Эволюция Генри 2 (СИ) - Ильин Владимир Леонидович - Страница 7

— С-с-пассиб-бо… Ох… — Дернулся я, когда ладонь Агнес легла напротив лица Марлы, и дальше сдерживаться не смог, полностью опав на поддерживающую руку брюнетки.

Через несколько секунд рядом показалась довольная мордашка блондинки, оттирающей кончики губ:

— Смазан, перезаряжен! Братство слов на воздух не бросает!

— Ты как, стоять можешь? — С интересом спросила меня Агнес.

— Ага…

— Тогда трусы натяни, а то они почти на голове Гретты, богохульник.

Я невольно обернулся на труп и понял, что сгорю в аду.

— Слушайте, — посмотрел я на брюнетку. — А если исповедаться потом — это помогает?

— Конечно! — Заверили меня. — Кому хочешь исповедоваться — мне или Марле?

— Лучше вам.

— Тогда к вечеру подбреюсь.

— А… Тогда не… В ад, так в ад… — Бочком пробрался я обратно к постели и притих в углу. В душе бурлили эмоции — от размышлений о тщетности бытия до уязвленного самолюбия.

В последний путь Гретту провожал даже с некоторым сочувствием — быстро отмучалась. Хотя зрелище все равно было нерядовым — для начала, Агнес каким-то образом зафиксировала труп абсолютно прямо, будто бы заморозив или парализовав его. А уже получившийся удобный объект — предсказуемый, не сгибающийся прихотливым образом — швырнула в окошко Марла со своей сверхскоростью. Тело покойной Гретты перелетело через часть дорожного полотна, через бортик и почти беззвучно упало в воду где-то за мостом.

— Покойся с миром, — неожиданно серьезно высказалась Марла и тихонько запела на латыни чистым и светлым голосом.

Следом песню подхватила Агнес. А я слов не знал, поэтому просто вслушивался и смотрел в окошко — где прихотливо вилась тонкая речка, исчезая за горизонтом. Кажется, это была река Сакраменто — не так и много мостов через реки по этой трассе. А мы, выходит, уже обогнули одноименный город с севера. До Сан-Франциско часа три, если с такой скоростью. Хотя небо уже побледнело над нами и розовело закатом вдали — совсем скоро Калифорнию накроет ночь.

— В ночь не поедут, — на мой вопрос мотнула головой Агнес, посерьезнев после церемонии похорон.

На ее глазах появились круглые очки с массивной оправой, сама она расположилась спиной к окну и делала пометки в записной книжке с плотной кожаной обложкой. Работала, пока позволял световой день.

Даже Марла — и та взялась за нитку с иголкой, перешивая под меня робу покойной монахини. Взяли не с трупа — из новых вещей, что принадлежали Гретте раньше. Остальные ее сумки вручили мне — мол, разбирайся. «Теперь это твое»…

В «наследство» достались два баула с перекидной лямкой и сумка размером меньше — с ремешком через плечо и множеством кармашков на замке.

Пожав плечами, я для начала расстегнул каждую из них, осмотрев сверху. В первом бауле — набор белья, одежды, пара легкой обуви в пакете. Касаться этого не хотелось. Во втором — довольно увесистом, все пространство занимал песочного цвета рюкзак, застежки которого удерживались навесным кодовым замком — миниатюрным, но увесистым, от неплохой фирмы. Третья сумка содержала аптечку — бинты, перекись, жгуты, какая-то медицина в таблетках и флакон с прозрачной жидкостью.

— Спирт найдешь — не трогай, это на праздник. — Посмотрела на меня поверх своей книжки Агнес.

— Ага, — закрыв аптечку, придвинул я к себе сумку с рюкзаком.

Интересно…

Бумажки с кодом рядом нет, но это не было проблемой. Мир окрасился светло-серым, и механизм стал легкомысленно-открытым. Прямо как Марла — невольно взглянул я на нее и удивился обилию синих и алых искорок на ее поясе, в ложбинке груди, в волосах.

Опомнился, когда Марла вопросительно посмотрела на меня.

Я, смутившись, перешел на обычное зрение, а потом поймав себя, что смотрю на ее губы, покраснел и отвел взгляд.

«Так, рюкзак», — набрал я код, расстегнул первую застежку, повернув содержимое к свету, и в обалдении смотрел на часть снайперской винтовки.

