Завод-3: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 5

— Последний раз предупреждаю, потом начну действовать, — я галочки ради предупредил Климента.

Он не ответил, и я с чистой совестью вдарил по двери плечом. Бам! Выдержала… Потом второй раз. Дьявол! Плечо отбил, голову чуть не стряхнул, а дверь не шелохнулась. Интересно, там есть еще один выход? Возможно и есть. Вот черт! Смоется гад! Нужно скорее сломать дверь.

Я порыскал в поисках камня побольше. В этой малохоженый части завода территория неухоженна и даже попадались обломки бетона от старых построек, которые все не могли убрать. Нашел подходящий фрагмент бетонной конструкции с торчащей из него арматурой. Вытащил ее из кучи хлама, приготовленного на вывоз. Еле поднял и дотащил до двери. И-и! Р-раз! Поднатужился и поднял тяжесть над головой, собираясь что есть мочи лупануть по двери в районе замка.

— Егор, вообще-то у меня ключи от двери есть, — раздался сзади чей-то очень знакомый женский голос.

Я обернулся и увидел — свою бывшую жену. Люба стояла в нескольких метрах от меня и с любопытством наблюдала за тем, что это я тут затеял. По её выражению лица я угадал, что она не понимает, как реагировать на мои попытки проникнуть в подсобное помещение. Судя по тому, что на ней всё ещё была одета рабочка, супруга решила задержаться на работе. Раньше этого за ней не замечалось.

— Неожиданная встреча, правда? — улыбнулась она.

Конечно, только недавно я её попадался здесь же с разодранными на заднице штанами, и вот — ломлюсь в заведомо запертое помещение.

— Есть как есть, — согласился я, хотя скорее бы предпочёл, чтобы этой неожиданной встречи вовсе не состоялось.

В деле, которым я был прямо сейчас занят, лишние свидетели были совершенно не нужны. А лишние свидетели в лице бывшей жены — так тем более.

— Может, расскажешь, что происходит? — бывшая покосилась на подсобку. — Зачем ты туда лезешь? Там кто-то спрятался, да? Я слышала чей-то голос.

Я на секунду задумался — не говорить же, что мы тут с песиками плюшками балуемся. Да и вообще не до разговоров сейчас. Действовать следовало решительно, пока прятавшийся в подсобке Климент не учудил чего-нибудь нехорошего, а этот фрукт вполне может.

— Расскажу во всех подробностях, но позже, — заявил я, стараясь, чтобы она мне поверила и прониклась. — Сейчас, если у тебя есть ключи от сарая — дай их мне и беги звони на второй пост. Когда возьмут трубку, спрашивай Александра Игоревича — и сообщи ему, что подозреваемый найден.

— Так и сказать? — растеряно прошептала экс-жёнушка. — Там всё-таки кто-то прячется?

— Да, слово в слово. Люба, только, пожалуйста, быстрее — времени в обрез. В сарае спрятался очень опасный преступник, — я решил немного нагнать жути, чтобы вопросы бывшей отпали сами по себе.

Чем дальше она отсюда будет, тем лучше.

— Ладно… Как скажешь, Егор. Ключи — вот! — она протянула мне связку. — Ты только осторожно, кто бы там ни был.

Молодец какая, несмотря на любопытство, которое буквально пожирало её изнутри, Люба не стала задавать лишних вопросов и настаивать на объяснениях. Не баба, а прямо золото. Я вздохнул, провожая бывшую взглядом — было бы действительно так, и цены ей не было. Но жизнь показала, что такая покладистость у Любы держится совсем недолго. Бывшая поскорее побежала в цех, к телефону. Вот и хорошо, милицию я предупредил, надеюсь, они не будут долго мешкать, подкрепление мне не помешает.

А вообще, конечно, занимательно складывается. Не думал, что жёнушка с приставкой «экс» (ведь не существует пока что приставки для жены из прошлой жизни, которая и сама не знает об этом) ещё когда-нибудь мне поможет в этой жизни. Интересно, а если она бы знала, чем у нас все закончится через несколько десятков лет совместной жизни, помогла бы? У меня, например, до сих пор мурашки по коже шли при её виде.

Но это всё из разряда философии, а сейчас я взглянул на связку ключей и сразу же нашел нужный. Понимая, что переговоры никуда не приведут, я все же решил дать себе и Клименту последний шанс на урегулирование конфликта.

