Успокой мое сердце (ЛП) - Кочет Чарли - Страница 25

Он не любил торопиться с отношениями. Он был слишком осторожен и сдержан для этого. Он не торопился, оценивая, будут ли отношения, которые он рассматривает, в конечном итоге того стоить. Это звучит немного холодно, но он отказывался рисковать своим сердцем ради кого-то, с кем не мог провести всю жизнь. Ничто в жизни не может быть определенным, но это не значит, что он готов открыться душевной боли. Тот, кому он отдаст свое сердце, должен быть тем, кто сможет принять его и все его разбитые части, зная, что ни он, ни они никогда не смогут полностью их исправить.

Лаз мечтательно улыбнулся ему, его великолепные голубые глаза были наполнены множеством эмоций, некоторые из которых Рэд не мог расшифровать. В них было доверие, и тот факт, что такой человек, как Лаз, после всего, что ему пришлось пережить, мог доверять Рэду, говорил о многом.

– Доброе утро, – сладко вздохнув, сказал Лаз.

Рэд хихикнул.

– Доброе утро, – он поцеловал Лаза, впиваясь в его мягкие губы, наслаждаясь тем, как Лаз открылся ему. Их языки танцевали, неторопливо исследуя рот друг друга. Неохотно он отстранился.

– Давай умоемся, и я смогу тебя покормить.

Лаз открыл рот, но в животе у него заурчало. Он скорчил гримасу, глядя на свой живот.

– Серьезно? У нас в душе супергорячий голый парень, а ты беспокоишься только о еде. Предатель.

– Ты очарователен, – сказал Рэд и быстро поцеловал Лаза в губы, прежде чем повернуть его к себе. – Никаких забав.

– Определи «забавы».

Рэд рассмеялся и игриво шлепнул Лаза по руке, которая начала блуждать по бедру Рэда.

– Все, что не смывается и не вытекает из этого душа, – ответил Рэд, быстро намыливая себя, пока Лаз делал то же самое.

Вздох Лаза был очень драматичным.

– Отлично.

Они закончили в душе и вышли. Рэд протянул Лазу полотенце, и они вытерлись.

– О, – Вздох Лаза привлек внимание Рэда, и он собрался повернуться, но Лаз протянул руку, останавливая его. – Нет, подожди. Я впервые вижу твою татуировку, – Лаз провел пальцем по позвоночнику Рэда, где находилось изображение его татуировки, и Рэд не смог сдержать дрожь, которая прошла по телу.

– На первый взгляд я подумал, что это крылья, но теперь, когда я смотрю на них, это не так, – Лаз провел пальцами по львиным головам в профиль на задней части плеч, по бокам от змеиных голов, гривы которых были похожи на крылья. Его пальцы переместились к тому месту, где, как знал Рэд, находилось сердце, расположенное на вершине жезла, а затем корона над ним. – Как называется этот символ?

– Это Кадуцей, или Жезл Гермеса, – Рэд стоял исключительно неподвижно, пока Лаз прослеживал линии его татуировки. Татуировка была большой: львиные гривы за каждым плечом тянулись от центра спины к плечам, а жезл заканчивался возле поясницы.

– Погоди, это не символ медицины?

– И да, и нет. Его вроде как приспособили в качестве символа медицины из-за путаницы, которая происходит уже давно. На самом деле символ медицины - Асклепий. Это жезл с одной змеей, обвивающейся вокруг него, а не с двумя, и без крыльев.

– А люди не подумают, что твоя татуировка связана с медициной?

– Скорее всего, и это было бы логично, учитывая, что я был сержантом медицинской службы.

– Но ты сделал ее не поэтому.

– Нет, – Рэд тяжело сглотнул. Он направился в спальню, Лаз следовал за ним.

– Почему именно Жезл Гермеса?

Рэд поднял с пола пижаму и влез в нее, пока Лаз натягивал штаны.

– Гермес был богом многих вещей, но меня поразило то, что он был единственным богом, который мог покинуть подземный мир без последствий. Его работа заключалась в том, чтобы переносить души умерших в Аид. Своим жезлом он усыплял людей и насылал на них сны.

– И ты Гермес?

Рэд присел на край кровати.

– К тому времени, когда я сделал татуировку, я уже носил души умерших. Когда я потерял своих братьев, я знал, что их души всегда будут частью меня. Я не вижу татуировку, но знаю, что она там. Как и они.

