Меня учит Смерть. Том II – Первый курс (СИ) - "Оро Призывающий" - Страница 33

— Время! — мистическим шёпотом напомнил Герман, поднимая вверх книжицу в кожаном переплёте. — Я не просто так назначил ритуал на это время. Здесь всё имеет своё значение, и положение небесных светил — в том числе. Солнце только что закатилось, и сейчас — самое подходящее время, но нельзя упустить момент. Миры сошлись!

Я прислушался к себе. Интересно, стала ли и правда Та Сторона чуть ближе, изменилось ли что-нибудь? Ничего подобного я пока не ощущал.

Он раскрыл записи Бальтазара на странице, отмеченной закладкой, и развернул её к нам, чтобы все могли видеть её содержимое.

— Бальтазар утверждает, что, несмотря на свою суть, Аббадон вовсе не склонен к отшельничеству; похоже, общение со смертными доставляет ему своего рода удовольствие. Возможно, он находит его забавным…

Да уж, здесь ты, пожалуй, прав. Но даже не это было самым интересным. На странице красовался символ — тот самый! Руна, заключённая в круг. То, с чего для меня всё началось — и то, благодаря чему для меня всё не закончилось.

— Ч-что это за символ? — осторожно осведомился я.

— Символ Врат, Денис! — пояснил тот, кладя книгу на самый центр. — В другие дни это не больше, чем просто старый рисунок, но сегодня с его помощью можно пробить брешь в границе миров…

— Ой, — округлила глаза одна из девушек, не сводя взгляда с Германа. — А это не опасно?..

— Граница будет совсем крохотной, — отозвался тот, расставляя по кругу новые свечи — толстые, из неоднородного материала, с начертанными по кругу символами. — Буквально щёлочка. Вылезти оттуда никто не сможет, зато мы сможем кое-что увидеть. И, возможно, даже привлечь внимание самого Аббадона!..

— Тем, что нарушаем естественный порядок вещей? — я приподнял бровь.

— Естественный порядок вещей был нарушен двадцать лет назад! — с жаром возразил Герман, ставя на стол последнюю свечу. — А мы, возможно, станем первыми, кому удастся выяснить, как и почему! Если Аббадон откликнется, если ответит на мои вопросы… моё имя будет вписано в историю рядом с именем Диего Бальтазара! И ваши тоже…

Александра, оторвавшись от книжной полки, покрутила пальцем у виска; по счастью, Герман в этот момент стоял к ней спиной и ничего не заметил. Что до меня, то…

Чёрт, символ-то и правда настоящий. Так, может, и дневник этот тоже?

Нет, я не особо боялся или беспокоился: скорее, я был заинтригован. Правда ли этот парень, покопавшись в архивах, нашёл способ связаться с Аббадоном, пусть и работающий только в ночь Хэллоуина? Кто такой этот Диего Бальтазар, почему у него в книге этот символ? Получится ли у нас вызвать Смерть?

Я подозревал, что если Смерть и явится, то лишь затем, чтобы дать тут всем по шее. У него и так забот хватает, так нет, всякие любопытные ещё будут «щёлочки» открывать и отрывать его от дел! Но, в любом случае, получится у них или нет — мне было интересно на это посмотреть.

Будет потом что вспомнить!

— Что нужно делать? — с энтузиазмом спросил я, потирая ладони. — Взяться за руки? Прочитать заклинания? Капнуть куда-нибудь кровью?

— Нет, нет, — покачал головой Герман. — Поаккуратнее с кровью, Денис — это субстанция сильная, случайно прольётся на какой-нибудь правильно начерченный символ — кто знает, что может случиться…

Ага, ага. А то я не знаю.

— Всё, что вам нужно делать — это наблюдать, — наконец, — Герман закончил расставлять свечи. — Вглядываться в брешь, стараться разглядеть то, что нам откроется…

Он обернулся к Александре.

— Вы не передумали? Не хотите к нам присоединиться?

— Вот ещё, — фыркнула она, листая какой-то томик. — Мне этого дерьма и без вас хватает.

Герман кивнул — и снова повернулся к нам.

— В этих свечах — смесь из ладана, цветов, выросших на кладбище и ещё парочки редких веществ, — принялся объяснять он. — Дым от них способен проникать сквозь завесу миров.

— А, — сообразил Матвей, завороженно глядя на завитки дыма, которые уже начинали подниматься от свеч, — это как те свечки, что охраняют дом от духов?..

