Выбери меня (СИ) - Муратова Эля - Страница 6

Мне изменили дважды.

Сначала парень, а потом друг. Двойной удар…

Задумчиво смотрю на лист бумаги передо мной. Что там нужно писать в секторе «я»? Непонятно.

Решаю пойти самым простым путём и загуглить.

Жду, пока загрузится компьютер. Постукиваю пальцами по столу в нетерпении.

Мои мысли скачут туда-сюда, как бешеные зайцы. Неожиданный звонок Андрея сбил мне весь настрой.

Надо отвлечься. Нажимаю иконку соцсети.

Листаю ленту. Одно и то же. Кто что ел на завтрак, мне уже предельно ясно. Что за мания такая выкладывать содержимое своей тарелки?

О! Алёнка запостила что-то. Загружается…

Ого! У Серёжи сегодня день рождения! Алёна выложила его фото в смешном колпаке. Мина, конечно, у парня недовольная. И это ещё мягко говоря. Хихикаю. Натерпелся пацан!

Подпись под фото гласит, что брату моей подруги исполнилось сегодня четырнадцать лет.

Ёпушки-воробушки. Четырнадцать? Выглядит он, как минимум, на пару лет старше.

Значит, он скорпион? Морщу нос рефлекторно. Ненавижу скорпионов. Ужасный знак!

Сашка тоже из них.

Не, ни за что! Мой будущий муж скорпионом не будет!

Быстро листаю в конец журнала. Туда, где обычно печатают гороскопы.

Вырезаю значок тельца и заботливо приклеиваю его рядом с красавчиком на авто.

Вот так-то лучше.

Не к лучшему

Полтора года спустя

Алёна опять не берёт трубку.

Вот вредина! Обиделась на меня?

Если честно, мне кажется, она ревнует.

Да, в последние несколько месяцев мне совсем не хватает на неё времени… Но она должна понять в конце концов!

Всё дело в том, что у моей подруги нет парня, а у меня… есть!

Паша…

Пусть обстоятельства нашего знакомства были не совсем обычными…

Но в итоге ведь всё сложилось как нельзя лучше!

Зотов, сам того не подозревая, стал нашим купидоном.

У нас с Пашей всё серьезно между прочим. Серьёзнее некуда!

Я чувствую, он тот самый!

Ну, во-первых, он не скорпион. Пусть не Телец, но, по-крайней мере, не скорпион!

У Паши нет шикарной тачки. Но знаете, что я подумала? Оно и к лучшему!

Он и без тачки хорош. Она ему не нужна!

Мой Паша — внимательный, ласковый и нежный.

Не гуляет и не понтуется, как мой бывший. И он точно мне не изменит!

Не могу сказать, что это была любовь с первого взгляда. Но опять же, оно и к лучшему. Правда?

Мы присмотрелись друг к другу, как следует. Могу со всей уверенностью заявить, что это полностью осознанное и взрослое чувство!

Сегодня у нас с Павликом годовщина и одновременно важное событие.

Павлик познакомит меня со своей мамой. Это огромный шаг вперёд.

Хотя мы никуда не торопимся. Не бросаемся в омут с головой.

Мы постепенно узнаем друг друга и идём вперёд. К созданию, как я надеюсь, стабильной и крепкой семьи!

Мать Павлика, Ада Константиновна, не простая женщина.

Профессор, ёптель!

Кафедра философии. Доктор наук.

Чего уж скрывать, я немного боюсь этой встречи. В философии я полный профан, если честно…

Но мама говорит, если Ада Константиновна любит Павлика, то примет любой его выбор. А она точно любит его! Он — её единственный сын.

К сожалению, отца у Павлика нет, и получается, что Ада Константиновна его самый близкий родственник. Поэтому для меня вдвойне важно понравиться ей.

Сегодня воскресенье, и мы обедаем у Павлика дома.

За сутки до этого я просто не нахожу себе места.

Ночь напролёт штудирую любимую книгу мамы Павлика — «Так говорил Заратустра». Муть несусветная, если честно. Но я стараюсь.

Родители на выходные уехали по делам в пгт, поэтому дома я одна. Мама посоветовала мне принести какое-нибудь угощение к столу.

Матерясь и обжигая пальцы, пеку единственное, что умею: кручёные вафли с варёной сгущёнкой.

По итогу, выглядит моё творение не очень презентабельно: ни дать ни взять кучка обуглившихся обломков после ядёрной бомбардировки.

