Мифология русских войн. Том I - Кураев Андрей (протодиакон) - Страница 12
- Предыдущая
- 12/84
- Следующая
Именно пушнина и стала главным мотивом проникновения русских на север и восток. По мере истребления пушного зверя в своих лесах — добытчики шли дальше, понуждая местные лесные народы платить им дань. И так — до Аляски. Такой была экспортная «нефть» русской экономики.
Ее вполне заметная струя текла и в церковной жизни. В 1590 году александрийский патриарх Мелетий воспротивился идее создания московского патриархата
. Но его вовремя подкупили: «В 1592 году Государь Феодор Иоаннович послал для александрийского патриарха Мелетия «шапку служебную святительскую, для святой воды чашу золотую, убрусец низан жемчугом дробным и четыре сорока соболей». В следующем году — 520 золотых, два сорока соболей.В 1684 году Москва послала «сорок» соболей константинопольскому патриарху, чтобы тот передал ей Киевскую митрополию… Ответ был отрицательный, но соболя исчезли. Через два года Москва послала соболей уже в три раза больше («три сорока»), и получила желаемое.
Но сейчас вспоминать про меха как-то не-экологично.
Мех — это кровь и смерть. Один из самых симпатичных зверьков на свете это белёк — новорождённый детёныш гренландского или каспийского тюленя, покрытый белоснежным мехом. Матери рожают его на дрейфующих льдинах — там, где никакие хищники не могут подобраться к малышам. Но люди находят эти льдины. И, чтобы не портить шкурки, глушат малышей ударами весел, забивая их тысячами… Героизировать этот труд уже неудобно. Вот и приходится приписывать духовно-миссионерский зуд обычным охотникам.
Итак, поиск еще неистребленного пушного зверя уводил русских охотников все дальше от дома. А вскоре оказывалось, что выгоднее на самому стрелять белок, а заставить местных жителей платить дань беличьими и иными шкурками
. Охота на зверя превращалась в охоту на людей.Так что соседним нерусским землям бывало несладко от военной активности русских дружин.
Дань бралась прежде всего мехами. За право взимать пушную дань воевали новгородцы с русскими князьями (в итоге в 1333 году Новгород уступает Москве контроль над Коми) и, конечно, с местным населением лесов, которые сегодня историки называют «северные колонии Великого Новгорода»
.Туземцы сопротивлялись. В 1193 году крупный отряд новгородцев был разбит в землях Югры (Угры). Описывая эти события, Новгородская первая летопись упоминает истребление новгородского отряда, который осаждал некий город в Югре:
«Въ то же лѣто идоша из Новагорода въ Югру ратью съ воеводою Ядреемь; и придоша въ Югру и възяша городъ, и придоша къ другому граду, и затворишася въ градѣ, и стояша подъ городомь 5 недѣль; и высылаху къ нимъ Югра, льстьбою рекуще тако, яко «копимъ сребро и соболи и ина узорочья, а не губите своихъ смьрдъ и своеи дани», а льстяще ими, а вое копяче. И яко скопиша вое и выслаша из города къ воеводѣ: «поиди въ городъ, поемъ съ собою 12 муж вячьшихъ»; и иде въ городъ воевода, поимя съ собою попа Иванка Легена и инѣхъ вячьшихъ, исѣкоша я на канунъ святыя Варвары; и выслаша пакы, и пояша ихъ 30 муж вячьшихъ, и тѣхъ исѣкоша и потомь 50. И яко изнемогоша голодомь, стояли бо бяху 6 недѣль, слушаюче льстьбѣ ихъ, и на праздьникъ святого Николы вылѣзъше из города, исѣкоша вся; и бѣ туга и беда останку живыхъ; бѣ бо осталося ихъ 80 муж. И не бяше вести чересъ всю зиму въ Новегородѣ на не, ни на живы, ни на мьртвы; и печяловахуся въ Новегородѣ князь и владыка и вьсь Новгородъ».
