МотоКлуб «Ковбои». Книга 2 (ЛП) - Шмидт Эстер Э. - Страница 1

Кэссиди

— Мне нужно просто вернуться в седло, так сказать. — Я подмигиваю Хоакину и обхватываю свою грудь, чтобы убедиться, что она хорошо смотрится в красном топе, в который я её втиснула. Топ сел, или сиськи стали больше? Ха. Какая разница, они выглядят потрясающе.

Хоакин качает головой.

— Вряд ли ему это понравится.

Ему — это Роперу. Он — самый сексуальный мужчина на свете, дарящий потрясающий похабный секс, но придурок с альтернативными мотивами. Во мне мгновенно вспыхивает гнев.

— Ему нечего мне предъявить. Он решил, что я лишь лёгкий способ ошиваться поблизости и присматривать за женщиной президента. Я покончила со всеми мужчинами.

— Говорит женщина, которая собирается отправиться на охоту за членом, — произносит Хоакин.

— Неважно, — ворчу я, прекрасно понимая, что он прав. Это замечание подчёркивает необходимость принимать решение за доли секунды. — Но к твоему сведению, я иду на танцы, а не на охоту за членом. Я завязала с членами: отныне всё, что войдёт в моё тело будет работать от батареек.

— Ну, да. — Хоакин хихикает. — Вот почему ты надела спортивный лифчик, чтобы твои дыньки не прыгали по танцполу, а не кружевное нечто, чтобы заманивать членоносца… О, подожди… кружева как раз и смотрят на меня.

— Заткнись, — ворчу я, прекрасно зная, что на мне сексуальный лифчик.

Волна тошноты накатывает на меня снова, в третий раз за сегодняшний день. Я прижимаю ладонь ко лбу и глубоко вздыхаю.

— Может, мне лучше остаться дома. Неделя выдалась сумасшедшей с чередованием смен и экстренных операций. Харлин нужно нанять дополнительную пару рабочих рук.

— Скажи это ей. — Хоакин вздыхает вместе со мной. — На вас, ребята, большое давление. Другой ветеринар должен взять на себя часть работы. Ей следует завести горячего мужчину, чтобы уравновесить отношения между двумя сексуальными леди-ветеринарами.

— Не чувствую себя сексуальной прямо сейчас. — Я прикрываю рот рукой и закрываю глаза, чтобы дышать через нос в попытке подавить тошноту.

— Открой глаза, Кэссиди, — рявкает Хоакин. Я смотрю на большой стакан холодной воды. — Никаких танцев. Садись и выпей.

Я следую его совету и постепенно чувствую, как тошнота проходит.

Хоакин глубоко вздыхает.

— Мы оба знаем, что твоё отношение к Дику Чейзу — выдумка. Ты, подруга, создала себе репутацию секс-бомбы, чтобы у меня сложилось впечатление, что ты никогда не удовлетворишься одним членом. Всё это время твоё сердце не было айсбергом, а на самом деле состоит из большой лужи слёз, пролитых из-за придурков, которые искромсали саму твою душу. Надеюсь, они горят в аду. Ну, я, по крайней мере, знаю, что твой отец-мудак точно, раз он мёртв. Скрестив пальцы, твой бывший скоро присоединится к нему, потому что он тот ещё козёл. Или ты так говорила, поскольку была очень скупа на детали. Хочешь поделиться ещё чем-нибудь прямо сейчас? Выкладывай. Я понимаю, как тебе было тяжело, и то, как ты запираешься ото всех, кроме меня и Харлин, говорит о серьёзном нарушении доверия.

— Мы можем обойтись без этого? Я не очень хорошо себя чувствую и не собираюсь на танцы? Я ворчу, настроение испортилось вдребезги из-за напоминания о двух мужчинах в моей жизни, которые забрали всё, что было, и ещё немного повалили меня на землю.

Как будто мириться с отцом-мудаком было недостаточно, я должна была сглупить и влюбиться в первого парня, который обратил на меня внимание. Заставив меня закончить жизнь с ножом в сердце, когда он забрал того самого, кого я любила больше жизни. И, похоже, я снова прошла полный круг. Хоакин напомнил о прошлом, а потом случилось то, что произошло несколько недель назад. Единственный долбаный парень, которому я позволила проскользнуть мимо своей защиты, в очередной раз я получила пинок под дых.

