Хомячки в Эгладоре - Галина Мария Семеновна - Страница 43
- Предыдущая
- 43/57
- Следующая
— А Моргот? Саурон?
— Ну, на этих такие штучки не действуют. Приходится сражаться. И вербовать союзников среди людей. Тут-то плащи и пригодились.
— Слушай, — говорит Генка, — вот пакость! Это ж сколько народу они за себя положили?
— А ваши деятели разве не так? Это называется харизма. Та же магия, в сущности, только бессознательная.
Она оглядывается — охранник, кажется, уже забыл про них. По лицу его все еще блуждает тень улыбки.
— А…
— Помолчи, — говорит Берен, — дай осмотреться. Они стоят посреди огромного холла. В углу у окна автомат с пепси-колой, рядом — стойка с надписью «Почта. Телеграф. Телефон». Какая-то женщина в тренировочных штанах и с таксой на поводке что-то деловито царапает на телеграфном бланке. Еще дальше стрелки-указатели «Парикмахерская» и «Столовая». Под «Столовой» к черной гранитной колонне привинчен умывальник с подтекающим краном. Берен говорит:
— Не нравится мне это. Нехорошее место.
— Чего же ты хочешь, его ж зэки строили.
— Пленные орки?
— Типа того.
Берен достает из кармана сложенную вчетверо бумажку, разворачивает ее и, шевеля губами, читает. Потом вновь оглядывается по сторонам.
— Нам сюда.
Мигают указатели этажей. Генка разочарована — она думала, что лифты здесь тяжелые, с решетчатыми дверями и стенами красного дерева. Оказалось — обычные коробки. Бесшумные, правда.
Они возносятся ввысь с такой скоростью, что у Генки закладывает уши.
Ни фига себе, думает она, сколько же тут этажей!
Наконец двери лифта раскрываются и они оказываются на площадке, залитой солнечным светом, проникающим сквозь грязное оконное стекло. Вдали распростерся синий лесной массив, квартал новостроек, блестит лента реки… Над всем этим висит тяжелая, плотная сизая дымка.
И чем мы там, внизу, дышим? — думает Генка.
Из холла тянется угрюмый темный коридор, рядом табличка «Кафедра палеонтологии». Табличка темно-красная, с золотыми буквами. Краска на ней потемнела и потрескалась.
Из полумрака, шлепая сандалиями, деловито выдвигается девица в синем рабочем халате. Увидев Берена, она останавливается и начинает поправлять локон.
— Профессор уже пришел, солнышко? — нагло спрашивает Берен.
Лаборантка улыбается Берену так, словно перед ней Ди Каприо.
Это из— за плаща, думает Генка, но потом понимает, что Берен успел избавиться от эльфийского прикида -когда и как, она не заметила.
— Буквально только что, — говорит лаборантка. — Лекция закончилась.
— Где бы мы могли его увидеть, не подскажешь?
— Сейчас, — расцветает в улыбке лаборантка, — идемте, я вас провожу.
Бросив косой недружелюбный взгляд на Генку, она поворачивается и идет в глубь коридора подчеркнуто обольстительной походкой. Они проходят мимо огромных, до потолка, шкафов, где за мутным стеклом скалятся с полок странные нечеловеческие черепа, мимо картотек с пыльными каталогами, ящика с песком и огнетушителя, тяжелого кресла с прорванной кожаной обшивкой. Они проходят мимо глухих дверей без табличек, но с номерками, пока, наконец, не останавливаются у особенно массивного шкафа с особенно угрожающими костями на полках, высящегося рядом с дверью, на которой табличка есть. На табличке написано: «СЕКТОР ГОМИНИД. С.А. Руньков, профессор».
Табличка настолько старая, что буквы, когда-то золотые, потускнели и читаются с трудом. Такое ощущение, что она висит тут с незапамятных времен.
Он, наверное, очень старый, думает Генка.
Такая академическая развалина с трясущейся головой.
Человек, сидящий за огромным столом, заваленным бумагами, прижатыми, вместо пресс-папье, какими-то костями, вовсе не выглядит старым. У него черная бородка и оттопыренные острые уши. Не эльфийские, думает Генка, разглядывая профессора, скорее волчьи. Оправа очков у профессора черная и острая. Колоритный такой мужик.
— На пересдачу завтра, — говорит профессор, сверкая очками на Генку, — там же написано! Читать не умеете?
У Генки при слове «пересдача» начинает обваливаться что-то в животе. Хотя она точно знает, что ей ничего пересдавать не надо.
Ух, и боятся же его студенты, думает она.
Берен не боится.
— Мы на консультацию, — говорит он.
— А, так вы из Алтайского филиала! — профессор неприязненно оглядывает пыльные дорожные сапоги Берена.
— Нет, — говорит Берен, — из Пермского.
— Золотой Бабы не существует, — раздраженно говорит профессор, — и не существовало никогда. Я же писал вашему шефу! Иванов распустил слухи, а вы, дураки, поверили! Вы еще на академика Фоменко сошлитесь! Совершенно антинаучная гипотеза. А что до костей, — он резким движением ладони отмахнулся от Берена, который пытался было что-то возразить, — в тех захоронениях, то они совершенно очевидно не принадлежат ламиям. Это, скорее всего, модифицированные черепа тамошних кинокефалов.
— Ламий, значит, нет, — говорит Берен, усаживаясь на рассохшийся стул, — а орки?
— Орки? — профессор снял очки и начал медленно их протирать, — в Перми? Что за чушь?
— А я полагал…
— Граница распространения орков пролегала по Муромской области. Это же всем известно.
— Пролегала?
— А то! И не надейтесь сляпать очередную сенсацию. Орки давно вымерли. Не выдержали конкуренцию с агрессивным человеком. Это ж и ежу понятно.
— Орки не выдержали? — изумленно переспрашивает Генка.
— А чего вы хотите? Слабые, беззащитные создания…
— А эльфы?
— Ну, эти покрепче будут. Эти сохранились кое-где. Осели в глуши. Маскируются под местную фольклорную нежить. Кикимор там, леших. А собственно, в чем дело?
— Вообще-то нас интересует не прошлое, — Берен устраивается поудобнее и вытягивает ноги, — нас интересует настоящее. Если, скажем, предположить… просто предположить… что на территории Московской области восстанавливается действующая модель Средиземья… в масштабе, ну, скажем, один к ста… То где, по вашему мнению, будет располагаться Ородруин?
— Чисто гипотетически?
— Да. Чисто гипотетически.
— Ну… если исходить из существующих реалий… привязок к местности… Лориэн при таком раскладе должен быть где-то на севере, так? Ботсад, угадал? Что? ВДНХ? То есть ВВЦ? Ну да, где-то так. А Дуг-Гулдор примерно на территории Лосиного острова… то Ородруин…
- Предыдущая
- 43/57
- Следующая