Но новгородская экспансия идет не только на восток. Земли, сегодня известные как Эстония и Финляндия, также страдали от военных экспедиций Новгорода.
Весной 1123 г. князь Всеволод Мстиславич повел новгородцев в Финляндию:
«а на весну ходи Всеволодъ съ новгородьци на Емь, въ великое говение, и победи я́».
Стоит отметить, что Великий Пост (говение) не помешал этому деянию.
В 1186 г. группа новгородских «молодцов» совершила грабительский набег на земли народа емь (финнов):
«Тъгда же ходиша на Емь молодьци о Вышате о Василевици и придоша опять сторови, добывъше полона».
В 1191 г. новгородцы организуют большой морской (на лодках) поход на емь с привлечением союзных карел:
«Ходиша новгородьци
[
в лоивахъ]
съ Корелою на Емь, и воеваша землю ихъ и пожьгоша и скотъ исекоша»В 1212 году правивший в Новгороде торопецкий князь Мстислав Удатной (Удалой) ходил на чудь, «рекомую Торму» (чудское племя торма обитало к северу от Юрьева), «и многа плениша их, скота без числа приведоша. По том же князь Мстислав на зиму ходи с новгородцы к чюдскому городу к Медвежьей голове, и села их потрати, и подступиша под город; и поклонишася Чюдь князю; и дань на них взя».
В 1214 году «иде князь Мстислав с новгородцы на Чюдь на Ереву, сквозь землю чюдскую к морю, села их потрати и взя на них дань».
В 1223 году князь Ярослав Всеволодович (отец Александра Невского) «повоева всю землю чюдскую и полона приведе без числа».
Зимой 1226/27 г опять нападает на емь: «Иде князь Ярославъ с новгородци на Емь, и повоеваша всю землю и полонъ приведоша бещисла» (Новгородская первая летопись, 65, 270, 510)…
Шведский историк Улоф Далин (1708–1763 гг.) в своем труде «История шведского государства» писал об отце Александра Невского — Ярославе Всеволодовиче: «…сей князь по праву тартарскому начал чинить нападения на Ингерманландию, Корелию, Финмаркен….»
. Имеется в виду поход 1226–27 годов.Понятно, что при первой же возможности северные колонизируемые народы решили отомстить — и в 1240 вошли в состав шведского невского десанта — «Придоша Свеи в великой силе, и Мурмане, и Сумь, и Емь» (Первая Новгородская летопись).
Вот тут и появляется юный князь Александр. Яркими огнями его легенды всегда обозначаются его бои 1240 и 1242 года против рыцарей. Но ведь были в его жизни и другие военные приключения.
В «Журнале Московской Патриархии» за март 2021 можно прочитать:
«Буллами от 19 марта 1255 года и 11 марта 1256 года новый папа Александр IV (1254–1261) объявил против Руси еще один крестовый поход. В него снова двинулись шведы, немцы и датчане. Но Александр с дружиной появился на границе раньше, чем крестоносцы ее пересекли. Папские воители «побежали за море». Великий князь с лучшими воинами на лыжах зимним «злым путём», не различая дня и ночи, прошел по Финляндии. Крестоносцев гнали до Полярного круга, многие попали в плен. Не потеряв ни одного новгородского воина, князь с победой вернулся назад. Булла Александра IV в 1257 году объявила католическому миру, что ни одного слуги папы в Финляндии уже нет. Шведы и миссионеры были истреблены народом, восставшим при появлении Александра, насильственно крещеные финны вернулись к своей вере».
1. Как видим, церковный официоз радуется возвращению народа к родному язычеству («крещеные финны вернулись к своей вере»).
2. Если «Папские воители побежали за море», то как их можно было преследовать по финским болотам до Полярного круга? А главное — зачем?
3. Копорье стоит на границе с Эстонией. По суше от новгородцев оттуда можно бежать только в нее, но не к Полярному кругу.
Все это изобилие домышленных деталей строится на кратком сообщении Новгородской первой летописи:
- Предыдущая
- 12/84
- Следующая
