Ответный удар (СИ) - Тыналин Алим - Страница 22

— А стирка? — я подвинул к нему исписанный лист. — Сколько времени женщины тратят с корытом и стиральной доской?

— Вот именно! — профессор оживился. — Но я же говорю, для массового производства нужно создать целую отрасль. Штамповочные цеха, конвейерные линии, подготовка рабочих. А главное, кто будет покупать? Холодильник в Америке стоит как автомобиль Форда.

Я развернул черновик расчетов:

— Смотрите. Если использовать наши технологии массового производства, упростить конструкцию, применить местные материалы, — я подчеркнул цифры карандашом. — Можно снизить себестоимость в пять-шесть раз.

— Но все равно недешево для рабочей семьи, — Величковский задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— А если наладить продажу в рассрочку? Через профсоюзы, например? — я достал еще один лист. — Месячный платеж получится как два-три обеда в заводской столовой. При этом холодильник прослужит минимум двадцать лет.

— Хм… — профессор снова надел пенсне. — А знаете, в этом что-то есть. Особенно если подчеркнуть экономию. Ведь продукты в холодильнике хранятся дольше, не нужно каждый день бегать на рынок. А при машинной стирке меньше износ белья, экономия мыла и воды…

— Вот и я о том же. Нужен человек, который сможет все это грамотно организовать. Наладить производство, сбыт, обслуживание.

— Есть у меня на примете один толковый инженер, — Величковский понизил голос. — Лопаткин Дмитрий Алексеевич. Сейчас в Экономическом управлении ВСНХ работает. До этого три года с нэпманами дела вел. Организовал сбыт продукции нескольких частных заводов по всей стране. Блестяще справился.

— Интересно, — я подался вперед. — Расскажите подробнее.

— О, это необычный человек! — профессор оживился. — Представьте: тридцать два года, инженер-механик по образованию, но с коммерческой жилкой. В двадцать пятом организовал торговую сеть по продаже швейных машин, от Москвы до Владивостока. Придумал систему рассрочки платежей через рабочие кооперативы. Потом наладил сбыт металлоизделий через артели. Связи у него везде, от базарных торговцев до председателей губисполкомов.

— А как же он в ВСНХ попал?

— А вот тут самое интересное, — Величковский понизил голос. — Когда начались гонения на нэпманов, он не растерялся. Подготовил доклад о том, как использовать частные торговые сети для государственной торговли. Его идеями заинтересовались наверху. Взяли в управление, поручили курировать сбыт продукции государственных заводов.

— И как справляется?

— Блестяще! За год выстроил систему планирования продаж. Внедрил учет потребительского спроса. Даже создал что-то вроде службы услуг для сложного оборудования. При этом, — профессор усмехнулся, — старые связи не растерял. Может достать что угодно и договориться с кем угодно.

— А политически…?

— Член партии с семнадцатого, как я уже говорил. Но главное, умеет говорить с любым человеком на его языке. С рабочими — о классовом сознании, с инженерами — о технике, с чиновниками — о плановых показателях. И все это искренне, без фальши.

— Пронырливый малый, значит? — я усмехнулся.

— Не то слово! — Величковский даже руками всплеснул. — Но при этом честный. Все его схемы абсолютно законны. Просто умеет находить возможности там, где другие видят только препятствия.

— Именно такой человек нам и нужен, — я сделал пометку в блокноте. — Организуйте встречу. Только неофициально и где-нибудь подальше от любопытных глаз.

— Может, здесь? — профессор обвел взглядом лабораторию.

— Нет, слишком рискованно. Лучше где-нибудь в ресторане. Или на природе — весна все-таки.

Величковский понимающе кивнул. Новому делу нужен не просто администратор, а человек, способный провести корабль между рифами советской бюрократии и при этом наладить реальную торговую сеть. Похоже, Лопаткин именно такой человек.

— Политически благонадежен? — я усмехнулся.

— Более чем. Член партии с семнадцатого года. Но при этом прекрасно разбирается в производстве и экономике.

