На все четыре... (СИ) - Сысолов Дмитрий - Страница 15

Качан шествует неспешно, с чувством собственного достоинства. Вот только всё равно, рожа-то у него мрачная, а взгляд тоскливый. Ой, не в восторге он от этих перспектив, никак не в восторге.

— И вот круг замкнут. Шестнадцать парней и девчонок стоят в нем. Каждый из них доказал, что достоин чести стоять тут. Фрик, Браза, Гера, Грека, Дон, Куктай, Корней, Мосол, Нава, Сима, Кадетский Блюз, Шиша, Курок, Арбуз, Скотинина и Качан… Каждый из них хочет выиграть и обрести свободу. Но победитель будет только один! Так пусть победит сильнейший!

Концовку представления я помнил уже смутно. Что-то там токовал в микрофон ведущий, гремела музыка (Колизей сыграли раза три точно), и, даже, пальнули пару фейерверков, как стемнело. Но в памяти как-то это всё не особо отложилось. Не о том мне думалось. Праздник, он, вон, для этих праздник. Как говорится: "Мы чужие на этом празднике жизни". Даже хуже того. Мы — главное блюдо их людоедского праздника.

Кстати, зрителей было не так уж и много, как я ожидал. Я-то думал будут многие тысячи, а тут… Сотни три. Ну, максимум, пятьсот. Правда, в основном старшие. Лет с десяти и старше. Малышей не было. Но всё равно, даже, с учётом малышей… Я думал у восточников много народу будет. Ведь даже тройной союз Князя, Севера и Старика не может их одолеть. А тут всего-то три-четыре сотни. Ерунда. Что-то тут не сходится.

Впрочем, если рассуждать здраво, не могут же все разом прийти на арену. Кто-то наверняка в карауле, кто-то на посту. Кто-то должен работать, в конце-то концов. А тут такая толпа тунеядствует. Хотя… Я же уже слышал, что у Шварца вполне рабочая система. Рабовладельческий строй в полный рост. Вот его рабы-то и впахивают на всех работах с утра и до ночи. И их тут, ой как немало. Это ж так удобно иметь послушных рабов, которым ничего не надо, кроме похлебки раз в день. Ну а непослушных, буйных и непокоренных утилизировать вот прямо тут, на арене. Бесчеловечно, конечно, но какая-никакая логика в этом есть. Ну а вот эти зрители — это свободное население. Бойцы, надсмотрщики, ценные специалисты, девки их всех, опять же. Всё логично. У них может найтись время на праздник. Тем паче, если они не все тут рядом, а частями. (Для кого-то же снимают видео с десятка камер одновременно?)

Впрочем, это я все так… Умозрительно. Что ещё делать-то во время их церемонии, кроме как размышлять о всяком разном? Если думать строго о турнире, и о том, что тебя скоро, может быть, убьют, то тут и кукухой поехать можно. Так что это просто защитная реакция мозга. Отвлечься на праздные размышления.

Представление участников завершилось. Нас всех, отобрав предварительно всё оружие, разогнали по коморкам. И вот тут-то, у меня в бытовке меня и поджидал главный сюрприз этого дня. Точнее, ночи. И, главное, что на неё нашло-то? Сову, я имею в виду. Ведь уже неделю до этого вместе на одной кровати спим и, вроде, всё ж нормально было. До сего дня. Нет, в первые разы она жутко стеснялась, и вообще, напрягалась не по детски. (Еще бы! Учитывая её первый горький опыт интимной жизни.) Но увидев, что я ничего не предпринимаю, постепенно расслабилась и успокоилась. А вот тут решила сама перейти в наступление, так сказать.

И вот как мне с ней поступать? Будь мне действительно 14 лет и вопрос бы не стоял об этом. В свои четырнадцать я хотел любую девчонку в зоне видимости. Как говорится: всё, что шевелится. Вот только-только лишь хотел, ибо, в то время с девчонками у меня не складывалось совсем. Так что такому пассажу я бы только обрадовался. Но мне-то на самом деле далеко не четырнадцать. И, для меня она не больше, чем ребенок. Да чего там, я и двадцатилетних наивными девчонками в последнее время считал. До Беды… А тут…

За те месяцы, что я тут, у меня не разу не было ещё интима. И не потому, что я вновь не пользуюсь популярностью. Наоборот! Большинство девчонок смотрит на меня глазами юных пионерок. Которые всегда готовы. Только свистни. Вот только теперь сдерживаюсь уже я сам. Кто бы мог подумать, что я, на старости лет, окажусь в ситуации, когда на меня облизываются почти все девчонки, а я от них нос ворочу.

