Из бурных волн (ЛП) - Лейн Вал И. - Страница 24

Приготовив несколько маленьких чашечек с водой и проведя пальцем по бумаге, чтобы убедиться, что последний слой как следует высох, я села за работу. Звезда уже начала обретать форму, но мне нужно было гораздо больше поработать с растушевкой и слоями, чтобы она по-настоящему «засияла» на бумаге. Поскольку поверхность океана заполняла пейзаж внизу, я решила добавить крошечное изображение надежды — одинокий маяк в море. Я выбрала одну из кистей с тончайшими волосками, чтобы изобразить возвышающуюся вдали фигуру. На первый взгляд, ее можно было легко не заметить на картине, но она была там, спрятанная на самом видном месте, скрытый секрет посреди темной ночи в море.

В ту ночь шел дождь. Не было ни плохих снов, ни навязчивого чувства, что рядом кто-то есть. Теперь ожерелье оставалось на мне, даже когда я спала. Возможно, мама была права. С тех пор, как я его надела, сны стали реже. По крайней мере, так казалось. Или, может быть, это было только в моей голове. Потому что они не исчезли полностью, так что закрывать глаза всегда было рискованно.

Пока я лежала, сопротивляясь сильному наваждению сна, вертя чешую в пальцах, я не могла перестать думать о Майло. Было необъяснимо — как сильно я жаждала, чтобы он был рядом, чтобы я могла рассказать ему все. Я хотела рассказать ему о тревожных открытиях, которые обнаружила в происхождении моей мамы, и о том, что мой предыдущий разговор с ней не давал мне покоя. Но это казалось идиотизмом. С какой стати ему беспокоиться?

Слушая, как дождь барабанит по крышам, я гадала, где же он. Что эта проклятая пиратская команда делала посреди ночи? Я коснулась экрана телефона, чтобы узнать время. 23:06. Должно быть, прилив давно закончился, и он на некоторое время освободился из заточения. Я закрыла глаза и представила его на корабле-призраке, дрейфующим в тени, вымыслом по отношению к остальному миру, который он не мог исследовать. Думал ли он тоже обо мне? Или я для него всего лишь решением проблемы? С моей стороны было бы несправедливо ожидать иного. Я ведь так недавно его узнала.

13. Поднять Флаги

Была пятница. Официально прошла уже целая неделя с момента моей встречи с пиратским кораблем на острове и всего пара дней с тех пор, как встретила двух пиратов. Все было на удивление тихо, но я не могла не оглядываться через плечо на каждом шагу. Возвращалась в общежитие после занятий с книгами в руках, думая о слишком многом сразу. Майло. Беллами. Мама. Ожерелье. Экзамен на следующей неделе. Я едва расслышала, как голос произнес мое имя.

— Эй! — Это был Рассел, садовник, ковылявший к нам в своем поношенном комбинезоне цвета хаки, который контрастировал с его кожей цвета лесного ореха.

Я резко обернулась, думая, что, возможно, наступила на какой-нибудь ценный ландшафтный дизайн или что-то в этом роде.

— Простите. Еще раз, как тебя зовут, мисси?

— Катрина, — спросила я, надеясь, что у меня не будет неприятностей.

Рассел кивнул.

— У тебя найдется свободная минутка?

— Эм, конечно.

Ничто не могло подготовить меня к тому, что последовало дальше. Положив руки мне на плечи, он посмотрел мне прямо в глаза.

— Парень, с которым ты была на прошлой неделе, небезопасен.

— Вы имеете в виду Беллами?

— Я имею в виду любого из них. — Он перевел дыхание и огляделся. — Они не от мира сего.

— Знаю, — произнесла я, запинаясь. — Я знаю, что они… мертвы.

— Они демоны! — Он повысил голос и выпучил глаза. Я чуть не попятилась от ужаса, отразившегося на его лице.

Посмотрела на свои кроссовки, испачкавшиеся в траве, прежде чем заговорить:

— Что вы имеете в виду? Как… как вы вообще узнали об этом?

Как будто ожидая, что я задам этот вопрос, он указал на рабочий фургон, припаркованный напротив здания центрального офиса на другой стороне кампуса.

— Тебе нужно кое-что увидеть. — Он бросился к машине, а я последовала за ним. Можно было только догадываться, что он собирался мне показать. Я, конечно, понятия не имела, чего ожидать.

