Морально безнравственные (ЛП) - Ланцет Вероника - Страница 10

Показываю ему язык, а один палец тяну к глазам в выражении типа «вот увидишь».

Затем, не оглядываясь, чтобы не увидеть его реакцию, бросаюсь в море. На этот раз спасательный круг держит меня на плаву, и я двигаю руками и ногами, плывя по воде. Я радуюсь, когда вижу, что отплываю на некоторое расстояние, но тут меня освещает луч света. Я останавливаюсь и оборачиваюсь в сторону лодки. Прищурив глаза, я вижу, что несносный дьявол всё еще смеется, направляя на меня свет.

— Ты уже закончила? Или тебе нужно больше времени? — кричит он, и звук рассеивается волнами, разбивающимися о лодку.

Я уже замерзла, но не позволю его коварному плану сойти с рук.

— Я не буду твоей шлюхой! — кричу я в ответ, поворачиваясь, чтобы снова толкнуть себя вперед.

Я знаю, что вряд ли достигну берега — точнее никогда. Но я лучше погибну по собственной воле, чем подчинюсь козням дьявола. Как Дафна отвергла Аполлона, чтобы сохранить свою добродетель, предпочтя сбросить смертную кожу и навсегда превратиться в дерево, так и я предпочту стать единым с морем. Совесть чиста, душа спокойна.

С этой мыслью я стараюсь забыть о стуке зубов или о том, как мои конечности охватывает онемение. Нет, я просто продолжу плыть.

— Чтоб тебя, маленькая тигрица. Ты сумасшедшая, не так ли? — сильная рука хватается за спасательный круг, оттягивая меня назад.

— Отпусти. Меня! — я пытаюсь говорить связно, но мой рот не в состоянии сотрудничать со мной.

— Спокойно, я ничего тебе не сделаю, — продолжает он, таща спасательный круг — и меня — за собой к лодке.

Я достигла точки невозврата, потому что даже не осознаю, когда он поднимает меня на палубу, оставляя на полу мокрое дрожащее месиво, близкое к переохлаждению.

Но он возвращается и накидывает плед мне на плечи, плотно прижимает, чтобы я могла взять его тепло.

— Я не буду твоей шлюхой, — чувствую необходимость повторить.

— Ты правда думаешь, что я когда-нибудь трахну тебя? — он склоняет голову, одаривая меня скептическим взглядом. — Ты давно смотрелась в зеркало? Извини, маленькая тигрица, но мои вкусы распространяются на женщин… — он делает паузу, оглядывая меня с ног до головы, — а не на детей. — Я даже не знаю, что ответить, потому что кого я обманываю? Я знаю, как выгляжу. Тем не менее, почему-то его насмешка задевает.

Бросив на меня последний взгляд, он поворачивается спиной, чтобы уйти.

— Тогда почему? Почему ты спросил меня? — наконец-то я снова обретаю голос.

— Почему? — он стоит в пол оборота, на его лице улыбка. — Это была проверка. Хотел посмотреть, как ты отреагируешь.

Я хмурюсь от его ответа.

— И?

— Ты прошла, — последнее слово он произносит едва слышно.

Глава 4

Энцо

Возвращаясь в комнату, я включаю отопление на максимум и быстро переодеваюсь. Затем, присев на стул, жду.

Аллегра.

Я улыбаюсь сам себе. Она маленькая, но обладает силой. Я был уверен, что она мальчик, пока не увидел ее соски, проглядывающие сквозь рубашку.

Черт!

Она — усложнение, которое мне не нужно.

Я никогда не был в хороших отношениях с Маркези. А учитывая их репутацию в наших кругах — жадных ублюдков с распущенной моралью — неудивительно, что я считал ее такой же.

Когда я узнал, что она связана с этими сумасшедшими, то решил подтолкнуть ее, выяснить, как далеко она может зайти. Я видел, как она впервые посмотрела на меня, даже когда я считал ее мальчиком. В том, как расширились ее зрачки, или как удивленно приоткрылся ее рот, было приглашение.

Меня могут назвать нарциссом, хотя я таковым не являюсь. Но все мне знакомые женщины реагировали одинаково, поэтому я научился распознавать сигналы.

Маленькая Аллегра хотела меня, и когда я понял это, то сорвался. Я был черств к ней и, может быть, даже слишком жесток, но, по моему мнению, она была всего в секунде от того, чтобы сделать то, что всегда делали все — наброситься на меня.

