «норматив». И стрелять через бойницы ливы потренировались, правда, с колена, но лучше были бы у них не луки, а арбалеты, было бы намного эффективней.

Но чего нет, того нет — арбалет сельскому кустарю не сделать, тут ремесленники нужны, «плечи» ведь из кости склеивали, стальные не по умению обычным кузнецам, тут знающие мастера нужны, каких не в каждом городе отыщешь. Арбалеты тут в ходу, в крестовых походах прекрасно себя зарекомендовали, вот только рыцари это оружие не зря «дьявольским» именовали, кому же понравится, когда его доспех с полусотни метров даже «легким» болтом пробивают. Так что церковь недаром запрещала применять это оружие в войнах между христианами, но уже сейчас на эти запреты «забили», как говорится. Просто слишком дороги эти смертоубийственные «игрушки», а то бы применялись в сражениях не десятками, как сейчас, а сотнями. Будь их много, с эстами уже было бы покончено — у тех не имелось мастеров, способных наладить массовое изготовление арбалетов…