Усадьба госпожи Ленбрау - Орланд Лилия - Страница 11

– Тогда не надо, – я вздохнула.

Что попала я не очень, уже и сама догадалась.

Огород порадовал ровными грядками без единого сорняка. Я узнала пупырчатые бочки огурцов, ещё зелёные томаты, не до конца оформившиеся кочаны капусты. Остальное усладило взор высокой, низкой, пушистой или округлой ботвой.

За бочкой с водой притаился Зван, наивно полагающий, что если он меня не видит, то и я его не замечу.

– Иста, а кто так красиво выполол грядки? – поинтересовалась нарочито громко.

– Дык Зван тут полет, – Иста кивнула на парня.

– Какой молодец! Так ровно, ни одного сорняка! Красота! – я ещё немного повосхищалась, надеясь, что парень хотя бы выглянет из своего укрытия. Но он не поддался.

Я решила не торопить события. Время у меня есть.

Заглянула в теплицу, затем всё же зашла в амбар. Осталось посмотреть кладовую в кухне, чтобы подвести итоги.

Но уже было понятно, что дела наши не слишком радужные. И необходимо срочно придумать, где достать денег. И побольше.

После ужина я устроила совещание.

Ерона с внуком приглашать не стала, чтобы не вызывать подозрений. А вот Бабуру с Истой пытала чуть ли не до полуночи, пока они в деталях не рассказали всё, что я хотела знать.

О климатических условиях. Об урожае. О том, сколько готовится еды на пятерых, и что у нас останется в зиму.

Ответы подтвердили мои наихудшие опасения. Зимы здесь обычно холодные и снежные, а из еды многое приходится докупать. Кроме десятка уток, плавающих на пруду, двух десятков куриц, рыхлящих землю за огородом, и одной лошадки – в Любово уже давно не было никакой живности.

Мясо добывали Ерон с внуком в лесу или же Бабура закупала во время нечастых поездок на рынок. Там же брали и зерно на хлеб и для лошадки. А муку мололи уже здесь. Благо Звана боги силушкой не обделили, как сказала Иста.

– А почему на рынке покупаете? – поинтересовалась я. – Разве у соседей не дешевле вышло бы?

– Дешевле-то оно бы вышло, да только потом стыда не оберёшься! – выдала Бабура.

– Барышня так велела! – отрезала Иста.

А я не знала, то ли порадоваться, что обе дамы наконец солидарны хоть в чём-то, то ли задуматься о здешней морали. Мне-то как раз казалось логичным экономить деньги, которых и так нет.

– А почему стыдно покупать продукцию у соседей? – всё же мне нужно было убедиться.

– Если поместье само себя не обеспечивает, значит, хозяин дурной, а это стыд.

Ладно, стыд так стыд. Я пока удовлетворилась этим объяснением. Дальше видно будет.

Ещё мы обсудили, что нам нужно, чтобы самим засеять поля озимыми. Если следующим летом соберём свой урожай, будет намного легче. Да и лишнее можно продать, если останется.

Подсчёты не утешали. Получалось, что придётся нанять с десяток мужиков и ещё хотя бы одного коня. Стрелке в одиночку не справиться.

– И сколько это будет стоить?

Иста и Бабура принялись высчитывать. Причём на пальцах.

– Это ж на неделю работы, значит, монет пятьдесят выйдет, – озвучила итог Бабура.

– Больше, – вставила Иста. – Ещё ж коню надо.

– А ты что, с конём не договоришься? – удивилась повариха. – Ты ж Оське спину своими травами лечила. Должен так прийти.

Я уже совершенно запуталась.

– Оська – это конь?

Женщины удивлённо посмотрели на меня, а потом рассмеялись.

– Оська – это хозяин, забулдыга из вольных. Ему по осени спину прихватило. Так Иста мазей своих и притираний столько на него извела, что он не только коня, сам должен впрячься и пахать.

– А мне потом опять спину ему лечить, – возмутилась Иста.

– И вылечишь…

– Хватит! – спор грозил затянуться, а я устала. К тому же вопросов было ещё много.

Главный – что здесь стоят деньги?

– Сколько это пятьдесят монет?

Бабура охотно начала объяснять. Монетами они называют самые ходовые медные деньги. Десять медных монет – одна серебряная. Десять серебряных – одна золотая.