— Отлично, — я сделал пометку в блокноте. — Организуйте встречу, только неофициально. Пусть пока все выглядит как частная инициатива группы инженеров.

— А как же государственная поддержка? — профессор озабоченно нахмурился.

— Всему свое время. Сначала докажем, что это работает. Выпустим первую партию, отработаем технологию… — я склонился над чертежами. — Смотрите, вот здесь можно еще упростить конструкцию. И здесь… А это вообще можно штамповать из обычной стали, не нержавейки.

Мы просидели над чертежами до поздней ночи. Где-то наверху загромыхал последний трамвай. В тигельных печах остывал металл.

А мы все считали и пересчитывали, пытаясь найти баланс между качеством и доступностью, между технологическим совершенством и реальными возможностями производства.

Новая отрасль промышленности рождалась здесь, в подвале под складом антикварной мебели, при свете электрических ламп, среди чертежей и образцов металла.

Глава 11

Финансовая ловушка

В кабинете пахло талым снегом и одновременно свежезаваренным чаем.

За окнами сгущались апрельские сумерки, в свете настольной лампы под зеленым абажуром поблескивали корешки бухгалтерских книг. На столе лежала внушительная папка с документами «Восточной торговой компании».

Я перебирал вырезки из газет, счета и донесения агентов. Из разрозненных фактов постепенно складывался портрет человека.

— Вот, полюбуйтесь, — Мышкин положил передо мной свежий номер «Театральной Москвы». — Частный театр «Миниатюр» снова дает премьеру. Главная партия — Мария Нестерова. А вот и наш Студенцов, в списке меценатов первым значится.

— И во сколько ему обходится это меценатство? — я взял газету, разглядывая фотографию молодой певицы. Тонкое одухотворенное лицо, огромные глаза, легкая полуулыбка.

— За последний месяц — тридцать пять тысяч рублей, — Мышкин достал из портфеля очередную бумагу. — Аренда помещения на Тверской, костюмы от лучших мастерских, реклама во всех газетах… А вот еще любопытная деталь — дом в три этажа на Пречистенке, оформлен на нее. Подарок «мецената».

Я присвистнул:

— Солидные траты. Особняк на Пречистенке сейчас тысяч сорок стоит, не меньше. И откуда деньги?

— В том-то и дело, — Мышкин понизил голос. — Последние три месяца берет кредиты под залог складов. Уже половину своих активов заложил. А тут еще певица мечтает в Большой театр попасть. Требует организовать ей прослушивание у самого Головина.

— Любопытно… — я откинулся в кресле. — А что «Сталь-трест»? Он ведь у них основной торговый партнер?

— Именно. Через него идет почти вся их торговля металлом. Но самое интересное, что Беспалов лично просил правление Госбанка выдать Студенцову новый кредит. Похоже, они крепко повязаны общими делами.

За окном просигналил автомобильный гудок. Я подошел к окну, глядя на освещенную фонарями улицу. План постепенно вырисовывался.

— Значит, говорите, в Большой театр метит? — я вернулся к столу. — А что если предложить ему более интересный вариант? Например, включить его протеже в официальную делегацию в Берлин? А после успешных гастролей будет триумфальное возвращение и место в труппе Большого?

Мышкин понимающе усмехнулся:

— Для этого нужны очень серьезные связи в Наркомпросе.

— Связи есть, — я начал рисовать схему на листе бумаги. — У Величковского прекрасные отношения с Луначарским, еще с дореволюционных времен. А деньги… деньги можно заработать на совместных операциях с металлом.

— Думаете, клюнет?

— Еще как клюнет, — я показал на фотографию певицы. — Ради нее он уже заложил полкомпании. А тут такой шанс, официальные гастроли в составе делегации, знакомство с берлинской музыкальной элитой, а потом — Большой театр… Он в нее влюблен до безумия, значит, потеряет голову от таких перспектив.

Мышкин задумчиво потер подбородок:

— И как подведем его к разговору?