Темный полдень (СИ) - Костадинова Весела - Страница 33

— Не вопрос. Даже сейчас обработаю и оставлю увеличенные фрагменты. Может показать местным?

— Не вздумай! — рыкнул на меня Андрей и в голосе его прозвучала такая сила и властность, что я даже голову пригнула. — Отправлю кое-кому. Пусть посмотрят. И ты пока молчи. Хорошо? — последний вопрос прозвучал значительно мягче, словно он желал сгладить свою резкость.

— Ладно-ладно, — подняла я руки, продолжая колдовать над клавиатурой. — В Кудымкаре есть музей коми-пермяцкой культуры, может кто-то из работников может нам помочь? Они все-таки профессионалы?

— Не волнуйся. Это моя забота. Сиди тихо, Айна. Я скажу новости, когда будут. Дай два-три дня.

— Хорошо. Тебе виднее. Готово, я все перекинула тебе на ноутбук. Карту могу забрать себе?

— Забирай. Только….

— Я поняла, Андрей, с первого раза, — я посмотрела на него и кивнула, — ты прав, это сделал кто-то из местных, поэтому показывать им…. Нет смысла. Самой мне соваться в Кудымкар…. Равносильно самоубийству. Так что в этом вопросе я вынуждена положиться на тебя. И еще…. Можешь считать меня параноиком, но давай карту почистим, а фото перекинем на флешку, думаю одну ты сможешь мне одолжить?

Он кивнул, пытливо глядя на меня, задавая немой вопрос.

— Знаю, звучит идиотски, — вынуждена была ответить я, — но…. был у меня случай, когда взломали комп. Все, понимаешь, почту, мессенджеры, соцсети. Чудом удалось спасти свои источники от разоблачения, чудом и осторожностью — никогда не хранила инфу в одном месте, на одном устройстве. Мне тогда хватило…

От страшных воспоминаний перехватило горло. Я до сих пор так и не смогла полностью избавиться от того леденящего ужаса, который испытала, увидев как мои данные медленно, но верно уплывают в сеть.

Андрей кивнул, открывая ящик стола и доставая оттуда кучу флешек.

Я встала, потерла глаза и выглянула в окно на залитый солнцем лес, пока он сбрасывал фотографии на один из носителей и форматировал карту памяти до исходного состояния. Словно по контрасту со снимками, день стоял невероятно солнечный и теплый.

— Пора мне возвращаться, — заметила, бросив быстрый взгляд на хозяина.

Показалось мне или на мгновение во взгляде Андрея проскользнуло сожаление.

— Я отвезу.

— Не стоит. Идти до села не далеко, я доберусь пешком.

Он недовольно поджал губы, но возражать не стал, понимая, что не стоит дразнить гусей в селе и вызывать дополнительные слухи.

— Вот мой номер, — Андрей быстро написал цифры на бумажке, — Звони.

— Хорошо. Вот бл….. — выругалась я, посмотрев на свой телефон.

— Что такое? — нахмурился Андрей.

— Ничего…. — я не стала ничего объяснять ему, матерясь про себя и глядя на 8 пропущенных вызовов от Димы. Вчера я поставила трубку на беззвучный режим и забыла включить обратно. Кажется, мне предстоял впереди не простой разговор.

Быстро собрав вещи, отдав Андрею его свитер, я вышла из дома и быстрым шагом пошла по направлению к селу. Но пройдя шлагбаум с надписью на секунду замерла и обернулась. Сердце сжалось от легкого сожаления, потому что именно в этом доме я впервые за несколько месяцев ощутила настоящее спокойствие и умиротворение. Хозяин все еще стоял на пороге и смотрел мне вслед. И на минуту мне показалось, что лицо его выглядит… грустным. Но он был далеко, разглядеть его я не могла, поэтому поняла, что сама себе это придумала.

19

Май

Чем ближе я приближалась к своему дому, тем сильнее меня охватывало чувство тревоги. Восемь пропущенных звонков от Хворостова оптимизма тоже не прибавляли. В его мании контролировать и опекать я предчувствовала, что наскребла себе серьезные неприятности на хвост.

Атмосфера в селе стала гораздо более напряженной, чем была вчера. Едва я вышла на центральную улицу, как тут же стала предметом неодобрительных взглядов и перешёптываний. Взгляды были колючими, словно каждый встречный пытался прожечь во мне дыру. Женщины на лавочках у своих домов, обычно болтающие о хозяйстве, вдруг умолкали, стоило мне приблизиться. Некоторые даже демонстративно поворачивались спиной, делая вид, что меня вовсе не существует.

