Культивация рунного мастера 4 (СИ) - "Ленивая Панда" - Страница 6

Они не работали по отдельности, так как все являлись комплектующими элементами для рунных слов! То есть их нужно было использовать в паре с другой руной.

Неужели… Охваченный воодушевлением Джино быстро начал перерисовывать руны, объединяя их в рунные слова. У него даже появилась одна особенная идея.

И первой парой рун объединенных вместе были «чувство» и «свет», другими словами «чувство света», начертанное на фиолетовый платок, за которым он обычно прятал свои пустые глазницы.

Завершив процесс черчения, Джино с трепетом взял платок и обернул его вокруг головы на уровне глаз.

— Активируйся, — прошептал он.

В эту же секунду в его сознание ударил свет. Мягкий свет от эфирных ламп на потолке и в светильниках, а вслед за светом в его сознании появилась комната. Нет, не очертания комнаты, как он ее ощущал через сверхчувствительность. Появилось именно изображение комнаты: свет, краски и цвета предметов находящихся в ней. И когда он поворачивал голову, это изображение тоже смещалось.

Джино восторженно задышал.

Он вернул себе зрение. Он наконец снова может видеть как нормальный человек!

Дыхание Джино замерло. Он с восхищением рассматривал свою комнату, отмечая даже самые незначительные детали в ней. На стене медленно тикали большие круглые часы с зелеными стрелками и синим циферблатом, эфирный светильник мерно светил тусклым белым светом на тумбочке возле кровати, в углу на специальной стойке покоились серебристые доспехи с черными рунами на них…

С момента лишения зрения прошло лишь несколько недель, но Джино и сам не заметил как успел соскучиться по этому обычному чувству. Его взгляд скользнул на вешалку возле двери. Там висела старая коричневая куртка. Это была куртка его отца. От одного взгляда на нее ему вдруг стало тепло и уютно, и в то же самое время он ощутил пустоту внутри себя.

— Отец… — с тоскою прошептал он, издалека прикоснувшись к этой куртке рукой.

Если бы он тогда не сбежал из дома на экзамены в академию, если бы послушался Гилберта и остался с ним… возможно сейчас все было бы совсем по другому. Отец был бы жив.

Если бы не его слепое стремление обрести счастье, желание иметь любящую семью, сейчас бы она была у него. Джино невольно издал тяжелый стон.

Целители Дома Грейс излечили его сердце, но он до сих пор чувствовал боль в нем. В ту дождливую ночь вместе с физической раной от Джекмана, он получил другую… более глубокую, которую вряд ли когда-либо получится излечить. И что самое главное он даже отомстить за ее нанесение не может. Тот кто ее нанес, городской лорд, находится на недосягаемой для почти всех культиваторов высоте, на вершине мира практиков.

Соперничать с существом на такой высоте невозможно.

Джино еще долго сидел на месте, обуреваемый клубком чувств из грусти, тоски и сожаления. Впервые за последние дни, когда он не вынужден сражаться с химерами, решать служебные конфликты или проходить лечение в лазарете, впервые у него появилось время окунуться в свой внутренний мир, в свое внутреннее состояние. И ему оно очень сильно не нравилось, так как в нем не было ничего светлого или положительного. Оно походило на беспросветную черную дыру, которую не мог осветить ни один лучик света.

Единственное, что его радовало, это то, что даже не смотря на гибель отца, он все еще мог общаться с ним. Правда Гилберт появлялся перед ним только в форме призрака, и только в моменты сражений с химерами.

Тут он кое-что вспомнил. Джино создал из эфира длинную руку и притянул кожаную куртку к себе, достал из внутреннего кармана серебряный медальон. Отец всегда с грустью смотрел в него и о чем-то разговаривал с ним.

Большой палец нажал на выпирающую сбоку украшения кнопочку.

Раздался щелчок. Пружинный механизм откинул верхнюю створку медальона, открывая портрет золотоволосой красавицы с насыщенными изумрудными глазами. Снизу значилась подпись — Элина Грейс.

