Поворот не туда (ЛП) - Уайлд Энни - Страница 12

Внезапно, мне хочется станцевать с Дьяволом.

— Вот твой шанс, Эмерсин, — дразню ее, касаясь груди. — Скажи «нет», и, может быть, я прислушаюсь, но… — ловлю ее взгляд, — …у меня есть подозрение, что ты так же возбуждена, как и я.

Ее губы приоткрываются, когда я спускаюсь к пуговице ее джинсов.

— С-стоп.

Ебать.

— Почему? — рычу, возбуждение перерастает в ярость. — Почему я должен остановиться? Ты этого не хочешь? Потому что у меня ощущение, что хочешь.

— У меня есть парень…

— Его сейчас здесь нет, — перебиваю ее, расстегивая пуговицу. — Мы застряли в этом доме, Эм…

Ты либо будешь трахнута мной, либо убита. Или и то, и другое. Еще не решил, будет ли достаточно жесткого траха, чтобы унять мое безумие.

— Я не знаю… я тебя совсем не знаю…

Раздраженно вздыхаю. Да пошло оно всё. Пойду спать. Толкаю ее на кровать и выхожу из комнаты, захватив таблетки, которые оставил на комоде. Поднимаюсь по лестнице, и эхо моих шагов заглушает гнев, бушующий в моей голове.

Хлопаю дверью смотровой, Ганнер еле успевает вбежать, и я тут же запираю за ним замок. Открываю пузырек, вытряхиваю пригоршню и, закинув их в рот, проглатываю, не запивая. Оставляю почти пустую емкость на столе, отступаю к углу, садясь на ковер и прислоняя голову к стене.

Черт бы ее побрал за отказ. Черт бы меня побрал за то, что чуть не убил ее.

Черт бы меня побрал за то, что я больше не понимаю, как быть нормальным человеком.

Закрываю глаза, позволяя холоду проникнуть в тело, сквозняк дает мне ту самую отчужденность, которой я жажду. Ганнер садится рядом со мной, пока тяжесть не овладевает мной, погружая в бессознательное оцепенение, парализующее мой мозг и тело.

Это единственное время, когда я обретаю покой. Я просто надеюсь, что он продлится хоть немного.

Глава 8

Я смотрю на лестницу, насчитывая шесть ступенек, прежде чем промежуточная площадка утопает в темноте. Тёрнер и его собака исчезли наверху почти два гребаных дня назад, и с тех пор я их не видела. К счастью, когда я последовала за ним на заднее крыльцо, то нашла стопку дров, что позволило мне поддерживать тепло в хижине. Но… где он?

У меня сжимаются челюсти, когда я вспоминаю, как он схватил пузырек с таблетками и как пытался доминировать. Ненавижу то, как сильно он меня возбудил, и часть меня сожалеет, что я не позволила ему хоть на мгновение вытеснить из моей головы расставание с Адамом. Часть меня еще надеется, что Адам захочет всё вернуть, но другая — знает, что я должна поставить точку.

Возможно, Тёрнер мог бы подтолкнуть меня к этому решению.

Если, конечно, он вообще еще жив.

Хмурюсь от этой навязчивой мысли, но, честно говоря, она мелькает в моем сознании с того момента, как он взял свои таблетки и больше не вернулся. Что если, он просто решил уединиться? Может, с ним всё в порядке где-то там наверху — где бы он ни был.

Но я не могу это всё так оставить и не думать об этом.

Его псу, по крайней мере, нужно на улицу? Поесть? Хоть что-то. Я разглаживаю свитер и делаю шаг к лестнице.

Если он там и хочет быть один, я просто извинюсь и вернусь назад. Ничего страшного. Но когда дерево скрипит под моими шагами, мне начинает казаться, что его исчезновение имеет вескую причину.

И у меня такое чувство, как будто я вот-вот попаду прямо в ловушку.

Глубоко дыша, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, останавливаюсь на промежуточной площадке. Смотрю на свои часы, которые успели зарядиться, и замечаю, что снаружи уже почти стемнело, что явно не помогает моей затее. Но я двигаюсь вперед, мысли несутся со скоростью света.

Что я буду делать, если он… не в порядке? У меня нет телефона. У него нет телефона. Как мне позвать на помощь?

Достигнув вершины лестницы, сталкиваюсь с несколькими закрытыми дверями. Стою пару долгих мгновений, пытаясь услышать что-то, кроме завывания ветра. Снег вроде бы почти перестал идти, но ветер продолжает свирепствовать. Как по команде, сквозняк вызывает дрожь по всему телу, и я обхватываю себя за плечи, чтобы согреться.

