Мифология русских войн. Том I - Кураев Андрей (протодиакон) - Страница 33
- Предыдущая
- 33/84
- Следующая
Тогда российская дипломатия требовала от Турции, чтобы та не возводила укрепления на Босфоре и южном берегу Черного моря, а также не строила железную дорогу вдоль черноморского побережья. Всё вместе было ярчайшим обозначением намерения России напасть на Турцию именно в этих местах. Стоит ли удивляться, что Турция стала на сторону Германии в Первой мировой войне?
Стоит также заметить, что главным мотивом борьбы за Проливы было то, что без контроля над ними Черноморский флот оказывается запертым в Черном море. Это верно. Но — а зачем и куда ему оттуда ходить? У России есть ее территории которые надо защищать на берегах Средиземного моря? Нет. Значит, все не-мирные экспедиции ЧФ РФ за пределы Черного моря не могут быть чем-то иным, нежели агрессия. А военные суда России, следующие в мирных целях, Турция и так не задерживала.
Кстати, все «стратегические игры» начала 20 века показывали, что при выдвижении ЧФ к Босфору, англичане все равно успевают занять Дарданеллы. То есть через заведомо превосходящий английский флот русский флот дальше двигаться все равно не сможет, а турки за 3–4 недели подтянут свою сухопутную армию и сметут русский плацдарм назад в море.
Как писал А. Ф. Гейден
«до сих пор не установлено окончательно, желаем ли мы только занять верхний Босфор и тем превратить Черное море во внутреннее русское озеро, или мы желаем проложить себе путь в воды Средиземного моря и для того занять Дарданеллы. Эти задачи настолько разнятся друг от друга, что требуют двух разных подготовок, которые в свою очередь отзовутся как на числе, так и на типе кораблей».В феврале 1913 года Черноморский флот получил приказ быть готовым выступить в Босфор. В штабе начальника отдельного отряда судов Черноморского флота проводились заседания и обсуждались планы операций прорыва через Босфорский пролив, в случае начала войны с Турцией, а также план действий судов Черноморского флота при высадке десанта в Константинополе. Однако под давлением Франции и Британии Россия согласилась не начинать войну с Турцией ценой уступки ею Адрианополя Болгарии.
Военный министр генерал В. А. Сухомлинов тоже опасался неготовности России для проведения десанта на Босфоре: «На основании моих наблюдений, — писал он в своих мемуарах, — на десантном маневре 1903 года, я не мог отказаться от мысли, что наш десант на Босфоре — это дорогая игрушка и, сверх того, может стать опасной забавой — по крайней мере еще в течение долгого времени. В 1913 году я докладывал Государю мою личную точку зрения относительно рискованности самой операции по занятию проливов с технической стороны. Выслушав мой доклад, Император Николай II, видимо, настроенный оптимистично, не отрицая трудности операции с военной точки зрения, дал мне понять, что в этом деле идея и цель всего вопроса имеет такое доминирующее значение, что технические детали отходят на задний план»
.На Особом совещании по вопросу о черноморских проливах в присутствии руководителей дипломатического, армейского и военно-морского ведомств 8/21 февраля 1914 г. начальник Черноморского оперативного сектора Морского Генерального штаба России А. В. Немитц заявил:
«На пути к Проливам мы имеем серьёзных противников в лице не только Германии или Австрии. Как бы ни были успешны наши действия на западном фронте, они не дадут нам Проливов и Константинополя. Их могут занять чужие флоты и армии, пока будет происходить борьба на нашей западной границе… мы должны именно одновременно с операциями на западном фронте занять военною силою Константинополь и Проливы, дабы создать к моменту мирных переговоров совершившийся факт нашего завладения ими. Только в таком случае Европа согласится на разрешение вопроса о Проливах на тех условиях, на которых нам это необходимо»
.Первая мировая война. Тут агрессора определили победители. Но ее начало было похоже на старт бегунов: они все стоят на стартовой линии и с нетерпением ждут начала забега. Если у кого-то случился фальстарт
, это не означает, что остальные участники этого забега были против своего участия в нем. В августе 1914-го пять империй и одна республика одинаково жаждали помериться силами.Справедливо отмечено, что «в первых числах августа 1914 г., начались несколько долго подготавливаемых войн, каждая со своими причинами и предпосылками, лишь условно объединенные в понятие «европейская война»: 1) сербо-австрийская война за создание великой Сербии, с одной стороны, и за возврат Сербии к статусу 1909 г., с другой; 2) русско-австрийская война за гегемонию на Балканах и Галицию; 3) русско-германская война за Константинополь и Проливы; 4) франко-германская война за Эльзас-Лотарингию и французские колонии; 5) англо-германская война за гегемонию на морях и господство в Северном море. Объединение отдельных конфликтов в один вместе с расширением масштабов войны, произошло после вступления в нее Турции в ноябре 1914 г.»