— У меня теперь есть ключи от замка, — заговорил я, прислонившись к дверному полотну. — Давай, может, договоримся? Например, что я отойду от двери подальше, а ты сам её откроешь и выйдешь с поднятыми руками. Для понимания, на территории завода сейчас целая милицейская делегация, и только что швея из 57-го цеха пошла звонить их начальнику.

— Пошел ты! — недолго думая ответил Климент.

— Ясно, переговоров не получится.

Я вставил ключ в замок двери, трижды провернул, отпирая. Что-то подсказывало — просто так сдаваться начальник цеха не намерен, и мне не стоит ждать встречи внутри подсобки с распростёртыми объятиями. Нет, придётся повозиться. Я отпер дверь, открывавшуюся на себя, тотчас отшагнул в сторону. Решение оказалось абсолютно верным.

Через секунду из дверного проема пристройки с продолжительным «а-а-а-а!» вылетел возбуждённый Климент. Он держал в руках огромный дрын, утыканный гвоздями. Не знаю, где он его взял, но намерения начальника цеха были ясными — он намеревался опустить эту самопальную булаву на мою голову.

— Я тут вообще-то, — обозначил я начальнику, замершему метрах в пяти от входа, спиной ко мне.

Дрын он по-прежнему держал в замахе над головой и растерянно оглядывался — меня-то он не видел. Замолчали на мгновение псы, растерявшиеся при появлении этого идиота.

Услышав мой голос, Климент медленно повернулся. Его глаза горели нехорошим блеском, а рожа была перекошена от гнева. Собаки быстро опомнились, начали рычать и скалиться. Начальник цеха отмахнулся от псов и вгрызся в меня взглядом.

— Убью гадину! — взревел он и бросился в неподготовленную атаку.

С другой стороны, а что ему ещё было делать? Если подумать, устранив препятствие в виде меня, начальник цеха получал шикарную возможность по-тихому свалить за заводскую территорию. Этот вопрос был для него сейчас первостепенным — оказавшись за забором, он мог бежать из города куда глаза глядят. Даже билеты покупать не надо — у него свой автомобиль есть. Ну или, как вариант, он мог затаиться и обратиться к своим вездесущим знакомым, о которых он все время твердил. Хотя насчёт их наличия у меня всё-таки закрадывались сомнения. Может, это всё враки, бравада? Любят подобные люди преувеличивать свои возможности.

Как бы то ни было, Климент, вновь подняв деревяшку над головой, попытался меня ударить. Я резко отпрыгнул, и булава рухнула на крыльцо подсобки, гвозди скрежетнули по ступенькам. Поскольку Климент бил со всей силы, руки у него теперь отсушило. Он зашипел, бросая дрын, сжимая и разжимая кулаки. Я же ударил его дверью, сбивая с ног. Как раз чтобы ко мне потом вопросов не было о причинении телесных повреждений, он ведь такой товарищ, может и заявление накатать. А так — вроде как, бежал мужик и о дверь лбом ударился, а с двери взятки гладки.

Получив по башке, Климент попятился, хватаясь за лоб, где краснел ушиб. Но сдаваться он явно не собирался. Попятившись, принялся отмахиваться от собак, а те, осмелев, начали на него бросаться и хватать за штанину.

— Фу! Фу, кому говорю! Вон пошли! — орал он.

Я обратил внимание, как начальник сунул руку в карман брюк и вытащил складной нож. Блеснул клинок, но судя по ломаным движениям, Климент толком не умел пользоваться холодным оружием. Собаки угрозы не понимали, продолжали трепать его за штанину и даже завалили на землю, не давая подняться.

— Порежу! Фу, фу-у-у!!!

Увы, отсутствие навыков не помешало начальнику цеха всадить острие ножа в лапу кобеля.

— Получи, выродок! — зарычал Климент сквозь зубы.

Пес заскулил, шерсть в месте удара окрасилась кровью. Щенки, видя, что их родителю досталось, тоже заскулили и бросились врассыпную. Их мать подбежала к кобелю и принялась зализывать его рану.

Я посмотрел на это и подумал, что всё-таки одной дверью не обойдёшься. Пусть катает заяву, собачек я в обиду не дам. Я двинулся на снова вскочившего Климента, когда начальник замахнулся для удара во второй раз. Но меня опередили — из-за угла как черт из табакерки выскочила моя бывшая и ударила кастрюлей Климента по затылку.