Основная часть конструкции: с оптикой, отсеком под магазин, рукояткой и складным прикладом.

Быстро открыв соседние отсеки, обнаружил два ствола, длинную навинчивающуюся гайку для их крепления, два продольно-скользящих затвора под правую и левую руку, сошки с защитным чехлом, снаряженные магазины и принялся даже коситься на емкость со спиртом — вот он, праздник.

— Ничего там не сломай, — строго прокомментировала мой энтузиазм Агнес. — Нам это еще продавать.

Я уже разложил на полу одну из чистых ночнушек из баула с бельем и выложил все найденное туда.

— Не продается, проходите мимо, — буркнул я, собирая все воедино.

Несложно, интуитивно понятно — но на всякий я выложил перед глазами найденную в рюкзаке схему. Ага, тут два ствола под два разных патрона… Магазинов тоже два вида, по четыре на каждый. Есть банка глушителя.

Интересно живут монахини…

— Да пусть играется, — махнула рукой Марла. — Я слежу, чтобы магазин не снарядил.

— А он, вроде как, даже знает, как этим пользоваться… — Хмыкнула брюнетка.

Хотя я просто любовался на собранное оружие, даже пальцем не касаясь.

— Умею, — буркнул в ответ.

После трагедии в заповеднике к нашему дому потянулась череда приятелей отца — редкая, конечно, человек пять за два года. Но как-то сочувствие они проявить хотели — кто-то передавал маме деньги, кто-то пытался говорить со мной об отце. Двое забирали с собой в тир пострелять — ну а поскольку мама устраивала свою личную жизнь, то передавала меня на выходной без особых проблем. Так что про работу с оптикой — определение расстояния, поправки и все такое — мне было кому объяснить. Не профи, конечно — откуда? — но там все не особо сложно, если расстояния небольшие. А где в тире взять большие?.. Но на всякий, мне объяснили и про ветер, и про силу Кориолиса — зная, что вряд ли пригодится, но мне-мелкому это было интересно. Да и сейчас я готов был часами смотреть на совершенство, выполненное в металле и пластике компанией «Немезис Армс».

— Хоть чему-то армейские учат… — По-своему поняла Агнес. — Но винтовку все же убери. У тебя вон — работы сколько еще.

«- Ну мам! — А домашнее задание⁈» — и вот это вот все.

Вздохнув, разобрал я обратно оружие и аккуратно положил в рюкзак. Тот, к слову, выполнен добротно — внутри отсеки мягкие, соседствующее железо друг другу не навредит.

Кодовый замочек перенастроил и вернул обратно.

«Ладно, что тут у нас», — уже понимая, что ничего более интересного в других сумках не будет, приступил и к ним.

Для начала завершил с «аптечкой», отметив в памяти знакомые таблетки от живота и головы в боковых кармашках. Кое-что интересное нашлось в широком отсеке спереди, с отдельным замочком — несколько документов: подорожная на имя «сестры Гретты» из «Ордена святого Беранжера» — между прочим, заполненная не от руки, а печатная, на плотной бумаге с защитным рисунком неизвестного мне монастыря на фоне. Подпись на бумаге — размашистая, печать красная. Увесистая штуковина — только фотографии нет. Фотография была в паспорте гражданки США Дастин Мерфи. Видимо, при вступлении в орден, присуждают новые имена. Схожести, к слову, у фото и лица Гретты было не очень-то и много…

Еще нашелся запечатанный на сургуч конверт — сделанный из грубой бумаги, без надписи на нем.

— Не трогай! — Опередила мой вопрос Агнес. — Это нужно отдать в Сан-Франциско.

— А внутри? — Полюбопытствовал я.

— Письмо от нашего приора новому начальству.

— И что оно делает в сумке у трупа?

— Гретта — командир группы. Была.

— Ого…

Вляпались бы они, конечно… Ладно бы рядового завалить…

— Что «ого»? Отдашь письмо по прибытии и все.

— Да хрена с два там «все», — забеспокоился я. — Дадут мне три недели проваляться. Я же начальник группы.

— Вот и отдашь приказ, раз начальник. — Спокойно прокомментировала Агнес. — А мы его выполним. Мы с Марлой давно вдвоем работаем, проблем не будет.

— Если что пойдет не так, с меня сначала стружку снимут. Потом разоблачат…

— Так ты молись, чтобы мы справились. А уж мы не подведем… — Сделала та очередную пометку в блокноте.