Дохожу до первой двери и снова останавливаюсь.

Постучать? Или просто открыть?

Хочется закричать от раздражения. Я уже и так застряла в доме незнакомца посреди чертовой метели — без телефона, — и теперь должна выяснять, жив ли тот самый тип, что вырубил меня. Не знаю, стоит ли мне бояться или просто злиться. В итоге я решаю тихо постучать.

Ничего.

Пробую дверную ручку, она поддается. Открываю дверь, но в комнате темно. Не могу разобрать, что на полках и стенах, но ясно одно: Тёрнера и его пса здесь нет. Закрываю дверь и иду к следующей. В этот момент слышу тихое поскуливание, доносящееся из соседней комнаты. Медленно подхожу к ней, сердце стучит в ушах.

Снова стучу два раза.

Затаив дыхание, жду, прислушиваясь к усиливающемуся скулежу за дверью. Паника нарастает, когда Тёрнер не откликается. Снова стучу, на этот раз в два раза сильнее и громче, и уже начинаю думать, что за дверью найду его тело.

— Тёрнер, — зову я, мой голос хриплый от длительного молчания. — Ты в порядке?

Еще больше гребаного скулежа.

— Тёрнер, — говорю громче и берусь за дверную ручку. Она не поддается. Заперто. Дергаю за ручку, уже почти уверена, что он там мертв. Руки трясутся, когда я наклоняюсь, чтобы рассмотреть замок. Но там крошечное отверстие. У меня нет подходящего инструмента, чтобы открыть его.

Сдерживаю крик и разворачиваюсь, чтобы вернуться вниз. Может, найду что-то, чем можно взломать замок. На этом этапе это уже, кажется, неотложной медицинской необходимостью, верно? Смотрю на свои шерстяные носки и глубоко вдыхаю, стараясь не впасть в панику.

Я справлюсь. Всё в порядке. Найду, чем открыть дверь, и тогда…

За спиной раздается щелчок замка. Оборачиваюсь и вижу, как дверь медленно открывается, и Ганнер выскакивает из комнаты, весело виляя хвостом. Едва замечаю его, потому что Тёрнер появляется в проеме, потирая лицо.

Его глаза расширяются, когда он замечает меня, как будто он никак не ожидал меня увидеть.

— Что ты здесь делаешь?

Ты, блядь, издеваешься надо мной?

У меня отвисает челюсть, руки опускаются по бокам.

— Э-э-э… ищу тебя? Прошло почти два гребаных дня с тех пор, как я тебя видела, и я подумала, что…

Не могу закончить мысль, понимая, насколько драматично это будет звучать. Отвожу взгляд и тяжело вздыхаю.

— Просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Понял, — бурчит он, глядя на меня, подходя ближе. На нем та же одежда, что и той ночью, когда он исчез, и чем ближе он подходит, тем более потрепанным выглядит. Лицо бледное, глаза покрасневшие, плечи опущены. — Мне просто нужно было выспаться.

— Два гребанных дня? — вырывается у меня, не в силах скрыть беспокойство. — Я не знаю, как ты… я… — не нахожу слов, когда он подходит ближе, его темные глаза сверлят мои.

— Теперь я в порядке. Не переживай, — он проходит мимо меня, задевая мою руку, направляется вниз по лестнице, и Ганнер послушно следует за ним.

Стою в ступоре. Какого хрена он торчал там два дня? Выглядит так, будто он особо и не спал. Поворачиваюсь, следя за его фигурой, пока он не исчезает внизу, и качаю головой. Он перешел от страстного поведения до … вот этого?

С кем, черт побери, я тут застряла?

Спустя пару минут разворачиваюсь и иду вниз, радуясь теплу, которое ощущается на первом этаже. Мои леггинсы с флисовой подкладкой, но в хижине, где я собиралась остановиться с Адамом, было центральное отопление — и если оно здесь есть, то я о нем не знаю.

Оглядываюсь в поисках Тёрнера, в тайне надеясь, что он снова ушел наверх. Не то чтобы это помогло бы мне спать крепче по ночам. Сон прерывистый и беспокойный, а по утрам болит голова. Задняя дверь захлопывается, когда Ганнер вбегает внутрь, а за ним следует Тёрнер.

— Снегопад стихает, — говорит он, протирая глаза. — Но завтра начнется вторая буря.