Убежище - Робертс Нора - Страница 3

– Всего одна ночь, на ужин остаются единицы. Завтра в это же время мы уже будем дома. У нас гости, Шарлотта. Мы сейчас должны быть с ними.

– Так пусть твоя бабуля их развлекает. Или отец. Ты. Почему я просто не могу сесть на самолет и улететь домой?

– Потому что это самолет моего отца, на котором ты, Кейтлин и я вместе с ним и Лили полетим завтра домой. А до тех пор мы выступаем единым фронтом.

– Если бы у нас был свой самолет, мне бы не пришлось ждать.

Он чувствовал, как над глазами растет головная боль.

– Нам обязательно нужно ссориться? Сейчас?

Она пожала плечами:

– Ну, по мне скучать не будут.

Он улыбнулся и решил попробовать иной подход. По опыту Эйдан знал, что пряник действует на жену лучше, чем кнут.

– Я буду.

И, вздохнув, она улыбнулась ему в ответ.

Он подумал, что ее улыбка способна заставить мужское сердце остановиться.

– Я ужасная вредина.

– Да, но ты моя вредина.

Она рассмеялась, быстро подошла и села к нему на колени.

– Прости, милый. Ну почти прости. Немного прости. Ты знаешь, мне здесь никогда не нравилось. Здесь так уединенно, у меня того и гляди начнется клаустрофобия. Знаю-знаю, болтаю всякую ерунду.

Эйдан знал, что ни в коем случае нельзя гладить ее по блестящим светлым волосам после того, как она их уложила, поэтому ограничился легким поцелуем в висок.

– Понимаю, но завтра мы уже будем дома. Мне нужно, чтобы ты продержалась еще один вечер, ради дедушки, папы. И ради меня.

Фыркнув, она ткнула его пальцем в плечо и по привычке надула губы. Полные алые губы, грустные голубые глаза и неестественно длинные ресницы.

– Я бы на твоем месте предложила что-то взамен. Что-то посерьезнее.

– Как насчет выходных в Кобо?

Она радостно ахнула и обхватила его лицо руками:

– Ты серьезно?

– До начала съемок еще пара недель. – Эйдан потер себе затылок. – Только представь, мы проведем несколько дней на пляже. Кейт будет в восторге.

– Но у нее же школа, Эйдан.

– Наймем репетитора.

– А как тебе такой план… – Шарлотта в траурном черном платье обняла мужа и прижалась к нему. – Кейт проведет время с Хью и Лили, она будет в восторге. А мы с тобой вдвоем отдохнем на Кобо. – Она поцеловала его. – Только ты и я. Милый, мне нравится бывать с тобой наедине. Тебе не кажется, что это пошло бы нам на пользу?

Это имело смысл: брак нужно не только спасать, но и укреплять. И несмотря на то что ему не хотелось оставлять Кейт, в словах жены была доля правды.

– Могу устроить.

– Ура! Я напишу Гранту, узнаю, можно ли назначить дополнительные тренировки на этой неделе. Хочу подготовить тело к бикини.

– Ты уже к нему готова.

– Ты просто прелесть. Но посмотрим, что скажет мой строгий фитнес-тренер. Ой, – подпрыгнула она, – мне же нужно столько всего купить.

– Сейчас нам нужно спуститься к гостям.

На краткий миг ее лицо омрачилось досадой.

– Хорошо. Ты прав. Дай мне пару минут, чтобы поправить макияж.

– Он как всегда прекрасен.

– Милый муж.

И, указав на него, она направилась к своему ночному столику, но остановилась:

– Спасибо, Эйдан. Последние несколько недель, похороны и поминки дались нам всем нелегко. Поездка, пускай и короткая, пойдет нам на пользу. Я скоро спущусь.

Пока родители выясняли отношения, Кейт уговорила остальных сыграть в прятки, а после идти в дом. Семья обожала эту игру, и у нее были свои правила, ограничения и возможность заработать дополнительные очки. В тот раз, согласно правилам, прятаться можно было только на улице, потому что некоторые взрослые строго-настрого запретили бегать по дому. Ведущий получал очки за каждого найденного игрока, причем первый из них в следующем раунде сам становился ведущим. Если ведущему меньше шести, то он или она мог выбрать себе напарника. Если участника игры не удалось найти три игры подряд, то он или она получал десять очков. Кейт весь день продумывала эту игру и точно знала, как всех обыграть.

