Институтка. Уроки любви - Каблукова Екатерина - Страница 17

Тон неуловимо напомнил о Сайлусе. И Амадин на мгновение перестала сдерживать клокотавшую внутри ярость.

Чайник взорвался, забрызгивая все вокруг кипятком. Большая часть пришлась на пузо и штаны барона. Он вскочил и заверещал, девушка тоже резко поднялась:

– По всей видимости, наша встреча завершена. Всего самого хорошего, барон!

– Ты… ты заплатишь за это! – прошипел Вассер.

– За разбитый чайник? Не переживайте, его запишут на мой счет, как и этот несостоявшийся ужин. Уверяю, я могу себе это позволить. Всего доброго! – сопровождаемая взглядами, Амадин, все еще дрожа от злости, вышла из ресторации.

Ей хватило сил спокойно подняться на этаж и почти не хлопнуть дверью номера. И только потом, она закружила по комнате, давая волю обуревавшему ее гневу.

– Да что он себе позволяет!

– Мадемуазель, вы вернулись? – Герда выглянула из своей комнаты. – Вам помочь?

– Да, сожги это платье! – вспылила Амадин, но сразу же взяла себя в руки. – Прости, я… – она провела ладонью по волосам. – Я думала, что Сен-Кантен изменился.

– Это вряд ли, – рассудительно заметила горничная. – Правда, салон Шуаз прикрыли, и теперь господа ищут полюбовниц через газетные объявления.

– Неужели? – Амадин невольно потянулась к печатным изданиям, разложенным на подносе, взяла первое попавшееся, им оказался "Вестник Сен-Кантена".

– Раздел "Работа", – подсказала Герда, наблюдавшая за действиями хозяйки.

Амадин перелистнула несколько страниц и начала читать. обычные объявления: истопники, горничные, кухарка…

– Что за? – нахмурилась она, внимательно изучая слова, выделенные в рамку. – Опытная нянюшка за достойное вознаграждение готова отшлепать непослушного мальчишку…

Герда хихикнула:

– Это то,что я говорила, мадемуазель. Еще есть горничные, опытные конюхи, способные укротить любую кобылку…

– Достаточно, я поняла, – оборвала ее Амадин. Герда пожала плечами.

– Вы же понимаете, мадемуазель, прогресса не избежать.

– Похоже, прогресс в этом городе пошел каким то извращенным путем. – девушка рухнула в кресло и откинула голову на спинку. – Кажется, я начинаю скучать по тихому, занудному и консервативному Кнайтхофу.

– Думаете, там нет подобного?

– Наверняка есть, но там хотя бы допускают мысль, что у женщины может быть разум, – она вздохнула, вспомнив зимние вечера, проведенные у камина.

– Вы хотите вернуться? – поинтересовалась служанка.

Голос дрогнул, а в глазах мелькнул страх. Несмотря на уверения, Герда опасалась, что хозяйка не возьмет ее с собой.

Амадин покачала головой:

– Не так быстро. Мне необходимо получить патент. Мое открытие слишком важно, чтобы сдаваться вот так сразу.

– Может вам… – Герда замялась, а потом выпалила. – Может вам лучше сходить к Великому инквизитору?

– Что? – охнула Амадин.

– А что? В прошлом году он вам помог, может и сейчас…

– Нет!

Заметив исказившееся лицо хозяйки, Герда осеклась и опустила голову,понимая,что сболтнула лишнего.

– Нет, нет и нет! – повторила Амадин. – Герцог л'Армори в прошлом, и я не собираюсь встречаться с ним!

– Мы друг друга не поняли, я не собираюсь встречаться с мужчинами! – нервно заявила Амадин, как только переступила порог кабинета Николь Эш. Девица, провожавшая разгневанную клиентку, поспешила исчезнуть из поля видимости. Модистка только приподняла уголки губ, обозначая улыбку:

– Неужели вам не нужны инвесторы для ваших исследований? Насколько мне известно, магические опыты весьма затратны.

– Да, это так, – вынуждена была согласиться Амадин. – Полноценные исследования требуют значительных средств.

– И вряд ли они у вас есть, а если есть, им можно найти другое применение, – пожала плечами Николь Эш. – Поэтому я свела вас с бароном.

– Который потащил меня в постель! Он даже не соизволил выслушать! – возмущению девушки не было предела.

