Темный полдень (СИ) - Костадинова Весела - Страница 9

Даже в душ я ходила, держась за стены, стараясь двигаться медленно и осторожно, как будто любой резкий жест мог снова свалить меня на пол. Это состояние доводило до отчаяния, потому что в голове было одно желание — встать и вернуться к нормальной жизни, но тело продолжало напоминать, что я ещё не готова.

Надо отдать должное Дмитрию, его забота была на удивление деликатной. Он проявлял внимание к моим потребностям, но при этом оставался ненавязчивым, давая мне пространство и не навязывая своего присутствия. Его спокойствие и уверенность действовали как якорь, удерживая меня от тревог, а его предупредительность была почти бесшумной — он всегда был рядом, когда это требовалось, но никогда не переходил личных границ.

Когда я попросила подключиться к интернету, Дмитрий без вопросов дал мне все ключи доступа, словно это было само собой разумеющимся. Он даже не стал задавать лишних вопросов, когда я упомянула, что у меня пока нет телефона и сим-карты. В какой-то момент я поняла, что вообще не представляю для него никакого интереса, он убедился, что со мной все в порядке и просто давал время прийти в себя.

Что ж, меня это полностью устраивало. Чем меньше я сейчас буду привлекать внимание, тем лучше.

Проверив свою электронную почту и мессенджеры, тихо чертыхнулась. Меня продолжали искать, и судя по всему — довольно серьезно. Так и подмывало связаться с кем-то из друзей или знакомых и узнать оперативную обстановку, но инстинкт самосохранения запретил мне даже думать об этом. Хорошо хоть по базам МВД я пока не проходила в розыске. Оставалось лишь надеяться, что рано или поздно охотнику надоест гоняться за мной, и он отыщет себе новую жертву, попроще. Что будет с ней — меня волновало мало, хотелось спасти свою шкуру.

Моё сердце замерло, когда я увидела новое сообщение от главреда. "Айка, они приходили к твоей тётке!" — от этих слов я выругалась вслух. Чёрт, они подобрались совсем близко. Тётка Мария не была мне родной, но именно она забрала меня к себе в КУдымкаре, заботилась обо мне в самое трудное время. Если они пришли к ней, это означало, что цепочка сжимается. Если они догадаются проверить Бобки, это может стать настоящей проблемой.

Я надеялась, что тётка не распустила язык, хотя мы с ней не виделись почти семь лет. Отношения охладели, и вряд ли она сразу свяжет мои проблемы с этим забытым местом. Но теперь, когда охота на меня становилась всё более интенсивной, каждый шаг мог быть рискованным.

— Проблемы? — в комнату почти неслышно зашел Дмитрий, принеся ужин.

— Что? — я подняла на него голову.

— Как себя чувствуешь, Айна?

— Сегодня лучше, — кивнула я, даже не поморщившись. — Думаю, завтра уже смогу нормально передвигаться.

Мужчина поставил поднос с ужином на стол около панорамного окна, сквозь которое пробивались последние лучи заходящего солнца.

— Поговорим откровенно, Айна? — его вопрос прозвучал скорее как предложение, но я чувствовала, что отказать в этом разговоре было бы невозможно.

— О чём ты хочешь поговорить? — спросила я, чувствуя, как внутри меня нарастает беспокойство, однако заставила голос звучать ровно и спокойно.

— О том, что молодая девушка, явно городская, делает здесь, в нашем медвежьем углу? Без телефона, но с сумкой, в которой лежит крупная сумма денег. Я говорил с Витькой — ты села в автобус минуя кассу, значит, не предъявляя документов. Как я уже говорил: мне здесь проблемы ни к чему.

Я тяжело вздохнула, чувствуя, как слова застряли в горле. Как бы я ни хотела сохранить своё положение в тайне, Дмитрий явно не был тем, кого можно было легко обмануть или отвлечь от его вопросов. Он слишком многое знал, и если я продолжу скрывать правду, это может только усугубить ситуацию.

— Я не совершала преступлений, Дмитрий, — наконец ответила я, подбирая слова. — Это легко проверить, пока меня нет в базе розыска.

— Пока?

— Да, пока. Внести могут, скорее как свидетеля или подозреваемую. Но не думаю, что до этого дойдет. Деньги в сумке — мои, сняла со всех счетов, надеялась, что они помогут какое-то время продержаться, — я даже не злилась, что Хворостов покопался у меня в вещах. — Телефон вместе с сим-картой выбросила в Каму.

