МотоКлуб «Ковбои». Книга 2 (ЛП) - Шмидт Эстер Э. - Страница 9

— Ты такая дерзкая, но с большим сердцем. Мой президент отдал мне прямой приказ оставаться здесь. Перед тем, как я пришёл искать тебя, я обсуждал кое-что с Дэкером и Уэстоном, когда внутрь ворвался Альфи. Кажется, стадо лонгхорнов сбежало со своего пастбища. Этим занимаются мои братья, поскольку на данный момент мы не считаем это совпадением. Дэкер сказал, что это, должно быть, отвлекающий манёвр, если кто-то намеренно освободил их. Все были проинформированы о Кае и Дейзи, пусть этим занимается главный, они сообщат нам, когда разберутся, что произошло.

— Они знают, что со мной случилось? — шепчет она и краснеет.

Чёрт. Как она может смущаться того, что случилось с ней много лет назад?

— В том, что произошло, твоей вины нет. И единственные, кто знает, что с тобой случилось, это Уэстон и Дэкер, но они не расскажут. Что ж, может быть, Уэстон проболтается Харлин. Уэстон никогда ничего от неё не утаит, и то же самое касается и нас. — У меня вырывается вздох. — Извини. Я не знаю, рассказывала ли ты Харлин о своём прошлом, и если нет, то хорошо, что она, наконец, узнает… Думаю, это хорошо. Я продолжаю повторять это, но в том дерьме не было твоей вины, и разговор об этом облегчил бы груз вины, который ты испытываешь. И это чувство вины, потому что ни одна женщина, любящая лошадей, не бросила бы ездить верхом и избегать этих животных без веской причины. И твоя причина — чувство вины, и с этим покончено.

Одинокая слеза скатывается по её щеке.

— Я так чертовски скучаю по верховой езде.

Я смахиваю влагу и рассказываю ей.

— Тогда, когда родишь нашего ребёнка, снова сядешь в седло.

Она прищуривается.

— Ты ведь этого не говорил.

Уголок моего рта подёргивается.

— Думаю, сказал. Мы не будем рисковать нашим ребёнком.

— Наш ребёнок? — рычит она. — Я ещё даже не сделала тест, а ты уже указываешь мне, что я могу, а что нет?

— Я упомянул только одно, что ты не можешь делать, но нужно ли мне составлять список?

Она начинает рычать от моих слов, и я не могу удержаться от заливистого смеха.

— Я шучу, мисс Дерзость. Мне и в голову не пришло бы устанавливать для тебя ограничения. Я хочу, чтобы ты была в безопасности и здорова, но почти уверен, что ты хорошо разбираешься в том, что может делать твоё тело, а что нет. Но тебе действительно нужно сделать тест, и мы отправимся за ним, как только сможем. Хотя это ничего не изменит, поскольку я планирую сделать тебе ребёнка очень скоро, если ты ещё не носишь его.

Она подходит к холодильнику и достаёт бутылку воды. Наклоняется. Полностью обнажённая.

— Шалунья. Продолжай в том же духе, и я больше никогда не позволю тебе покидать мою чёртову комнату.

Её хихиканье звучит музыкой для моих ушей, когда я подхожу и крепко целую её. Учитывая, что нам приказали оставаться здесь, мы могли бы повеселиться.

Кэссиди

Я захожу в конюшню и вижу, Харлин занимается лошадью. Прошло шестнадцать дней с тех пор, как мы с Ропером снова сошлись, и столько же дней прошло с тех пор, как мы в последний раз видели Дейзи. Пропавших лонгхорнов нашли в нескольких милях отсюда. Ребята починили забор и добавили дополнительную охрану, хотя мы ничего не слышали ни о Дейзи, ни о Кае. Ропер продолжает говорить мне, что Дэкер и его контакты держат всё под контролем и что соответствующие власти работают над тем, чтобы упрятать их за решётку. Он также никогда не выпускает меня из поля зрения. Если только мы не на ранчо, в окружении его братьев из МК и всей охраны, мне не позволено бродить одной. Ещё он упомянул, что хотел, чтобы они пришли сюда, чтобы он мог убить их сам. Хотя я бы скорее посадила их за решётку, потому что не хочу, чтобы Ропер рисковал жизнью или сам оказался в тюрьме.