Я действительно думала, что намерения Ропера были ясны и полностью нацелены на меня. Не следовало глупить. Можно сказать, что мне дерьмово везёт с мужчинами. Отсюда образ секс-бомбы — заставлять мужчин падать в обморок из-за того, чего они никогда не смогут получить. Больше никаких мужчин. Никогда больше я не откроюсь ни для дружбы, ни для общения с противоположным полом.

Кроме Хоакина. Он самый милый парень, которого я знаю, и хороший друг. Один из двух моих друзей на этой планете. Доверие — забавная штука, и как только оно подорвано, начинаешь сомневаться в намерениях окружающих. Единственные двое, которым я доверяю и которые никогда меня не подводили, — это Хоакин и Харлин. Вот и всё, что мне нужно. По сути, именно поэтому я стала ветеринаром; предпочитаю животных людям.

— Я вижу, ты не очень хорошо себя чувствуешь, не нужно мне ничего говорить. — Он подходит и прижимается щекой к моему лбу. Уголок моего рта подёргивается, когда он шепчет: — Жара нет.

— Будет, Хоакин. — Я хихикаю, получая в ответ свирепый взгляд.

— Прекрати, Кэссиди. Ты никогда не болеешь, — ругается он.

И это меня немного отрезвляет, потому что он прав.

Стук в дверь прерывает наш разговор, и Хоакин бросается вперёд, так как стук настойчивый. Дверь открывается, и мужчина, которого я действительно пытаюсь забыть и избегать, стоит прямо там. Я собираюсь развернуться и направиться к выходу, но тихое скуление собаки привлекает внимание.

— Вот, чёрт. Отнеси его в клинику и скажи Харлин, что я приду и помогу, — говорю я ему, но Хоакин протягивает руку и сжимает моё предплечье.

— Харлин уехала по срочному делу, вот почему я пошёл проверить, дома ли ты, на случай, если возникнет ещё одна чрезвычайная ситуация. Как думаешь, ты справишься сама? — В его глазах читается беспокойство.

— Ты поможешь мне. — Я бросаю взгляд на Ропера. — Вы оба поможете. — Я прохожу мимо Хоакина и бормочу: — Приготовь мусорное ведро на случай, если меня вырвет.

Я выхватываю поводок из рук Ропера и воркую собаке, чтобы отвести её в сторону клиники. Какого чёрта собаки всегда думают, что могут выиграть в противостоянии с долбаным дикобразом? Фу. Бедный пёс, иглы торчат повсюду. Его лицо, рот, внутри, снаружи, ой.

Сзади я слышу, как Ропер спрашивает Хоакина:

— Она только что сказала тебе принести мусорное ведро на случай, если её вырвет?

— Да. Она неважно себя чувствует. Хотя температуры нет, я проверил.

Я бросаю сердитый взгляд через плечо, когда вхожу в клинику.

— Перестаньте говорить обо мне и давайте сосредоточимся на удалении игл.

К счастью, мы погружаемся в тишину, пока работаем с собакой, как только я вколола бедняжке успокоительное. Однако было несколько моментов, когда мне действительно приходилось дышать сквозь волны тошноты. Мне следует взять выходной на завтра, но тогда я полностью перекладываю нагрузку на Харлин, и это тоже не хорошо.

— Я собираюсь поговорить с Харлин утром. У тебя что-то случилось, и это ясно показывает, что нам нужна дополнительная пара рук, — заявляет Хоакин.

Я провожу рукой по шерсти собаки. Это австралийская пастушья собака с чёрной шерстью в белую крапинку, вокруг глаз чёрная маска и подпалинами. Я видела его на ранчо «Горячая кровь и железо», где живёт Ропер и его приятели. Они управляют ранчо, а также мотоклубом.

Владельцы ранчо, байкеры, ковбои, все до единого. Может, они справляются со всеми обязанностями, чтобы сбить с толку копов, кто знает? Но я точно знаю одно: эти ребята любят и знают свой скот. За последние пару месяцев я несколько раз бывала на их ранчо. Они разводят лонгхорнов. Это их основное направление деятельности, хотя ещё разводят скакунов.

Из моего горла вырывается глубокий вздох. Я действительно скучаю по своей лошади. От одной мысли у меня перехватывает горло. Именно поэтому я отдаю всю работу с лошадьми Харлин. Достаточно трудно лишить себя того, что я любила больше всего в жизни. Хотя, когда нет другого выхода, я набираюсь мужества и беру на себя экстренные меры; животные всегда на первом месте, несмотря ни на что.