Культивация рунного мастера 4 (СИ) - "Ленивая Панда" - Страница 18

— А? Эмм… Нет. Собиралась, но теперь уже видимо вряд ли усну. Так зачем звонишь? — тревога в груди девушки нарастала. Особенно после небольшой паузы и долгого кашля, доносившегося с той стороны.

Вскоре Джино наконец прокашлялся и смог спокойно заговорить.

— Да ничего серьезного, просто хотел пожелать тебе спокойной ночи, — в его голосе послышалась улыбка.

Горящие на жетоне руны деактивировались и снова стали тусклыми. Связь прекратилась.

Чего? Алисия застыла, сжимая в руке рацию. Беспокойство в груди отступило, постепенно сменяясь раздражением. Он использовал такой важный артефакт связи, потратил эфирную энергию, только чтобы… просто поболтать?

Дни сливались в однообразную череду. Джино чувствовал себя пленником рутины, каждые сутки были для него повторением одного и того же сценария. Днем — стена, серый камень, шелест костяных пластин и черный звездный купол над головой, а ночью — каморка Доси, тепло эфирных ламп, запах чернил и металла. Корпение с перьями в руках…

Он активировал системное табло. Перед мысленным взором сразу замерцал текст.

Боевые заслуги — 9845

Неплохо для начала. Боевые заслуги, каждая означала жизнь химеры, прерванную за стеной, но ему они доставались без боя.

«Лориан, готовься извиняться. Скоро у меня будет миллион. И тогда…»

Джино ухмыльнулся, однако улыбка тут же погасла. Какой ценой? Ни сна, ни отдыха. Только руны, руны, руны… Он тяжело вздохнул.

Рации пользовались огромным спросом. «Дешевые! Удобные! Работают на любом расстоянии! Отличное качество связи!» — сарафанное радио работало на полную катушку. Работы становилось все больше, она отнимала все свободное время. Джино не успевал справляться с заказами, они накапливались, словно снежный ком. Время на сон попросту исчезло, растворившись в мгле напитанных эфиром чернил.

Слова «неразрушимость» и «проникающий импульс» пока не пользовались спросом. Слишком дорого, слишком непривычно. Стражи все еще с недоверием косились на руны, предпочитая привычные чары. Новенькие работники Фарша, уверовав в их силу с первого дня, мечтали купить их, чтобы свергнуть власть старичков, но у них банально не хватало заслуг. И в ближайшие дни не было возможности их заработать.

Джино потер глаза, пытаясь прогнать усталость. Его веки слипались, голова гудела от изнеможения. Нужно было придумать способ увеличить производительность, иначе его силы скоро иссякнут.

Обучить Досю? Нет, слишком сложно. То, что было легко для него, для других оказывалось непостижимым. Нужен был другой способ, вот только какой?

Иногда между делом он общался по рации с Алисией. Короткие, отрывистые фразы, словно кадры из немого кино. Официальные, холодные, как лед на ее маске. Джино не знал, как сблизиться с ней после их расставания. Рана, нанесенная его словами, все еще кровоточила, отравляя его душу.

А каждое утро, после бессонной ночи, он медленно поднимался по лестнице к Николь, чтобы залатать свои меридианы. Джино чувствовал, как они пульсируют от боли, каждый вздох отдавался болью в его теле.

— Опять? Джино!!! Сколько можно… Тебе говорили, что ты психопат? — Николь, с бледным лицом и сосредоточенным взглядом, проводила руками над его телом. Его меридианы трещали словно ломающиеся сухие ветки. — Не знаю, чем ты там занимаешься, ходя каждый раз по краю, но предупреждаю тебя! Когда-нибудь твои каналы взорвутся и унесут тебя в могилу…

Джино попытался улыбнуться, но губы не слушались. Он едва держался, чтобы не отключиться от изнеможения, а эта мягкая, чертовски удобная кушетка лишь усиливала тягу ко сну.

— Ну… я просто знал, что техника лучшей в мире целительницы меня спасет, — пробормотал он, подавляя зевок.

— Не смейся, я тебе правду говорю! Если бы еще немного перегнул с давлением, то все так бы и случилось, — Ее лицо исказила гримаса ярости. — И еще, даже не пытайся. Твоя лесть не смягчит мое сердце.

Джино тяжело опустился на стул, достал из кармана белоснежный жетон, мерцающий рунами.

