Проект «Валькирия» - Трофимов Ерофей - Страница 29

К его удовлетворению, вся группа уже была здесь. Быстро пересчитав бойцов по головам, Миша шагнул к пролому, сделанному выстрелом из плазменной пушки. Добравшись до панели, отрезавшей отсек остального корабля, Миша достал из кобуры штурмовик и прицелился в блок управления панелью.

– Ты чего делаешь, парень? – остановил его боцман.

– Собираюсь разбить пульт управления, а потом поднять панель, – удивленно ответил Миша.

– Вот еще дурь, – фыркнул боцман. – Майк, давай, – скомандовал он, повернувшись к одному из бойцов.

Выдвинувшись вперед, боец быстро приладил к панели какую-то рамку, по размеру очень напоминавшую обычную дверь. Потом он прикрутил к ней пару каких-то блоков и, развернувшись, скомандовал:

– Все на борт. Здесь сейчас будет неуютно.

Все поспешили выбраться в пролом. Убедившись, что группа в безопасности и закрепилась, боец нажал на блоке, расположенном на предплечье его скафандра, пару кнопок, после чего в проломе не очень впечатляюще грохнуло. Из пролома вырвалась струя кристаллизованного кислорода и, крутясь, пронеслась вырубленная из панели железка. Только теперь Миша понял, что сделал боец. Используя пластидную взрывчатку, он просто вырубил в панели проход, чтобы не тратить время и энергию скафандров на подъем и удержание самой панели. В армии для этой цели использовались направленные термитные мины, прожигавшие любое препятствие. Но это тоже был метод.

Ворвавшись в коридор капера, Миша первым же выстрелом уничтожил какую-то непонятную фигуру, выскочившую из-за поворота, и скомандовал ближайшему бойцу:

– Тылы держи, – стремительно зашагал в сторону ходовой рубки, попутно вышибая все двери и проверяя помещения на наличие противника.

Его предположения о переходе основной части экипажа капера на захваченную яхту оказались правильными. На местах в самом эсминце после быстрого, но тщательного обыска было уничтожено только семь человек, почему-то одетых в легкие скафандры. Этот факт несколько насторожил Мишу. Судно такого класса было способно нести до полусотни членов экипажа и полторы сотни человек абордажной команды и обслуживающего оружие персонала.

Добравшись до шлюза, за которым болтался оборванный стыковочный рукав, Миша проворчал, мрачно рассматривая яхту, не подававшую признаков жизни:

– Похоже, нам еще и это корыто вычищать придется.

– Если будем прорываться, то взрывчатки мне не хватит, – быстро доложил боец, ставший минером.

– Нет. Попробуем пройти через шлюз. Рукав оторвало, но люк закрыт. Значит, они просто заставили пассажиров яхты остановиться и впустить абордажную команду.

– Что значит заставили? – не понял минер.

– Яхта с виду цела. Значит, подчинились после предупредительного выстрела. Меня больше волнует, сколько там этих уродов.

– Не торопись, сержант, – вступил в разговор боцман. – Я тут, пока капер обыскивали, по кубрикам пробежался.

– Ну и… – поторопил его Миша.

– Так вот, очень много кубриков вообще не обжитых. Такое впечатление, что их где-то сильно потрепали. Можно сказать, пустой капер.

– Странно это все, – мрачно проворчал Миша, проверяя состояние ранцевого двигателя.

– Так что? Идем? – уточнил боцман.

– А для чего мы все это вообще затеяли? – ответил ему Миша вопросом на вопрос и, присев, резко оттолкнулся от порога шлюза.

По плавной параболе спланировав наверх яхты, он звучно врезался ботинками в обшивку, и магниты плотно прижали ступни к железу. Проведя быструю перекличку и убедившись, что вся группа благополучно достигла новой цели, Миша первым зашагал в сторону шлюза. Это было странное ощущение, когда вокруг нет ни верха, ни низа, а только чернильная темнота объема. А сам ты шагаешь по отвесной стене так, словно это обычная палуба корабля.

Привычным усилием воли подавив накатывающийся приступ аэрофобии, который регулярно возникает у всех, кто вынужден выходить в открытый космос, Миша добрался до шлюзового люка, вокруг которого все еще крепился уплотнитель стыковочного рукава, с обрывками пластика. Приготовив оружие, он привычным движением нажал на пластину, прикрывающую кнопку аварийного шлюзования, и еще раз убедившись, что вся группа готова к бою, решительно придавил большой красный гриб.