Но главное ведь — своими руками, правда? Уверена, Ада Константиновна оценит мои старания.

Строго в запланированное время выхожу из дома.

В руках у меня контейнер с вафлями. В автобусе народу — тьма тьмущая. Я забиваюсь в дальний угол, старательно оберегая заветную коробку от толкающихся в узком пространстве пассажиров.

Чтобы выйти на нужной мне остановке, приходится порядком попыхтеть. Какая-то тётка весом с тонну стоит прямо в проходе.

Втягиваю живот, что есть сил, и протискиваюсь вдоль неё к желанной двери. Морщусь, когда контейнер выразительно скрипит в моих руках.

Оказавшись на свободе, вдыхаю полной грудью. Наконец-то!

Сейчас я почти жалею, что у Павлика нет своей собственной тачки. Почти.

Но нет! Врагу не сдаётся наш гордый варяг. Мой Паша хорош сам по себе, и без довеска в виде авто!

Бодро заруливаю в подъезд. Я никогда прежде не была у Павлика дома, но знаю, где он живёт. Паша показывал мне свои окна издали, когда мы гуляли по окрестностям.

Домой он меня раньше не приводил, опять же из уважения к маме. И я считаю, это похвально! Мать надо любить и почитать, как указано в той заповеди.

Звоню в дверь. Когда не отвечают, стучу.

Звонок сломался что ли? Да вроде нет. Прислушиваюсь и опять давлю кнопку.

Наконец дверь распахивается. На пороге стоит женщина лет пятидесяти. Одета она совсем не по-домашнему. Узкая коричневая юбка. В цвет ей кардиган, из-под которого выглядывает бледно-жёлтый кружевной воротничок. Чувство, что я пришла в библиотеку.

Но пугает меня не это. А то, что на ногах у неё туфли. Настоящие туфли на каблуках. Твою мать. Кто носит туфли дома? Сглатываю нервно.

Она осматривает меня с головы до ног строгим придирчивым взглядом.

Робко улыбаюсь. На её лице — ни тени ответной улыбки.

— Ээээээ… — мой мозг не в состоянии выдать ничего более содержательного сейчас.

— А где Паша? — приходит на ум спасительная мысль.

Паша всё разрулит!

— Ну, во-первых, добрый день, — говорит она ровным голосом.

— Добрый день, — отзываюсь эхом.

— Вы, я так понимаю, Ира.

Морщусь, услышав обрезанную версию собственного имени. Но исправлять не решаюсь.

— Эээээ, да.

— Добрый день, Ира, — как ножом по стеклу. — Меня зовут Ада Константиновна, и я мама Павла.

— Приятно познакомиться…

Перебивает меня.

— Он ушёл в магазин за хлебом. Прошу Вас, проходите, — говорит она вроде бы вежливо, но при этом без капли гостеприимства.

Робко ныряю внутрь. Протягиваю коробку. Она смотрит на неё непонимающе.

— Это вафли. Я испекла к чаю. Сама.

— О, — следует короткое и ничего не выражающее. Мне кажется, эта женщина не в курсе существования восклицательных знаков. У неё одна интонация на все случаи жизни.

Семеню на кухню следом за Адой Константиновной. С любопытством оглядываюсь по сторонам.

Эта квартира напоминает мне хрущёвку моей бабули в пгт. Что это? Горка?… Почти не удивляюсь, когда в проёме открытой двери в чью-то спальню мелькает ковёр на стене. Боже. Надеюсь, это не комната Павлика.

Ада Константиновна ставит мой гостинец на стол. Приоткрыв крышку, смотрит на содержимое коробки, словно на… кучку экскрементов.

Выглядываю из-за её плеча и слегка краснею. Ну да, помялось немножко в автобусной передряге. Это был неравный бой!

— Павел скоро должен вернуться. Может быть чаю, Ира?

В который раз хочу её поправить, но благоразумно закрываю рот. Это подождёт, Ирин. Сначала наладь контакт.

Тоскливо смотрю на стоящую на столе наливку в графине со стеклянной пробкой. Не удивлюсь, если чай тут подают в самоваре.

— Просто воды, пожалуйста, — отвечаю как можно вежливее.

Ада Константиновна протягивает мне стакан из тонкого стекла, разрисованного журавлями. Привет, СССР.

Пью неспешно, стараясь максимально затянуть время. Надо всего лишь продержаться до прихода Павлика. Ты сможешь, Ирин!

— Позвольте поинтересоваться, Ира. Какие у Вас намерения в отношении моего сына?