— Если лесть не смягчит, то может это сделает подарок?

— Что это? — Николь с подозрением посмотрела на металлический ромбик.

— Рация. В городе о ней еще не знают, но в гарнизоне это самая модная штука на сегодняшний день. Через нее мы сможем общаться на расстоянии… А еще она подчеркнет цвет твоих глаз, — Джино хитро улыбнулся, пытаясь смягчить ее сердце.

Николь взяла жетон, повертела его в руках. Ее лицо подобрело, женское любопытство сделало свое дело.

— Говоришь, подчеркнет? Ладно, иди сюда, начнем процедуры.

Два часа корпения над его энергетическими каналами вытянули из светловолосой красотки все силы. Капли пота блестели на ее лбу, оставляя влажные дорожки на бледной коже. Николь тяжело дышала, ее грудь вздымалась под тонкой тканью рубашки. Пальцы, еще недавно порхавшие над его телом с легкостью бабочки, теперь двигались медленно и неуверенно.

Она откинулась на спинку стула, закрыла глаза. Идеально очерченные брови сошлись на переносице, образуя морщинку усталости. Из-под опущенных век проступили темные круги, словно тени от бессонной ночи.

— Все, Джино, на сегодня хватит, — прошептала она, ее голос хрипел от напряжения. — Слишком сильные разрушения. Хорошо еще, что техника наконец начала давать плоды. Твои каналы закаляются, становятся крепче, чем раньше.

— Отличные новости, сестренка. Тогда я пошел, — Джино помахал рукой, направляясь к двери.

На пороге он остановился, оглянулся. Безмерно хотелось спать, но… силы на маленькую отдушину за ее эмоциональную реакцию в начале у него все же нашлись.

— Кстати, Николь. Теперь ты точно начинаешь соответствовать своей грозной должности.

— Что ты имеешь в виду? — Николь приподняла бровь.

— После такой истощающей процедуры ты похожа на тысячелетнюю мумию!

Ноздри Николь раздулись, а изумрудные глаза сузились до щелочек, словно у разъяренной кошки. Она схватила стакан, резко бросила его в Джино. Стакан пролетел в сантиметрах от его головы, разбившись о дверь с оглушительным звоном.

Джино еле успел увернуться и выскочил в коридор, оставляя за собой эхо разбитого стекла да гневный крик сестры.

Бледный диск Луны висел высоко в небе, одинокий на черном бархате ночного неба.

Джино едва сдержал дрожь. Ветер пробирался под доспехи, заставляя костяные пластины мерзко скрежетать. Вдали, на выжженной пустоши, плыла серая дымка тумана.

Время на стене шло медленно.

Сколько еще часов до конца смены? Отдохнуть бы. Он поднял голову. Редкие звезды слабо светили в высоте, а вокруг было только черное небо, зиявшее своей пустотой. Пустотой, которая отражалась в его душе.

Джино устало зевнул, прикрывая глаза.

— Парнишь, ты чего такой кислый? — мужской голос рассек густую тишину ночи, заставляя проснуться.

Веки сами собой приподнялись. Рядом стоял Мэв, разглядывая его с улыбкой. Старый воин излучал бодрость и оптимизм.

— Ага, командир Джин, пади всю ночь с какой-то красоткой кувыркался, — подмигнул Рори, карауливший около эрго-пушки. — Каждую ночь пропадает и возвращается все позже.

Волна грубоватого смеха прокатилась по рядам стражей.

Щеки Джино вспыхнули, жар разлился по шее, дошел до кончиков ушей. Было непривычно, но приятно, когда говорят, что ты пользуешься успехом у женщин, однако боковым зрением он заметил, как поблизости напряглась Алисия.

Девушка стояла, скрестив руки на груди. Ее фиолетовые глаза за алой маской смотрели на него с холодным прищуром и неприязнью.

— Не мели чепухи, заместитель, — нехотя Джино поморщился. — Сны мне такие снятся… что лучше и вовсе не спать.

Он сказал это, чтобы успокоить Алисию, но его фраза напомнила обрывки ночных кошмаров: когти, раздирающие плоть, чужие агонии, от которых холодела кровь. Лоб покрылся липким потом. Да, ему на самом деле лучше не спать.

— Снов боишься? Ну-ну, тоже мне причина, — фыркнула Алисия.