Поэтому я решил доказать себе, что она такая же, как все. Что ее нужно только немного подтолкнуть, прежде чем она будет готова раздвинуть для меня ноги — не то чтобы я когда-либо принял ее предложение.

И вот я надавил, загнал ее в угол и поставил перед ней то, чего она хотела больше всего — транспорт обратно в порт. Я был так уверен, что она сбросит свой невинный образ и упадет передо мной на колени, умоляя о моем члене.

Но она этого не сделала.

Она была… непредсказуема. С самого начала я думал, что контролирую ситуацию, но она перевернула игру и сделала ход, которого я никак не ожидал.

Она скорее умрет, чем станет моей шлюхой.

Идиотизм, но достойный восхищения.

Она доказала, что я ошибся. И это заставило меня задуматься.

Она прошла проверку.

Мои размышления прерывает съежившаяся Аллегра неуверенно открывающая дверь, и, когда она входит в нагретую комнату, с ее губ срывается стон.

Почему это вдруг стало эротичным?

Я качаю головой, злясь на себя за то, что даже подумал об этом.

— Держи, — я протягиваю ей пару брюк и новую рубашку, чтобы она могла переодеться. Она смотрит на вещи с подозрением, но берет.

— Отвернись, — показывает она мне рукой, и я снова начинаю забавляться.

— Есть на что посмотреть? — я вскидываю бровь. — Я думал, мы уже выяснили, что я не интересуюсь детьми, — говорю я, больше для того, чтобы спровоцировать ее.

Я видел эти ее острые коготки, и, может быть, я немного мазохист, но я хочу, чтобы она поцарапала меня снова.

Она краснеет, и румянец распространяется по ее шее. Опустив голову, ее взгляд устремляется в пол, и в следующее мгновение я понимаю, что одеяло сползло с ее плеч.

Мои глаза расширяются, когда она снимает свою рваную рубашку, бросает ее на пол, а затем снимает штаны.

Я ничего не могу с собой поделать. Мои глаза прикованы к ее телу, и внутри меня кипит смесь гнева и любопытства.

Она, не кажется обеспокоенной, пока надевает сухую одежду. Я же, напротив, очень обеспокоен.

Потому что я солгал.

Она не похожа на ребенка. Она женщина с женским телом, которое не так давно было обнаженным. Я тяжело сглатываю, пораженный собственной игрой. Опять.

Чертовка!

— Спасибо за одежду, — говорит она, садясь на другой стул подальше от меня.

— Я бы не хотел, чтобы твоя смерть была на моей совести, — добавляю я небрежно.

— Ты не казался таким беспокойным за мгновение до этого, — сухо отвечает она.

— Пфф, это всё в прошлом. Я изменился с тех пор, — я пристально смотрю на нее, ожидая ее следующей реплики.

— Конечно, — она сужает глаза, — как леопард меняет свои пятна.

— Мои пятна были генетически модифицированы, скажем так. — Я наклоняюсь вперед. Желание смутить ее растет с каждой секундой.

Она усмехается, подергивая своим изящным носиком, и поднимает подбородок в вызывающем жесте. Я пользуюсь моментом, чтобы действительно изучить ее. Она маленькая и немного слишком стройная.

Ее черные волосы струятся по спине, пряди слиплись от соленой морской воды. Темные брови красиво очерчены, что придает ей нежный вид. Глаза у нее шоколадно-карие кошачьей формы, и подчеркнутые густыми ресницами. Остальные части ее лица такие же, как она — маленькие и нежные. Аллегра выглядит юной и невинной, и на первый взгляд, возможно, она действительно таковой является.

— Как тебя зовут? — внезапно спрашивает она.

— Зачем тебе? — я с намеком вздергиваю брови. — Ты вдруг передумала насчет… — не успеваю я закончить, так как она бросает в меня свою мокрую рубашку. Я ловлю ее прямо перед своим лицом.

— Даже не думай закончить, — она наставляет на меня палец, пытаясь выглядеть угрожающе.

Да, покажи мне эти маленькие коготки.

— Энцо. Энцо Агости. — Я встаю и делаю небольшой поклон. — К вашим услугам.

Слегка нахмурив лоб, Аллегра фыркает.

— Это ты решил стать джентльменом?

— Я никогда не был джентльменом, — отвечаю я. Как она смеет упрекать меня в джентльменстве, когда я всегда только любезен!