Рабочую лошадь можно купить за четыре серебрушки. Хорошую дойную корову – за пять.

– Бабура, а наши заливные луга не скосили? – пришла мне в голову светлая мысль.

– Дак кому косить-то? – повариха досадливо махнула рукой. – Ерон с внуком помаленьку носят траву, сколько Стрелке надо. Остальное уже в осень скашиваем, чтоб бурьяном не зарастало. А жалко, такая трава пропадает.

– На подстилку стелим, – пожаловалась Иста.

А я продолжила рассуждать вслух.

– Если этому Флоси так нравится наша чудесная трава, надо снова заключить с ним договор аренды. Сколько он платил?

– Нам не докладывали, – пожала плечами Бабура.

– Двадцать золотых, – тут же выдала Иста.

– А ты откуда знаешь? – ахнула повариха.

Старушка смутилась, но всё же ответила:

– Слышала, как барин говорил.

– Так ты ещё и подслушиваешь, старая перечница! – напустилась на неё Бабура.

Я даже не стала кричать. Просто поднялась из-за стола. Женщины сразу притихли.

– Вот что, утро вечера мудренее, – вспомнила я любимую поговорку моей бабушки. – Идёмте спать! Лучше встанем пораньше и на свежую голову всё обсудим.

Уснула я мгновенно, едва голова коснулась подушки. И снились мне зелёные луга, по которым мчался весёлый конь. А его хозяин, держась за поясницу, плёлся следом и беспрестанно ругался.

Проснувшись, я долго не решалась открыть глаза. Малодушно надеялась, что вчерашние приключения мне приснились. Не хочу ни другого мира, ни другого тела, даже молодого и красивого. Мне и в своём, тридцатичетырёхлетнем неплохо жилось.

Вдруг это был сон? Сейчас зазвонит будильник. Я пойду варить кофе…

– Барышня! – вырвал меня из фантазий голос поварихи за дверью. – Вы пораньше встать хотели!

– Встаю! – простонала я, открывая глаза.

Ну разумеется, всё осталось по-прежнему. И этот пыльный балдахин, до которого у меня обязательно дойдут руки. И мягкая кровать, где, надо признаться, хорошо спится. И вся эта новая жизнь, в которую меня окунули против воли.

Я надела халат и отправилась умываться. Из зеркала на меня смотрело юное свежее личико. Не нужно никаких ухищрений, специальных кремов и тоников. Достаточно поплескать холодной водой.

Еженика была хороша. Природа или боги щедро её наградили. И я подумала, что не так уж плохо попала. Впереди у меня целая жизнь. И только от меня зависит, какой она будет.

А деньги я обязательно найду!

Сейчас позавтракаю, оденусь и отправлюсь к соседу знакомиться.

– Ну, Дунгаль Флоси из Поречья, готовься! Скоро буду!

Я подмигнула своему отражению, и оно подмигнуло в ответ.

Всё у меня получится!

Перед завтраком я снова перебрала свой скромный гардероб. Остановилась на платье светло-персикового цвета и туфельках ему в тон. Разложила на кровати, чтобы не помялось. И отправилась на кухню сообщить о своих планах.

Моё желание идти пешком оспорила Бабура.

– Что вы как побирушка какая к нему пойдёте? – возмутилась повариха.

– Это ж почти три версты по солнцу, взопреете вся, – согласилась с ней испуганная Иста, которую я планировала взять с собой в качестве путеуказательницы и компаньонки.

– Негоже пешком в Поречье идти! Ехать надо! – в этом спорщицы были солидарны, и я снова не стала перечить.

– Хорошо.

– Тогда скажу Ерону, чтоб Стрелку в дрожки запрягал, – обрадованная, что не придётся идти, Иста бодро выскочила из дома.

Однако сам лесовичок оказался не согласен с таким поворотом.

– Барышня, нельзя на Стрелке кататься, пока неподкованная она. А ну как захромает? Одна кобылка-то у нас осталась. Как тогда сено возить, урожай убирать?

На благообразном лице Ерона было написано такое отчаяние и боязнь меня не убедить, что я прониклась.

Значит, пешком идти нельзя, на неподкованной лошадке ехать тоже нельзя. Замкнутый круг какой-то.

И что делать?

– Ерон, а в Поречье есть кузница? – пришла мне в голову мысль.

– Есть, как не быть, – старичок удивлённо смотрел на меня.