Под ногами тихо загудели насосы, откачивая воздух из камеры и уравнивая давление, после чего люк с тихим шипением отошел в сторону. Бойцы набились в камеру, как мелкая рыбешка в консервную банку. Габариты яхты не позволяли людям в тяжелых скафандрах чувствовать себя комфортно. Когда люк закрылся и шлюзование закончилось, Миша резко скомандовал:

– Все на одно колено. Приготовить оружие.

В том, что их будут встречать с огоньком, он даже не сомневался. Именно поэтому он заставил всю группу принять такую неудобную позу. Бойцы, отлично понимая, что о захвате судна и абордажных атаках он знает больше, чем все они вместе взятые, даже не пытались спорить, быстро выполнив полученную команду. Не обошлось без столкновений и ворчания, но команда была выполнена. Когда насосы отключились, Миша поднял свой штурмовик, приготовившись к бою, а на плечо ему лег ствол штурмовой винтовки боцмана.

История с закрытием транспортного перехода не осталась незамеченной имперской службой внешней разведки. Дежурный офицер, быстро пробежав взглядом новостную ленту, хотел было отправить весь файл в архив, когда его взгляд зацепился за русское имя. Быстро выведя на монитор данные о пассажирах, он нашел исходные данные о русском пассажире и, тут же запустив поиск, задумчиво посмотрел на голограмму, выведенную в правый верхний угол экрана.

На голограмме был человек с коротко стриженными волосами, резкими чертами лица, словно вырубленными из камня, большими светло-карими глазами и пушистыми как у девушки ресницами. Плотно сжатые губы, волевой подбородок, прямой, нос, все это выдавало в нем человека сильного, уверенного в своих силах, а главное, по-настоящему умного. Когда на экран стали поступать архивные данные на этого человека, офицер начал было читать, но уже через секунду, откинувшись на спинку кресла, громко сказал:

– Твою мать! Это что за хрень такая?!

– Что там? – повернулся к нему начальник дежурной смены.

– Взгляните сами, господин майор, – ответил офицер, тыча пальцем в монитор.

Поднявшись, майор быстро подошел к его столу и, взглянув на экран, удивленно присвистнул.

– Место рождения – Российская империя. Дата рождения точно не известна. Место учебы – интернат, кадетское училище, военное училище. Место службы – имперский десант. Привязанности, хобби. Неизвестно. Бред какой-то.

– Вот и я о том же, – растерянно кивнул офицер.

– Откуда это взято?

– Из наших архивов.

– Хочешь сказать, что у нас кто-то решился хранить эту муру?! – возмутился майор. – Мы СВР, или погулять вышли?

– Да тут, чем дальше в лес, тем ну его на хрен, – отозвался офицер, прокручивая данные на мониторе. – Человек ниоткуда.

– Погоди, – задумался майор. – Говорят, так бывает, когда человек в армии успел побывать в операциях, о которых даже спрашивать нельзя. Как говорится, перед прочтением сжечь. Сам я с таким не сталкивался, но соседи говорили, что бывает. Дай-ка мне его исходники с голограммой. Попробую запрос по нашей линии официально отправить. Посмотрим, какие тараканы из-под этой доски вылезут.

– Отправил, – коротко доложил офицер, пару раз щелкнув клавишами.

Майор, вернувшись на свое место, быстро составил официальный запрос и, отправив его по закрытому каналу в кадровый отдел генштаба, задумался. С такой ситуацией он действительно еще ни разу не сталкивался. Обычно для их службы секретов не было. За небольшим исключением, конечно. Но, как известно, в каждой избушке свои погремушки. Все силовые структуры старались тщательно хранить свои секреты. Особенно армия.

И вот теперь ему предстояло пробить такую защиту, чтобы понять, можно ли использовать этого человека для своих целей. Само собой, по-настоящему, этот вопрос будут решать другие люди в другом месте, но первичные данные будут исходить именно от него. Начальника дежурной аналитической смены службы внешней разведки Российской империи. И именно от того, как он подаст эти данные, будет зависеть дальнейшее расследование инцидента на транспортном переходе.