Садовник распахнул дверцу со стороны водителя и наклонился, роясь под сиденьем в поисках чего-то, что он явно положил туда с таким намерением. Затем, повернувшись ко мне, Рассел встретил мой пристальный взгляд, остекленевший, почти со слезами в уголках глаз. И сунул мне в руки газету.

— Не понимаю, — призналась я.

— Прочти. Первую страницу. — Его голос дрогнул, когда он указал на газету в моих руках.

Она была старой. Я почувствовала, как на страницах осел слой пыли и плесени, когда провела пальцами по пожелтевшей бумаге. Сглотнув, посмотрела вниз и прочла заголовок, датированный «19» июля 1988 года.

Местная исполнительница роли русалки утонула в море.

— Должно ли это что-то значить для меня? — спросила я, естественно, немного встревоженная упоминанием о русалках.

— Серена была моей дочерью. Они сделали это, — его тон стал твердым, как камень. — Она утонула не случайно. Она была убита. Они не смогли этого доказать. Но я знаю, что видел.

Я почувствовала, как участился мой пульс, и беспокойно заерзала.

— И что же вы увидели?

— Она участвовала в шоу русалок. И еще ей нравилось нырять с аквалангом. Однажды она пошла на пирс, и ее взяли с собой. Так получилось, что в тот вечер я рыбачил с пирса. Я видел того парня — Беллами — я видел, как он крался по берегу — и с ним еще одного парня — блондина.

Майло. Я заставила его продолжать умоляющим взглядом.

— Я понял, они замышляют что-то нехорошее. Они забежали под пирс. Когда я услышал ее голос — ее крик — я бросился бежать. Но пирс такой длинный. Когда добрался туда, там никого не было. Они исчезли, и она тоже. Там лежала женщина без сознания. Я отнес ее к телефону-автомату и вызвал скорую.

Я сделала глубокий вдох через нос. Как, должно быть, ему было больно переживать этот инцидент прямо сейчас, когда он описывал его мне.

— Но потом я сразу же отправился на поиски Серены на своей рыбацкой лодке. Я знал, что это был ее крик. Я проплавал всю ночь. Недалеко от острова я нашел ее, лежащую в воде, окровавленную. Эти ублюдки разрезали ее. — Он провел пальцем по воображаемому порезу на груди, и каждое движение причиняло ощутимую боль. Его губы дрожали, когда он заканчивал рассказ. Я стояла, потеряв дар речи, ловя каждое слово.

— И тут, откуда ни возьмись, прямо передо мной возник этот проклятый корабль. И капитан — сам дьявол во плоти — велел мне возвращаться на берег. Сказал, что убьет и моих жену с сыном, если я когда-нибудь вернусь. Я выстрелил в него, но пули прошли навылет, и он рассмеялся. Его нельзя было убить. А Беллами и еще кто-то находились с ним на корабле. Конечно, когда я рассказал об этом полиции, они мне не поверили. Корабль исчез вместе с капитаном и всеми остальными на нем. Они подумали, что я сошел с ума, а даже если бы это было не так, показания чернокожего человека мало что значили для них. А ее смерть квалифицировали как самоубийство. Дело закрыто, вот так просто.

Произнося последнее предложение, Рассел щелкнул пальцами. Затем он надолго замолчал, словно затаив дыхание. Я не могла найти слов, чтобы заполнить тишину. Наконец, он заговорил снова.

— Моя Серена, — он провел кончиками пальцев по изображению улыбающейся девушки на фотографии, — ей было всего восемнадцать.

Какое-то сочетание того, что он говорил, и искаженного выражения его лица действовало мне на нервы. Обычно спокойный, жизнерадостный садовник был сейчас на грани нервного срыва, и его губы дрожали, борясь с горем. Кто бы мог подумать, что этот пожилой человек, который так преданно заботился об ISA, все это время таил в себе такое темное бремя?

— Рассел, мне так жаль. Я не знаю, что сказать. — Я хотела положить руку ему на плечо.

— Ничего не говори, — отрезал он. — Просто имей здравый смысл держаться от них подальше, пока с тобой не случилось то же самое.

Последовало еще одно долгое неловкое молчание, и я снова опустила взгляд в землю.