.В январе 1914 года Николай II заявил, что «Путь к Константинополю идет через Берлин» (то есть через войну с Германией)
.11 (24) апреля 1914 года Палеолог, французский посол в Петербурге, сообщал своему министру в Париж о беседе императора Николая с министром иностранных дел России Сазоновым. Обсуждая угрозу столкновения между Россией и Германией царь предусматривал также возможность возобновления военных действий между Грецией и Турцией. В этом случае турецкое правительство закроет проливы. «Чтобы вновь открыть проливы, я прибегну к силе», — сказал Николай
.Как видим, цель войны обозначена ясно (без сербов), и она носит откровенно агрессивный характер.
12 (25) декабря 1916 года из своей могилевской ставке император Николай II приказом отклонил германское предложение о мирных переговорах и пояснил: «Достижение Россией созданных войной задач, обладание Царьградом и проливами еще не обеспечено. Заключить ныне мир значило бы не использовать плодов русских войск и флота. Священная память погибших на полях доблестных сынов России, не допускают и мысли о мире до окончательной победы над врагом, дерзнувшим мыслить, что если от него зависело начать войну, то от него же зависит в любое время ее окончить». Про сербов в этом приказе не было ни слова
.Александр Бенуа отметил этот приказ своем дневнике: «Вместо какого-либо шага к миру приказ Государя по войскам с пометкой «Царьград». На кого это может теперь действовать? Кто это ему советует? И как «нетактично» теперь, на третий год несчастной войны, при уже полном истощении всенародно раскрыть ее настоящую подоплеку! Ох, доиграются до катастрофы, ох, допляшутся!» (Запись 28 дек. 1916)
.При этом никакого военного союза, обязывающего Россию выступить в защиту Сербии просто не существовало.
«Решение начать войну принял кайзер Вильгельм, а не Николай. Однако Николай дал весомый повод кайзеру и не уклонился от войны, хотя вполне мог это сделать… Белград отклонил один и самый неприятный пункт ультиматума, который требовал участия австрийских чиновников в расследовании на территории Сербии заговора с целью убийства Франца Фердинанда. Тем самым сербы дали Вене повод объявить войну. Почему Белград сделал это? Еще Милюков писал об очевидном ответе на этот вопрос: Петербург сразу обещал Белграду защиту и тем побудил сербов не принимать полностью ультиматум, предъявленный Веной. При такой поддержке со стороны России сербы ультиматум полностью не приняли, и это открыло путь к общеевропейской войне Царь прекрасно понимал последствия своей позиции в вопросе об ультиматуме и принял их, посчитав, что июльский кризис дает ему возможность решить вековой вопрос о проливах в рамках общеевропейской войны. Говорить о защите Сербии как главной цели Николая II — бессмысленно. В случае большой войны Сербия была обречена на захват Австро-Венгрией и ее союзником в лице Болгарии, имевшей территориальные претензии к Сербии после второй балканской войны. Трудно поверить в то, что царь не понимал невозможности спасти Сербию, которая не имела общих границ с Россией. И действительно, в ходе войны Сербия была захвачена и потеряла треть населения — больше в процентном отношении, чем все другие участники войны. Спасти сербов можно было только мирными переговорами, а для этого надо было лишить Австрию повода для объявления войны, удовлетворив австрийский ультиматум. Пункты ультиматума задевали суверенитет Сербии, но не вели к ее захвату»
.- Предыдущая
- 33/84
- Следующая