— И что же ты совершила такого, что тебе пришлось так спешно уезжать? — мужчина присел на кровать, пытливо глядя мне в глаза.

— Сказала «нет» тому, кто отказа слышать не привык, — ответила я, не отводя глаз. Все пошло не так, как я планировала, совсем не так. От этого человека, сидевшего напротив меня, сейчас зависела и моя свобода и моя безопасность.

— Насколько человек серьезный? — глядя на свои руки спросил Дмитрий.

— Очень серьезный, — пришлось признаваться. — Создать тебе проблем, как главе поселения, ему не составит труда. Именно поэтому, через день-два я уеду. Хотела пересидеть здесь…. Не вышло. Дай мне эти три-четыре дня, Дмитрий. Прошу тебя.

Мужчина встал, подошел к окну.

— Что он хотел от тебя, Айна? Правду говори, ложь я почую…. — его зеленые глаза сверкнули в полумраке и я поняла, что да, этот — почует.

— Меня. Целиком и полностью. В собственное распоряжение. Думаю, ты понимаешь, о чем я….

Дмитрий с минуту молчал, не двигаясь, но я видела, как напряжение сковывает его плечи. Потом его глаза осмотрели меня с ног до головы, откровенно, оценивающе. Несмотря на то, что все эти дни он лечил меня и ухаживал за мной, я залилась краской, настолько откровенным был этот взгляд.

— Понимаю его, — голос прозвучал глухо. — Ты красивая.

— Я — умная, — не осталась я в долгу, чувствуя, как колотиться сердце от гнева и страха. — Он любит ломать умных женщин. Делать из них свои марионетки. Хобби такое. А ломать он умеет.

Хворостов резко выдохнул, словно выпустил напряжение, и отвернулся к окну, встав, как бы отгораживаясь от этой ситуации.

— Умная и красивая — сложная комбинация, — тихо произнёс Дмитрий, его голос стал более сдержанным, но в нём больше не было той угрозы, что проскользнула ранее. — Ломать таких женщин — удел слабаков. Я не собираюсь играть в его игры. Тебе нет нужды убегать. Если все так, как ты говоришь, — он снова посмотрел на меня через плечо, но в этот раз в его взгляде было лишь любопытство и легкое предостережение, — а я найду способ проверить твои слова, здесь ты будешь в безопасности. Я не выдам тебя, а остальные… — он хмыкнул, — даже не догадаются. Какие планы были на наше село? — спросил он, его голос стал мягче, но в нём звучал оттенок практичности. Он, похоже, хотел понять, зачем я выбрала именно это место.

Я вздохнула, собираясь с мыслями.

— Надеялась просто пересидеть, — призналась, пытаясь быть откровенной. — Это место казалось тихим, почти забытым. Моя мать отсюда родом, да, но она пропала много лет назад. Тетка Маша, которая взяла меня себе, когда мне было 4 года — была всего лишь патронатным опекуном. Она лишь однажды обмолвилась о матери, а я и запомнила. Не думаю, что она поймет, где меня искать. Сама она в Кудымкаре.

— Не очень надежно звучит… — вздохнул мужчина. — Но да ладно. У нас тут чужаков не любят, вряд ли кто будет говорить с пришлыми. Что касается пересидеть… — он хмыкнул, — не думаю, что ресурсов хватит. Сумма у тебя не маленькая, да только охотники отступать не любят, девочка. Сам охотник, знаю, о чем говорю. А ты оставайся. Документооборот вести умеешь? Кто по жизни вообще?

— Журналистка я, — ответила тихо, опуская голову, — специализировалась на расследованиях, так что да, с документами работала. Научусь и делопроизводству, если надо.

Дмитрий молча кивнул, обдумывая мои слова.

— Журналистка, значит? — задумчиво протянул он, в его голосе не было ни осуждения, ни удивления, только понимание. — Ладно, научишься. Делопроизводство, документы — это не сложно, если есть голова на плечах. А голова у тебя есть, это я уже понял.

— Ты вот понял, а я — не уверена. Умудрилась в такое дерьмо вляпаться….

— Все мы хоть раз в жизни то в дерьмо, то в «Единую Россию» вступить умудряемся, — усмехнулся он.