— Вроде того, — чуть снисходительно улыбнулся Герман. — Только состав немного посложнее. Суть в том, что символ, лежащий в центре стола, уловит этот дым, и стабилизирует брешь, сделав её осязаемой.

Во время этой речи брови Александры ползли куда-то вверх. Поставив топик обратно на полку, она пробормотала «Да ладно» и подошла поближе.

И действительно; над столом происходило что-то явно мистическое. Клубы дыма — с свечки дымили будь здоров — закручивались в спираль, игнорируя любые законы физики, и словно старались сконцентрироваться над раскрытой книгой. В это же время символ в ней принялся слегка светиться мертвенно-белым светом, немного двоясь и вибрируя.

Творилась какая-то магия.

— Реальный ритуал, что ли?.. — в глазах гадалки читалось изумление. — Погоди, это же те свечи… я читала о них в «Основах ритуалистики».

— Ритуал уже начался! — тоном королевского распорядителя объявил Герман. — Теперь уже подсаживаться нельзя — наблюдайте со стороны!

Александра не ответила.

Юми, тем временем, вцепилась в столешницу двумя руками и вглядывалась в дым, который завис над книгой совсем уже плотным облаком и едва ли не кристаллизировался.

— Я что-то вижу! — прошептала она. — Вижу!

— Да, да, я тоже… — подтвердила одна из девиц, что сидела к ней ближе всего.

Ого. И чего там? Неужели Аббадон, сидящий в кресле и играющий в приставку под чипсы? Я вгляделся в дым, но ничего подобного там не было; просто какие-то тени, переливчатые формы; что-то определённо шевелилось в дыму, как в мутном стекле, но ничего конкретного я увидеть не мог.

— Может, надо немного подождать?

— Свечи, свечи… — продолжала хмуриться Александра. — Вспомнила! Свечи Анку! В них замешивается прах первого покойника на кладбище. Редкая штука, и стоит как крыло от Боинга…

Она взглянула на происходящее с ещё большим изумлением.

— Тссс! — Герман приложил палец к губам. — Не мешайте происходящему! Вот-вот мы увидим что-то чудесное…

Из дыма вырисовывалось что-то странное. Нет, это не тени, это как будто…

Лицо⁈

Хруст бьющегося стекла раздался так внезапно, что все, кто сидел за столом, с воплями и визгами отшатнулись от него. Кто-то заоборачивался на окна, расположенные под потолком полуподвального помещения, но треснули вовсе не они. Треснул… сам дым; воздух над столом. Теперь там висела вполне осязаемая трещина, а за ней скалило зубы пустоглазое лицо, лишь отдалённо напоминающее человеческое.

— Вот оно! — возликовал Герман. — Видите? Прореха между мирами! Мы сумели, у нас вышло! Теперь осталось подождать, пока это привлечёт внимание…

Дым-«стекло» разлетелся на осколки с оглушительным грохотом, эхом прокатившимся по помещению — а спустя секунду белёсая полупрозрачная тварь кинулась прямо на Германа. Тот заорал от испуга и неожиданности, опрокидываясь вместе со стулом; девушки и Матвей истошно завизжали, вскакивая с места…

Я успел отреагировать вторым; меня опередила Юми, мощным пинком срывая со стола скатерть, от чего и свечи, и книга полетели на пол; трещина в воздухе чуть задрожала.

— Осторожно, огонь! — метнувшись к вырвавшемуся призраку, я попытался его ударить, но рука прошла через него.

— Лучше огонь, чем призраки! — в руках Юми появилась её спектральная катана. Оно, так тут не я один могу призывать оружие?

Кстати, мне бы сейчас серп очень не помешал. Но нет — как я ни пытался его вызвать, он почему-то не появлялся в руке. Нужно будет основательно поговорить об этом с Аббадоном! В конце концов, учитель он мне или нет?

Впрочем, даже без серпа я был не беззащитен; нанося удары через первый слой, я усиливал их и мог дотянуться до мертвеца — проблемы была лишь в том, что он чертовски быстро уворачивался. Ну, по крайней мере, Германа выпустил — тот, вытаращившись на происходящее, в ужасе отползал к стене.

В комнате царил полный хаос; девушки и Матвей в ужасе ломились в дверь, но та почему-то не открывалась; призрак носился по помещению, завывая как сирена и размахивая руками; скатерть на полу начинала тлеть. В довершение всего, трещина между мирами не закрылась — и прямо сейчас оттуда вылезала ещё одна такая же тварь.