Мифология русских войн. Том I - Кураев Андрей (протодиакон) - Страница 17

«Орды великия, государь, к Томскому городу прилегли — колмаки и браты, и киргиские люди, и тубинцы, и кузнецкие люди, нас, государь, холопей твоих по земле и по пашням побивают нам, государь, твоего, государь, города без прибавошных людей не удержати»

[122]

«брацкие люди ни в чем царю не послушны. Только их твоею государевою грозою не усмирить и доброво де ясаку с тех брацких прошву иных ясачных людей не будет»

[123]

«В Бурятии в первой половине XVII века целые улусы выжигались дотла казачьими атаманами и управителями острогов, женщины и дети уводились в рабство, имущество разграблялось. Например, известный своей жестокостью Иван Похабов производил крещение бурят, привязывая их по нескольку человек к длинной жерди, опускаемой затем в прорубь Ангары»

[126]

«Долгие годы присоединение Сибири и Дальнего Востока к России являлось для советских историков довольно «скользкой» темой. В новых работах исчезает слово «завоевание». Его заменяют более нейтральным — «присоединение». Но очень скоро слово «присоединение» перестает отвечать новым требованиям изменившейся политической конъюнктуры. К нему снова и снова подыскивают более благозвучные синонимы: «включение», «вхождение», «освоение» и т. п. С конца 1940-х годов стремление подчеркнуть мирный характер сибирской одиссеи Российского государства становится особенно заметным. Однако это противоречило документальной базе. «Отписки», «скаски» русских землепроходцев, донесения воевод, дьяков, челобитные, многие другие документы, опубликованные в предшествующие годы, рисовали совсем иную картину. Они буквально пестрят сообщениями о военных стычках казаков с аборигенами.

Дело в том, что Приамурье было весьма населено. Здесь, в отличие от большинства районов Сибири, русские встретили преимущественно оседлое население, в т. ч. и земледельческое. И оно оказало казакам более упорное сопротивление. К сожалению, в отчетах землепроходцев о походах по Амуру не так уж и много зафиксировано фактов того, как дауры, дючеры, другие народы Приамурья с радостью встречают русских казаков и с готовностью соглашаются платить ясак, тем самым признавая себя подданными России; преобладают другие, прямо противоположные.

Обратимся к «Отписке» Е. П. Хабарова якутскому воеводе Д. А. Францбекову, которая пострадала, пожалуй, больше других. Даже название ее претерпело весьма характерную трансформацию. В «Дополнениях к актам историческим», где она впервые была опубликована в 1848 году (Дополнения к актам историческим. СПб., 1848, т. 3, сс. 359–373), документ назывался так: «Отписка якутскому воеводе Дмитрию Францбекову служивого человека Ерофея Хабарова, о военных действиях его на реке Амур и о проч.». Совсем по-другому озаглавлен документ в сборнике «Русско-китайские отношения в XVII веке»: «Из отписки приказного человека Е. П. Хабарова якутскому воеводе Д. А. Францбекову о походе по р. Амуру». Согласитесь, что «военные действия на реке Амур» и «поход по Амуру» — далеко не идентичные понятия.

Первое существенное сокращение в «Отписке» Хабарова — описание плавания по Амуру в начале лета 1651 года. Казаки отплыли из Албазина 2 июня и через два дня подошли к месту, где должен был стоять городок даурского князца Дасаула. Городка, однако, не оказалось, жители сожгли его, «всего осталось две юртишка», а сами ушли вниз по Амуру. Поплыли казаки дальше и «в половине дни наплыли юрты, и в тех юртах людей не изъехали, и те люди на кони пометались и они даурские люди у нас все уехали, лише толко схватили ясыря — даурскую бабу».

Точно такая же история приключилась и еще через несколько часов, когда на берегу показались очередные юрты «и в тех юртах все люди даурские, подсмотрев нас, на кони помечутся и убежать…, юрты сожгли и дым пустили» (с. 359).

Как видим, дауры встречали казаков так, как всегда и везде встречают непрошенных гостей, несущих с собой неволю. Следующая купюра — описание сражения, разыгравшегося у Гуйгударова городка, к которому казаки подплыли к вечеру того же дня. «И мы по них из стругов из оружия ударили, и тут у них даурских людей побили человек с двадцать, и они князь Гуйгудар, и Олгезма и Лотодий и с улусными людьми государские грозы убоялись и с берега отъехали» (с. 360). Казаки осадили укрепленный городок и предложили даурам сдаться «без драки». Дауры отказались, и тогда заговорили пушки: «Стали бить по башням с нижнюю сторону у того города, и из мелкого оружия, из мушкетов, из пищалей, били по них в город, и они даурские люди стреляли к нам из города и от них стрел к нам летело из города от даурских людей безпрестанно, и настреляли они дауры из города к нам на поле стрел как нива стоит насеяна, и дрались мы с ними дауры всю ночь до схожева солнца, и у башни стену пробили, и мы и куячные люди, а иные служилые люди за щитами, стену отняли, и в город вошли». Выбитые из одного укрепления, дауры укрылись в других. Штурм был продолжен. «И на тех приступах побили их дауров двести четырнадцать человек; и те свирепые дауры не могли стоять против государской грозы и нашего бою и из того города напролом они побежали, человек десятка полтора лишь те и ушли из города, а достал всех, которых в городе захватили дауров, со всех стороны их дауров в городе сжали, и драка была съемная и копейная у нас казаков и Божиею милостью и государским счастьем тех дауров в пень порубили всех с головы на голову и тут на съемном бою тех даур побили 427 человек больших и малых, и всех их побито дауров, которые на съезде и которые на приступе и на съемном бою, больших и малых 661 человек, а наших казаков убили они дауры четырех человек, да наших же казаков переранили тут у городка 45 человек, и те все от ран казаки оздоровели» (с. 360–361). Завершается купюра перечислением трофеев, взятых казаками в Гуйгударовом городке: «Бабья старых и молодых и девок 243 человека, ребенков сто осьмнадцать человек, да коневья поголовья 237 лошадей, да рогатого скота 113 скотин». Таково «мирное» присоединение Приамурья к России. Осада и штурм Гуйгударова городка, больше похожая на бойню, — далеко не единственная «драка» казаков Хабарова с местными жителями. Цепью беспрерывных военных стычек стало для Хабарова плавание по Амуру ниже. Жестокий, кровавый поход хабаровского воинства по Амуру, недобрая память о котором до сих пор хранится в фольклоре амурских народов, превратился в невнятное повествование о борьбе русских с маньчжурами, а сам Е. П. Хабаров рисуется исключительно розовыми красками. Между тем список жестоких «деяний» Хабарова обширен. Упоминания о пытках, которым подвергал он нередко своих пленников, о разбоях и грабежах, которые чинили казаки в завоеванных улусах, встречаются на многих страницах.

На самом деле совсем не простым и не мирным было присоединение Сибири и Дальнего Востока к России. Нет практически ни одного, даже самого маленького народа, который оказался бы в ее составе по собственной воле»

[128]