Вернуть Боярство 18 (СИ) - Мамаев Максим - Страница 12

— Шведы строили и копили суда тайно, мой государь, — заявил он. — Держали его подальше, маскировали под суда той же Британии или использовали в отдаленных регионах. Потому они и сумели ускользнуть от нашего внимания!

— Угу… Допустим, допустим… А что насчет Кристины Успенской, что все эти годы скрывалась у тебя под носом — прямо на вшивом эстляндском островке в Балтийском море?

— Государь, она Маг Заклятий школы Пространства. Магов этой специализации, даже с невысокими рангами, найти и уж тем более поймать непросто, что уж говорить о достигшей восьмого ранга?

— Тогда другой вопрос — почему Османская Империя и Британия на пару теснят в море нашего, фактически, единственного союзника — Испанию, что спасла нас в том году от полного разгрома, оттянув на себя изрядную часть османского флота и их чародеев?

— Я не начальник Генштаба Империи, мой Император, и не Министр Иностранных Дел, — пожал он плечами. — А вопрос помощи Испании находится в компетенции этой парочки, в зависимости от выбранного метода помощи…

Император задавал и другие вопросы, и с каждым из них Залесскому все меньше нравилось происходящее. Во первых, Николай Третий никогда всерьез и глубоко не интересовался его профессиональной деятельностью, если речь не шла о выполнение данного им же напрямую поручения или интриг столичной знати. А во вторых — все вопросы, которые он задавал, были из числа тех, честный ответ на которые выставил бы его где изменником, где полностью некомпетентным в своей работе, а где и вовсе практически уголовником.

Николай Третий никогда не обладал острым умом. Наоборот, то был примитивный, очень поверхностный и невнимательный человек… Во всяком случае, так казалось Богдану Ерофимовичу.

Так было до этого дня. Сейчас перед ним сидел насмешливый, ироничный, умный и явно хорошо осведомленный человек, который уже почти откровенно потешался ответам начальника Тайной Канцелярии.

— Давай подведем итоги нашего разговора, друг мой. Я задал тебе одиннадцать вопросов, Богдан, и ни на один не получил внятного ответа. Если суммировать услышанное от тебя, напрашиваются следующие выводы — мою Тайную Канцелярию способен обвести пальца даже ребенок, моя Канцелярия не способна ловить и обезвреживать предателей и шпионов, хотя это вообще ваша самая главная и первоочередная задача. Формирование Рейха, не говоря уж о том, что он изначально был нацелен на нас, подобно тарану на ворота, вы тоже проспали…

— Я не отрицаю, что у нас тоже были и есть ошибки и недоработки, мой Император, — твердо ответил чародей. — Но не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Главное, что побед и успехов у нас счету гораздо больше, чем промахов!

— Видишь, Алексей? — поглядел на цесаревича Император. — У нас топят целые флоты и вырезают полноценные армии, на нас из тумана выныривают неучтенные за десятки лет, потребовавшиеся на их создание флотилии из сотен кораблей, внезапно предают болгарские и прочие «братские» народы, защищать коих от осман мы полезли — а начальник Тайной Канцелярии заявляет, что у них побед больше, чем промахов! Ну ладно…

— Да уж, а ведь они себя едва ли не лучшими в мире открыто величают, — с усмешкой покачал головой Алексей Романов.

Ситуация уже порядком бесила Залесского. За последние десятилетия он окончательно отвык от того, что кто-то может отчитывать его. Даже сам Император никогда прежде не позволял себе подобного обращения в его адрес.

И сейчас, выслушивая, что самое обидное, справедливые в целом упреки, он медленно закипал.

— Я знаю, что это ты устроил так, чтобы мой младший сын отправился с армией к Выборгу. И что это по твоей указке ему внушали идею взять командование битвой в свои руки, а также поучаствовать в сражении лично. Знаю и о том, что ты неоднократно нарушал мой приказ оставить Александровскую губернию. Даже в курсе, что ты лишился одного из своих холуев, послав его разрушить Николаевск…

А вот теперь из тона Императора пропали вообще всякие шутливые, веселые или хотя бы тёплые нотки. Лицо стало непривычно серьёзным, а радужки слегка прищуренных глаз светились тёмно-лиловым светом.