И, главное, большинство-то из них уже познали прелести секса. Кто по своей воле, кто не очень. Но, даже, в 12-ть тут трудно найти девочку, а про 14–15 летних и говорить не приходится. А я им всё твержу, что рано им еще. Нет, такая тактика, конечно — приносит свои плоды. Я задаю им всем пример и разврата у меня в анклаве в разы меньше, чем у кого-либо. Конечно, те, кому невтерпеж, всё равно находят возможности. Вон, Толстый — вечно ходил как кот, сожравший чужую сметану. Или "голая вечеринка", опять же. Но всё это делалось ими тайком, стыдясь и скрываясь. Ибо знали, что я не одобрю. А, если, я сам начну такое практиковать? Что тут начнется? Представить страшно!

И вот тут Сова решила пойти в наступление с горящими глазами, решительная, как не знаю кто. Что на нее нашло, главное? Кто ж их баб поймёт-то? Может замотивировать на бой решила посильнее, а может пытается сломать тот блок на интим, который у нее возник после той памятной ночи? А ведь он точно возник. Решительная и общительная Сова, стоило только прозвучать намёку на интим, тут же бледнела, деревенела и замыкалась. Как она однажды призналась: её, даже, тошнить начинало. А тут нате… Сама пришла. Излечилась? Ой, вряд ли. Тут что-то другое. Но что? Да кто ж его знает-то? Всё, что угодно может быть. Вот только мне-то что сейчас с ней прикажите делать?

Расслабиться и получить удовольствие? Благо, что мне для этого и делать ничего не нужно будет? Ну, если, я и в самом деле погибну на этом турнире, то это действительно было б к месту. А если выживу? И мы с Совой вернемся назад в Малиновку? Вот тогда это может создать нам множество проблем. А я-таки планирую вернутся! Да и самой Сове, как бы она не хорохорилась, не это сейчас нужно. Ой, не это. Уж настолько-то я женскую психологию знаю. Сейчас ей просто страшно. До ужаса страшно, и она пытается, таким способом, почувствовать себя нужной и защищенной. Так что никакого секаса. А вот приласкать её стоит.

И, сидя на кровати, я обнял голую девчонку, прижав ее к себе. Ее спина упиралась мне в грудь. Обеими руками я, как крыльями обнял её с обоих боков. Словно завернув в себя. Укутав в кокон своих рук. Одна ладонь легла ей на живот, вторая словно сама накрыла один из бугорков девичий груди. Она застыла, ожидая продолжения, а я уткнувшись носом в её волосы, понес какую-то успокаивающую чушь. Тут, главное, говорить монотонным голосом. Поначалу она несколько раз попыталась вывернуться, но я пресекал эти попытки, сжимая её сильнее в этот момент, и тихонько Тсс-ыкая. И она смирилась-таки, что сегодня ничего не будет. Постепенно девочка расслабилась и обмякла. А я всё говорил и говорил, легонько поглаживая её. До тех пор, пока она не засопела, уснув и свернувшись у меня на груди, как маленький котенок.

А утром с самого рассвета установилась невыносимо жаркая погода. Нельзя сказать, что и накануне было как-то особенно прохладно. Ага, как же! Тоже пекло было. Но сегодня, похоже, вообще душегрейка будет. На небе — ни облачка. Ветра нет совскем, и Солнце жарит во всю мощь. Как мы все будем переносить её в своих душных бытовках, ума не приложу.

Впрочем, устроители, похоже, опасались тепловых ударов и обмороков у участников, и, потому, для начала раскрыли все двери, выпустив всех нас погулять. Пусть только лишь на ту самую арену, где вечером будет бой, но всё-таки. Потом притащили какие-то здоровенные зонтики из летнего кафе. Установили. Какой-никакой, но тенёк появился. А ближе к обеду прикатили несколько двухсотлитровых бочек с водой из Тобола. Можно хоть облиться. Чем, собственно, тут же воспользовались будущие гладиаторы. А толстый Качан и вовсе залез в одну из бочек полностью. Сидел в ней, только голова наружу. Да и голову то и дело тоже погружал. Жарко!