Она сорвалась с места, как только одиннадцатилетний Бойд – первый вода – начал обратный отсчет. Бойд жил в Нью-Йорке, как его бабушка, и приезжал в Биг-Сур от силы два-три раза в год. В отличие от Кейт, он почти не знал здешнюю территорию.

К тому же она уже придумала, где спрячется.

Кейт закатила глаза, увидев, как пятилетняя Эйва заползает под белую скатерть на столе. Бойд найдет ее в два счета. Она уже была готова отступиться от своего плана, чтобы помочь Эйве найти место получше, но в прятках каждый сам за себя!

Гости разъезжались, но уйма взрослых еще прогуливались по верандам, у столов с напитками или сидели вокруг уличных каминов. Кейт вспомнила, почему они здесь, и почувствовала боль.

Она любила прапрадедушку. У него всегда были припасены для нее интересные истории и лимонные леденцы. Она рыдала без остановки, когда папа сказал ей, что дедуля отправился на небеса. Папа и сам не мог сдержать слез, даже когда сказал, что дедуля прожил долгую и счастливую жизнь, что он много значил для многих людей и что его никогда не забудут.

Кейт вспомнила свою реплику из их совместного фильма, из той сцены, где они сидят рядом на каменной стене и смотрят на землю вокруг.

– Милая, наши поступки, хорошие и плохие, – это вехи на жизненном пути. А те, кого мы оставляем позади, судят о нас по этим вехам и все помнят.

Она вспомнила лимонные леденцы и объятия, когда неслась к гаражу и обегала его с боку. С веранды, террас и из обнесенного стеной сада доносились голоса. Куда она бежит? К высокому дереву. Если залезть на третью ветку, то можно надежно спрятаться за широким стволом, в зеленых листьях в трех метрах над землей.

Никто ее не найдет!

Ее волосы, черные, как у большинства потомков кельтов, развевались на бегу. Няня Нина заколола их по бокам невидимками с бабочками, чтобы не лезли в глаза. Решительные голубые глаза светились радостью, пока она убегала все дальше от огромного особняка, за дом для гостей, от которого тянулись ступени к небольшому пляжу и бассейну, из которого открывался вид на море.

Всю первую половину дня из уважения к собравшимся она проходила в платье, но потом Нина переодела ее в повседневную одежду. Кейт старалась не запачкать свитер, но знала, что никто не будет ругать ее за пятна на джинсах.

– Я выиграю, – прошептала она, потянулась к ветке калифорнийского лавра и поставила ножку в фиолетовых (с недавних пор это был ее любимый цвет) кроссовках в небольшое дупло.

За спиной у нее раздался какой-то звук, и хотя Кейт понимала, что Бойд не мог так быстро ее найти, душа все равно ушла в пятки.

Обернувшись, она увидела позади себя мужчину в униформе официанта со светлой бородой и волосами, забранными в хвост. На нем были солнцезащитные очки, в которых отражалось солнце.

Она улыбнулась, приложила пальчик к губам и сказала:

– Мы играем в прятки.

Мужчина тоже улыбнулся.

– Хочешь, подсажу?

И, не дождавшись ответа, шагнул к ней, чтобы, как показалось Кейт, помочь.

Она почувствовала, как в шею с левой стороны вонзилась игла, и принялась шлепать по ней так, как будто это было какое-то насекомое.

Внезапно ее глаза закатились и она потеряла сознание.

За считаные секунды мужчина засунул ей в рот кляп и затянул веревки на руках и ногах. Простая предосторожность: с такой дозой она пробудет в отключке как минимум пару часов.

Кейт почти ничего не весила, и даже будь она намного старше, он бы без труда пронес ее несколько метров до стоявшей неподалеку сервировочной тележки. Он спрятал ее на одном из подносов тележки и покатил к фургону доставки еды. По специальному пандусу завез тележку в грузовой отсек и захлопнул за собой дверь.

Не прошло и двух минут, как автомобиль промчался по длинной дороге и свернул к краю частного полуострова. На пункте охраны мужчина ввел код рукой в перчатке. Ворота открылись, автомобиль тронулся с места, скрылся за поворотом и помчался по шоссе номер 1.