— Я всё это знал и закрывал глаза, глупая пиявка. Мне плевать на твои мелкие махинации, на то, какую награду тебе дал Фолькунг или какого дьявола твои люди больше года вели партизанскую войну в собственной стране против своих же. Повторюсь — мне действительно начхать, что ты делаешь и с кем, пока твои действия не выходят за обозначенные мной рамки и не идут против моих приказов. Но терпеть неповиновение и нарушение моих приказов я больше не собираюсь… Непослушных псов, Богдан, обычно ничего хорошего не ждет. Я их и вовсе убиваю… Так что не забывай, чья ты псина, Залесский, и не разочаровывай меня больше. Ясно?

На миг кровавый чародей не сдержал свою ауру, полную ярости, и так подобно могучему цунами обрушилась на окружающих. Цесаревич, не ожидавший ничего подобного, рухнул лицом на стол, лишившись сознания. Недавно ставший Архимагом, он был неспособен выдержать подобное давление вблизи без активного использования магии. К которой он банально не успел прибегнуть…

Удивило чародея совсем не это. Богдана Ерофимовича Залесского удивила реакция Его Императорского Величества.

— Псина показывает клыки? — вскинул он левую бровь. — Тебя действительно надо хорошенько пнуть, чтобы раз и навсегда запомнил, на кого хвост поднимать можно, а на кого нет…

Внезапная тяжесть рухнула прямо на ауру и саму душу чародея, надавила многотонной каменной плитой на плечи, заставляя сбиться с дыхания и пошатнуться, справляясь с давлением силы сидящего напротив чародея.

Что ж, одно Залесский понял точно — с титулом сильнейшего мага в Империи он явно поспешил.

Глава 5

— Я соскучился, моё солнце и звезды. И счастлив видеть даже такую, хмурую и недовольную мордашку. Иди сюда!

Белокурая красавица в изумрудном, под цвет глаз, платье, шагнула вперед и позволила себя обнять. Крепко прижав к себе пискнувшую от неожиданности девушку, я приподнял её и закружился на месте.

— Ай! Медведь! Варвар! Дикарь! — придушенно и едва сдерживая смех вскрикивала Хельга. — Отпусти! Ну пусти-и-и-и…

Моя невеста уже весело хохотала, беспомощно попискивая в моих объятиях. От былой недовольной и холодной мины не осталось и следа — не ожидавшая от меня подобного поведения девушка сдалась моему радостному настроению.

Остановившись, я приподнял её в воздух, так, чтобы наши лица оказались на одном уровне в десятке сантиметров друг от друга. Глядя в бездну изумрудных глаз с расширенными зрачками, выдававшими радость Хельги, я с улыбкой поинтересовался:

— Так чем я расстроил мою прекрасную госпожу?

— Ничем. Лучше расскажи, кого это ты с собой привел? Что за девка, которую ты, даже не посоветовавшись со мной и остальными, собрался сделать частью Рода? И опусти меня пожалуйста — ты мне всё платье смял и прическу испортил. А нам выходить на Совет — не могу же я туда в таком виде явиться!

— Кристина Успенская, — ответил я, осторожно опустив девушку. — Погоди, какую прическу? Волосы ж просто распущены и за спину откинуты были. Как я мог испортить то, чего не было?

— Ох, Ари… Знаешь, вот ты вроде уже вторую жизнь проживаешь, тебе, по твоим словам, больше трехсот лет — а в некоторых вещах ты как был слеп, так и остался. Тут уж никакая магия не поможет… В общем, просто знай — это была укладка. И не уходи от темы — что там за Успенская и зачем она здесь⁈

— Она Маг Заклятий, и уже это достаточная причина, чтобы желать её заполучить, — пожал я плечами.

Хельга в ответ лишь фыркнула. Вот умеют женщины такое — ни слова не сказала, но одним звуком передала все, что думает по этому поводу и своё отношение к сказанному.

— Погоди, ты что, ревнуешь меня к ней? — дошло до меня. — Серьезно?

— Ревную⁈ Вот еще! — вздернула она подбородок. — Не говори глупостей! Я просто хочу знать, кого и зачем ты к нам привел — если ты не изменил своих планов и не передумал, я скоро буду твоей женой и частью этого Рода. Но если ты решил, что я тебе больше не подхожу…