– С мужчинами такое часто случается, – покивала Николь, спокойно разливая чай по чашкам. – Кровь устремляется не в тот орган, а барон еще сдавливает тело корсетом, вызывая застои.

– И что мне прикажете с этим делать? – возмутилась Амадин.

– В прошлом у вас прекрасно все получалось и без моих подсказок, – модистка лукаво улыбнулась, вызвав очередную волну недовольства гостьи.

– Если вы о Рейнарде де Треви… – звенящим голосом начала Амадин.

– И о нем тоже, – Николь выставила руку, останавливая очередную тираду, готовую сорваться с языка собеседницы. – Послушайте, мадемуазель Гросс, в вас есть что-то такое, что притягивает мужчин. Хрупкость, беспомощность, наивность и в то же время огонь внутри… Они желают вас…

– О да! – горько усмехнулась девушка, быстро перебрав в памяти все свои злоключения. – Желают, как желают как… как…

– Кусок мяса? – понимающе протянула Николь.

Амадин передернуло. Она заставила себя вспомнить поведение барона вчера вечером. Непристойное. Слишком непристойное.

– Скорее как новые сапоги или диковинную игрушку!

– Так пользуйтесь тем, что они в вас заинтересованы, – модистка пожала плечами и отпила ароматного чая. – Вы можете сколотить капитал на этом.

– Но никому из них не нужен мой ум! – возмутилась Амадин.

– Если бы он у вас был, вы бы не ушли от герцога де Треви! – резко оборвала ее собеседница, которой порядком надоел весь этот разговор. – Или, по крайней мере, остались бы друзьями, и сейчас занимались бы своими исследованиями при покровительстве его светлости.

Как Амадин не старалась оставаться спокойной, последнее замечание задело. Она вдруг вспомнила встречу с Рейнардом в отеле, его пренебрежительный тон, слова, что она сама ни на что не способна…

Гнев в душе всколыхнулся с такой силой, что чашки на столе звякнули. Позабыв, что она в перчатках, Амадин попыталась впиться ногтями в ладонь. Не удалось, зато она смогла мыслить здраво. Устроив скандал, она ничего не добьется, только разозлит Николь Эш, с которой станется вставлять палки в колеса. Или натравить на нее всю мужскую часть Сен-Кантена. При мысли об этом Амадин содрогнулась.

– Вряд ли его светлость принял бы меня, – сухо произнесла девушка.

– Принимает же он Дезире, – хмыкнула модистка, вызывая очередной всплеск гнева. Тут же в памяти всплыла подсмотренная Амадин встреча у здания инквизиции и почему-то давний разговор с ненавистной актрисой. Непостижимым образом Дезире тогда поведала Амадин почти то же самое, что сейчас повторяла Николь. Это неимоверно злило.

– К сожалению, я не одарена столь щедро артистическими талантами, – держать себя в руках становилось все сложнее.

– В этом ваш минус. Да и Дезире старше.

– Вы говорите так, словно мой возраст – это недостаток.

Николь улыбнулась, поставила чашку и развела руками:

– Увы. Опыт – вот что делает женщину опасным противником мужчины. Опыт и здравый смысл, мадемуазель, ах, простите, магистр Гросс.

Последние слова прозвучали, как насмешка.

– Я не собираюсь сражаться с мужчинами или же принимать их покровительство! – окончательно разозлилась девушка. – Я всего лишь хочу заниматься магическими исследованиями!

– К сожалению, моя дорогая, пока мир принадлежит мужчинам, второе невозможно без первого, – вздохнула Николь. – Особенно в Сен-Кантене. Я понимаю, что в Кнайтхоффе другие нравы, там правит женщина, но, уверяю, и ей приходится лавировать между амбициями советников.

Как ни странно, упоминание Кнайтхоффа помогло. Вспомнив тихое, провинциальное княжество, где она последние полгода зализывала раны, словно вывернувшийся из капкана зверь, Амадин успокоилась. Посуда на столе перестала звенеть.

– И что прикажете мне делать? – устало поинтересовалась она. Николь улыбнулась:

– Золотодобытчик, прежде чем отыскать слиток, промывает несколько тонн песка. Станьте таким золотодобытчиком, отыщите свой слиток, пустите его в дело, лавируйте, уходите от прямого ответа и торгуйтесь, чтобы получить как можно больше!