Но самый неприятный момент был в том, что я не понимала, о чём они говорят, даже когда слышала их шёпот. Их интонации были тяжелыми, неприятными, подозрительными. Невольно я ловила себя на том, что вслушиваюсь в эти шепоты, пытаюсь уловить знакомые слова, но все было тщетно.

Пока я шла по улице, на меня бросали взгляды несколько мужчин, стоящих у сельпо. Их лица были суровы и закрыты, как надвигающиеся тучи. Один из них что-то сказал, остальные одобрительно кивнули, но слова были для меня непонятны. Я ускорила шаг, надеясь, что это лишь мои страхи и воображение рисует угрозу там, где её нет.

Когда я наконец дошла до своего дома, сердце билось в бешеном ритме. Я быстро переоделась и спрятала флешку с фотографиями в самое надёжное место, которое смогла найти. Решила прогуляться до магазина, чтобы попытаться узнать новости и хоть немного разобраться в происходящем. Судя по всему, поисковые группы вернулись, но нашли ли они ребенка, так и оставалось загадкой.

Стоило мне сделать шаг за порог, как я заметила, что возле моего дома стоит пара мужчин, которых я до этого ни разу не видела. Они были явно местные — из тех, кто держится особняком и редко общается с приезжими. Они молча наблюдали за мной, и в их взгляде было что-то настораживающее, как будто они ждали, когда я сделаю первый шаг, чтобы проявить себя. Я замерла на мгновение, ловя их взгляды, но, взяв себя в руки, направилась в сторону магазина, чувствуя на себе их холодные взгляды до самого поворота.

У Натальи, стоявшей за прилавком, под глазами залегли глубокие тени. Увидев меня, она громко охнула и буквально перескочила через прилавок.

— Да слава богу! Айна! Мы тебя потеряли!

— В смысле? — сделала вид я, что не поняла, о чем она говорит.

— Вчера вернулись, Дима поехал проведать тебя и…. в доме было темно, ты не отзывалась на стук. Утром тебя тоже не было. Куда ты исчезла?

— Спала, — я и глазом не моргнула. — А сегодня рано ушла в лес — фотографировала.

— Айна! Дима же просил тебя в лес не соваться!

— Не знала, что мне нужна нянька, — прищурила я глаза. — Вы нашли ребенка?

— Да…. — ее лицо стало темнее тучи. — Нашли.

— Живой?

— Да… — она отвела глаза. — Но…. не уверена, что он выживет…. Его сильно…. Покалечили… волки.

— Твою мать, — вырвалось у меня. — А в больницу… его увезли?

— С ним наш местный доктор. Транспортировать его пока нельзя, — она говорила тихо, будто боялась, что её слова разлетятся по пустому магазину и привлекут ненужное внимание. Затем она протянула мне чашку с горячим чаем, который дрожал в её руках. — Похоже, придётся облаву объявлять… В этом году звери словно с цепи сорвались.

Я взяла чашку, чувствуя, как тепло проникает сквозь мои пальцы, но не приносит облегчения. В голове гудело от обрывков мыслей и вопросов. Наталья стояла рядом, мрачная и замкнутая, будто сама не могла осознать всего ужаса произошедшего.

— Знаешь… — голос ее дрогнул, она встала рядом со мной — как я иногда хочу свалить отсюда!

— Серьезно? — я подняла на нее голову. — Почему?

— Они ведь ненавидят меня, — тихо призналась девушка. — Я одна из них, но…. я отличаюсь. Я не хочу замуж, не хочу рожать детей каждый год, я работаю в этом магазине, хорошо зарабатываю, а они этого не понимают. Я вожу машину сама, я…. — мне показалось, что девушку прорвало на откровенность. — Я не хочу жить как они, в их страхах, в их законах… — продолжала Наталья, её голос стал тише, словно она наконец-то смогла сказать то, что так долго сдерживала. — Но это же их мир, их правила. И каждый день я чувствую, как они смотрят на меня… с осуждением. Даже если улыбаются, даже если здороваются — я для них чужая. Своя и всё же чужая.

— Да не парься, у меня та же херня. Все жизнь. Просто живи, Наташ. Никто не имеет права навязать тебе свои правила. Никто!

— Какого черты ты тут делаешь, Айна?