– О, Рэд, – Лаз шагнул между его ног, и Рэд раздвинул их, чтобы Лаз мог подойти ближе. Он закрыл глаза и вздохнул, когда Лаз начал гладить его по волосам.

– Прости, это не совсем то, что ты хотел услышать перед кофе.

– Я рад, что ты мне рассказал.

Рэд притянул Лаза к себе, обхватил его руками и прижался головой к шее Лаза.

– Я не хотел вываливать на тебя все это так скоро. У нас все еще так ново, и... я понимаю, если для тебя это слишком.

– Это не так, – пообещал Лаз.

Рэд выпрямился и встретил обеспокоенный взгляд Лаза.

– Лаз, то, что случилось прошлой ночью... Это может случиться снова. Я хочу сказать, что прошел долгий путь с тех пор, как мне поставили диагноз ПТСР, но я никогда не вылечусь. Я прошел через множество терапий. Я принимал лекарства. В самые первые дни Кинг не выпускал меня из виду, потому что боялся, что я могу причинить себе вред. Мои реакции на все были взрывными. Я был в очень плохом состоянии и чертовски зол. Я вымещал это на Эйсе и ребятах. Кинг проводил много времени, разнимая наши драки, и, хотя они отрицали это, в девяти случаях из десяти именно я был зачинщиком этих драк. Я любил их, но в то же время не мог удержаться от того, чтобы не причинить им боль, и это заставляло меня ненавидеть себя еще больше. Меня мучили кошмары, воспоминания, приступы паники. Это был нескончаемый ад.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через все это, – мягко ответил Лаз, поглаживая челюсть Рэда. – После того как ты отдал так много... – его глаза стали стеклянными, и он сжал губы.

– Мне очень жаль. Видишь, я уже расстраиваю тебя.

– Ты не расстраиваешь меня, Рэд. Я расстраиваюсь из-за тебя. Я благодарен Кингу и остальным за то, что они были рядом с тобой, но я также чертовски горжусь тобой.

Рэд моргнул.

– Правда?

– Конечно. Боже мой, посмотри на все, через что ты прошел, и посмотри на себя сейчас.

Его улыбка была сияющей, и от нее на глаза Рэда навернулись слезы. Нааз никогда не хотела, чтобы он говорил о своей службе в армии, особенно после нее. В начале их отношений все было не так. Она поддерживала его, сострадала, но вскоре это стало ее утомлять, и появились трещины. Он никогда не винил ее, но это было трудно, потому что служба была частью его самого. Плохо это или хорошо, но это сыграло свою роль в том, что он стал тем, кем является сейчас. Лаз наклонился и нежно поцеловал Рэда в лоб.

– Ты вернулся и начал вести другую войну, – тихо сказал Лаз. – Ты не сдался, Рэд.

– Я пытался. Во время сессий ПЭТ, после всей этой терапии, когда пришло время экспозиции и я услышал первый взрыв, меня это сильно задело ^[22]. Когда все закончилось, я подумал, что мне конец. Ни за что на свете я не вернусь назад, но Кинг не позволил мне, – вспомнив об этом, он слегка усмехнулся. – Он решил, что будет присутствовать на этих сеансах вместе со мной, чтобы поддержать и чтобы я не сбежал. Приятель, поговорим о том, может ли взгляд убивать, – он со смехом покачал головой. – Видел бы ты мое лицо, когда я на него смотрел. Оно заставило бы отступить самого стойкого солдата, но не Кинга. Он просто прищуривал глаза, как всегда, когда провоцирует тебя на что-то, – Рэд продемонстрировал это, заставив Лаза рассмеяться. – Конечно, когда это делает он, гораздо страшнее.

– Видишь? Ты вспоминаешь то время и находишь повод для улыбки. Я не могу представить, через что ты прошел, Рэд, но я вижу, что ты чертовски хорошо сражался. Ты прошел по ту сторону, и нет, ты не исцелился, но ты изменился. Ты далеко не тот человек, который вернулся с огромным гневом в сердце. Короли и ребята не отказались от тебя, и я тоже не откажусь.

Это было очень мило со стороны Лаза, но одно дело - слышать о последствиях ПТСР, а другое - испытать их на себе ^[23]. Кинг знал, как обращаться с Рэдом, точно так же, как и с остальными их братьями. Он просто обладал шестым чувством, когда дело касалось людей. У него был врожденный талант оценивать людей и ситуации, а затем принимать соответствующие меры.