Так вот с кем Гилберт постоянно говорил. Грустная улыбка появилась на лице Джино. Он с трепетом провел большим пальцем над изображением мамы, почти касаясь, но будто боясь запачкать его. Отец мечтал встретиться с нею, и теперь его желание сбылось. Он вместе с нею живет где-то там, высоко в черных небесах, и ожидает его.

Джино издал еще раз тяжелый вздох. Как же это больно.

Выходя из оцепенения, он посмотрел на время. Оказывается он просидел в таком состоянии уже около часа. Нужно поторопиться и завершить начатое.

В следующую секунду он захлопнул медальон, тряхнул головой, чтобы прогнать ностальгию и меланхолию, и настроиться на рабочий лад. Сейчас его задачей были начертания Гримстроука. Нужно вернуться к ним.

Пока что им нашлось только одно применение — «чувство света». Теперь нужно попробовать комбинации других рун.

Мастер начертаний из прошлого оставил к ним комментарий о том, что он тысячу лет потратил на создание этих пяти обычных рун. Затем он их оставил в качестве своего наследия в руне поглощения.

По мнению Джино это могло значить только то, что все это было сделано не просто так, и возможно Гримстроук тем самым передал будущим поколениям оружие в борьбе с химерами. Вот только нужно было найти правильный способ использовать его.

Окунув перо в чернила, он продолжил работать с узорами.

Вечером этого же дня Дося как обычно находилась в своем рабочем кабинете. Сегодня здесь было жарко. Можно сказать даже душно, но начертательница не обращала внимание на температуру.

Сидя за столом и оперев подбородок на руку, она безрадостно смотрела на десятки боевых экипировок, сложенных у противоположной стены. Девушка понятия не имела, что делать с заказами членов отряда Фарш.

Таинственный старик в капюшоне больше не появлялся, и она не знала как с ним выйти на связь. Можно было конечно попробовать обратиться к кому-нибудь из Дома Найт, попросить помочь выйти на него, он как никак был Тенью из этого благородного дома, однако у нее были очень большие сомнения, что ее просьбу удовлетворят.

Что же делать? Девушка прикусила губу, напряженно размышляя над этим вопросом.

Тут ее взгляд зацепился за маленькое дамское зеркальце, лежащее на столе. Она взяла его в руки и ковырнула пальцем чуть сбоку. Убранная стекляшка приоткрыла взору изображение красивого юноши с золотистыми волосами и зелеными глазами.

Когда ей было трудно, когда она испытывала отчаяние в своем рунном ремесле, Дося любила смотреть на изображение нового главы гильдии начертателей, человека, который своим появлением подарил надежду всем членам Гильдии Начертателей. Надежду на то, что рунные мастера однажды восстанут из грязи и заставят считаться с ними каждого жителя Луноцвета, в особенности все остальные ремесленные гильдии. И как и другие члены гильдии, девушка тоже видела в нем этот свет.

Хоть Джино и являлся самым разыскиваемым преступником в Луноцвете, Дося не верила, что это он убил своего отца. Такой красивый молодой человек просто не мог оказаться убийцей.

Но с недавнего времени наряду с Джино она начала думать о другом человеке, о новом командире отряда Фарш — Джине. Этот статный молодой человек в свои юные годы сумел завоевать авторитет среди матерых головорезов и отпетых мошенников. Каждый раз когда она встречала его, он вселял в нее спокойствие, радость и веру в будущее. И всегда поддерживал ее. Подумать только, что суровый солдат окажется таким чутким и понимающим мужчиной…

Дося вытащила из кармана платок, который он дал ей, чтобы утереть слезы, и положила рядом с зеркальцем. Сейчас на столе перед ней лежали две вещи, напоминавшие об этих двух юношах. Один, гениальный ремесленник, находился где-то там далеко и был сравним с мечтой, она лишь слышала слухи о нем, а другой служил рядом, но при этом про него ходили разговоры как о бесстрашном и гениальном воине.

Нет, в ее сердце Джину конечно далеко было до Джино, но доблестный командир потихоньку начинал занимать там все больше места.