Тем не менее, я не думаю, что мы услышим что-либо об этих идиотах, потому что прошли годы с тех пор, как я видела их в последний раз, и после того, что они сделали со мной и Боулдером. Но я доверяю Роперу и знаю, что он властный, но в то же время милый и ставит меня превыше всего. Ладно, может быть, немного чересчур властный, когда это касается моего здоровья, в основном, если речь идёт о маленьком ребёнке, растущем внутри меня. Шестнадцать дней назад мы сделали тест на беременность, и оказалось, что я действительно беременна. Я никогда в жизни не задумывалась о том, чтобы стать мамой. Достаточно легко не думать о создании семьи, потому что я даже не хотела парня, потому что я с самого начала никому не доверяла. Но всё изменилось, когда Ропер вошёл в мою жизнь.

Хорошо, что у нас есть месяцы до рождения ребёнка, но Ропер, похоже, уже заказал онлайн все существующие книги. Включая книгу с именами для новорождённых. Начались споры по поводу имени, и можно с уверенностью сказать, что мы оба в равной степени взволнованы тем, чтобы начать совместную жизнь.

— Что ты здесь делаешь? Я бы подумала, что ты околачиваешься на арене для верховой езды, — говорит Харлин, в то время как её взгляд возвращается к лошади перед ней.

— Я несколько дней наблюдала, как Ропер тренировал лошадей, и всё заканчивалось тем, что я стаскивала его с лошади и тащила в спальню, — ворчу я, пока Харлин смеётся.

Затем тянется к ноге лошади, которая покрыта кровью — из того, что кажется отвратительно выглядящей раной, — и говорит:

— Не начинай. У меня такая же реакция, когда я вижу Уэстона верхом на лошади или мотоцикле. Эти мужчины не должны быть сексуальными весь день, каждый божий день. Нам, женщинам, нужно время от времени работать, и они наводняют наши головы самыми пошлыми мыслями. — Она наклоняется, чтобы поближе рассмотреть рану, и бормочет: — Я собираюсь наложить швы, но оставлю рану открытой, чтобы вышел гной.

Я не могу удержаться от смешка и подхожу ближе, чтобы заглянуть ей через плечо и посмотреть, о чём она говорит.

— Его ударили ногой или он ударился обо что-нибудь?

— Сегодня утром жеребят отняли от груди, — говорит Харлин и ощупывает рану пальцами.

Бедняжка. Всегда возникает небольшая суматоха, когда они забирают жеребят у кобыл. Мы с Ропером много говорим обо всём, и недавно у нас была долгая дискуссия об отлучении от груди. Он разводит и тренирует лошадей, и приятно слышать его взгляд на эти вещи. Он никогда не проверяет возраст, но знает каждое животное на этом ранчо и оценивает их развитие. Будь то социальный, физический или ментальный, он всегда наблюдает и действует так, как лучше для самого животного.

— Похоже, тебе не нужна помощь. — Я улыбаюсь ей и переосмысливаю свои действия. — Я собираюсь отправиться на манеж.

— Почему бы тебе самой не оседлать лошадь и не отправиться на манеж, вместо того чтобы глазеть на своего мужчину? Поменяйся ролями и позволь ему вместо этого поглазеть. — Харлин бросает на меня вызывающий взгляд.

— Это ещё одно вмешательство? Тебе не хватает Хоакина, который присоединился к тебе в прошлый раз. — Я морщу нос и высовываю язык.

Она пожимает плечами и просто говорит:

— Тебе нужно было наше вмешательство и нужны были друзья, с которыми можно поговорить. Теперь ты знаешь. Но нет, речь идёт о том, чтобы ты вернула себе удовольствие от верховой езды, потому что придурки отняли у тебя и это. И я уверена, что ты можешь оседлать лошадь и скакать на ней, потому что ты никогда не разучишься ездить верхом.

Я прикусываю нижнюю губу и придумываю дурацкое оправдание.

— Ропер не хочет, чтобы я каталась. Он боится, что что-нибудь может случиться с…

— Ой, да перестань, — огрызается Харлин. — Каждую секунду в жизни может произойти что-то, что остановит время и унесёт души с этой планеты. Это не значит, что ты должна перестать жить. Ты опытная наездница, прошли годы или нет, но ты знаешь, как обращаться с лошадью. И посмотри на этого жеребёнка, он думал, что мир разваливается на части этим утром, когда его оторвали от мамы и причинили боль. Но я собираюсь наложить ему швы, рана заживёт, и, возможно, шрам останется с ним на всю оставшуюся жизнь, но он всё ещё дышит, будет бегать, и делать глупые и забавные вещи. Живи, Кэссиди. Кроме того, ты верхом на лошади, и Ропер пялится на тебя, а тут ещё горячо и сексуально… побеждай, побеждай, подруга.